Когда такое событие наступает, хочется отмотать пленку жизни назад, хотя бы на один только шаг, чтобы в ту самую секунду сделать этот шаг в другую сторону.
Глава 2. Новый мир
10 лет спустя
Поставив на стол жареную курицу, я села напротив отца.
– Пап, ты хотел мне что-то сказать.
– Да, у меня изменились планы. Завтра придется уйти в рейс.
– Завтра?! Но, мы же хотели…
– Александрина, прости. – Отец увел взгляд и вздохнул: – Такая работа.
– И затмение мы хотели с тобой посмотреть через стекла, – грустно протянула я, глядя в тарелку. – Такое же редко бывает.
– Посмотри с Зоей, позови Кирилла, – отец виновато пожал плечами и принялся разделывать курицу.
– Его точно не позову, – буркнула я. – Неужели ты незаменим? Никого кроме тебя нельзя было выдернуть?
– Дочь, я хорошо знаю это судно, плюс уже плавал в этих водах, знаю курс, плюс я капитан. И рейс, честно говоря, непростой. В общем, да, я незаменим.
На лице папы появилась улыбка. После того, как пропала мама, он редко улыбался.
– Ладно-ладно! – я улыбнулась в ответ и подняла руки. – Сдаюсь, капитан Алексис, ты лучший.
– Как дела в твоем магазинчике? Помощница справляется без тебя?
– Да, она мне нравится, приятная женщина. Я доверяю ей, она на редкость чутко понимает композиции ароматов и хорошо торгует. Где ты ее нашел?
– Ну, – отец шутливо покачал головой, – места знать надо.
Вечером я позвонила Зое.
– Привет, у меня новость. Отец завтра уходит в рейс, а мы с ним столько запланировали. И это затмение, такое же раз в жизни бывает. Может, ты придешь? У меня стекла есть, папа заранее привез.
Зоя помолчала.
– Ой, совсем забыла про затмение, – выдохнула она. – Даже не знаю, Саш, мне нужно завтра быть в офисе до вечера. Если только Вильгельмовна сжалится, все же пятница. И если бы не аврал с документацией, я бы ушла как обычно. А во сколько это случится?
– Астрономы объявили, что начнется в четыре тридцать вечера и продлится достаточно долго, там ведь какой-то парад планет, а луна и две планеты будут закрывать солнце от нас.
– А что с Кириллом?
– А с Кириллом ничего, – грустно отозвалась я. – Наверное, мы расстались.
– Наверное? Саш, как это понимать? Мы все думали, будет свадьба. Что случилось?
– Потом расскажу, ладно? Не хочу сейчас портить настроение.
После разговора я побрела по дому. Последнее время меня не покидало чувство разбитости, часто хотелось прилечь и лежать в тишине, глядя в одну точку. Может быть, это болезнь, или противная депрессия. Мне одиноко, отец весь в работе, и Кирилла рядом теперь нет.
Поднявшись на второй этаж, я вошла в комнату отца. Там на столе всегда стояла рамка с фотографией счастливого момента нашей семьи, где папа и мама со мной. Присев на кровать, я засмотрелась на родные лица.
Мамочка… В день, когда мне исполнилось десять лет, к нам в дом постучали полицейские. Папа закрыл дверь в зал, где были мы с друзьями, и о чем-то долго разговаривал с мужчинами в форме. Позже я заметила, что у отца красные глаза и трясутся руки. А вечером, когда все гости ушли, узнала, что мама пропала. Она не уехала в другой город, как мне говорили до этого. Мама пропала. С тех пор я часто видела, как папа плачет. Судорожно и сотрясаясь всем телом, прикрывая рот сжатым кулаком. После этого я какое-то время жила в доме Зои, моей кузины. Отец Зои и моя мама – родные брат и сестра, их дом находится на одной улице с нами, что очень помогало мне без проблем возвращаться домой, когда папа приходил из рейса.
С тех пор прошло пятнадцать лет. Мама так и не вернулась домой. Я очень скучала по ней, это чувство потери материнской любви, отсутствия солнца рядом, которое дает тепло и жизнь. Время в доме Зои покрывало мое одиночество лишь на малую часть, моменты, проведенные с отцом, были наполнены любовью, но они ничтожно коротки. Мое внутреннее место для мамы оставалось пустым и причиняло мне душевные страдания. И вот сейчас, когда из моей жизни ушел Кирилл, похожая пропасть поглощает меня снова.
Следующий день протекал как обычно. Мы с отцом позавтракали, и он уехал в порт. Я отправилась в свой магазин парфюмерии, забрала выручку за неделю, взяла заказ помощницы на товар и снова приехала домой. Когда заваривался чай, из комнаты под лестницей вдруг раздался грохот. Я заглянула внутрь и увидела на полу лыжи и палки. Видимо, соскользнули по стене, обычно они стоят в углу за шкафом.
После того случая страшного вызова мы превратили эту комнату в склад разных вещей, только небольшой диван остался стоять с тех времен. Стена, на которой мы рисовали пентаграмму, осталась свободной, за исключением большого распятия прямо на том самом месте. Распятие повесил папа, когда вернулся из рейса и узнал, что что-то произошло в нашем доме. Вколачивая гвоздь в стену, отец плакал и шептал какие-то слова. Я тогда не поняла, что с ним.
Вообще, много чего-то скрытого и недосказанного в нашей семье. Еще до маминого исчезновения я помню странные разговоры между родителями, отец постоянно куда-то не пускал маму, умолял, просил и даже ругался. О том, куда она уходила и чем занималась, говорилось почти шепотом. Папа часто заключал, что однажды все это плохо кончится. В какое-то время мама не приходила домой несколько дней. Мне сказали, что она уехала в другой город по делам. А потом пришли полицейские. Но до сих пор я живу с надеждой, что мама жива, просто не с нами. Я бы очень этого хотела.
Вспоминая то злополучное время, когда мы вызывали нечто по колдовской книге, я поднялась на чердак. Тогда среди кучи каких-то старых вещей эта книга попалась мне на глаза. Те вещи так и лежали в коробках, и одна пыль знала, что в них и чье это. Среди всего прочего в ящиках были странные предметы, старые книги, какие-то записи и куски черной ткани с красно-белыми рисунками в виде фигур и букв. В бумажном конверте я обнаружила пачку фотографий. В основном это были черно-белые снимки, на которых запечатлены незнакомые мне люди, иногда с мамой. На одном фото я увидела группу людей, где узнала двоих. Это была моя мама и Тоши Кимура, мой учитель по нетрадиционным методикам познания себя. Мы с ребятами посещали этот клуб «Возрождение», руководителем которого был Тоши, еще в подростковом возрасте. Спустя время ребята отсеялись, остались мы с Зоей. Затем и кузина стала пропускать занятия, но только не я. Мне очень нравилось в клубе: йога, медитации, выход в астрал, управление сознанием и прочие захватывающие вещи. Тоши выделял меня среди групп, хвалил, но астральные прогулки старался пресекать, говорил, что это опасное занятие для слабого духом. Потом однажды о моем членстве в клубе узнал папа. Он странным образом уговорил меня бросить клуб, встав передо мной на колени и заплакав. У него тогда случился сердечный приступ, и его увезли на «скорой». Я пообещала отцу, что ноги моей там больше не будет. Стало очень страшно остаться еще и без папы.
