– Я реально извиняюсь, – выдохнул Стивен, – но не могу я, не…
– Что за шум? – с вечно идиотской ухмылкой, как отметил про себя Стивен, когда увидел Майкла, вторгнувшегося в личное пространство двоих друзей.
– Что вообще может знать этот идиот? – опять закипел изнутри Стивен, ощущая, как его охватывает практически первобытная ярость по отношению ко «вторженцу».
***
Виктория постаралась ухватиться за эту злобу и слегка успокоить себя, ощутив, как остро в ней сыграли чужие эмоции, ставшие ее собственными, давая понять в который раз, что новые технологии переноса сознания и памяти были скорее не про тело, но про душу.
– Это, однако, опять же, зависит в каком именно контексте рассматривать возникающие эмоции, – тут же тормознула девушка свое собственное рассуждение, вновь нырнув с головой в сцену, в которой дочь Императора отчаянно жестикулировала перед своим отцом, борясь за, как ей самой казалось тогда, счастливую жизнь своей внучки, сама не подозревая о том, что худший, по ее собственному мнению, сценарий дальнейшего развития ее судьбы юная Виктория выбрала сама уже давным-давно.
***
Стивен шел, трясясь от злости, что скрывала, хоть и временно, от него его собственную тревожность, подогревая самого себя мыслями об этом клоунском толстяке, Майкле, который был буквально на волоске от того, чтобы быть прилюдно избитым на чужой территории.
Хотя Гелла была явно не той, с кем юный Стивен жаждал бы первый раз вступить в половой контакт, тем не менее, вид вечно вьющегося вокруг нее этого идиота в последнее время вызывал неприятные уколы ревности каждый раз, когда они встречались, чтобы в очередной раз потратить драгоценное время, которое только иногда разбавлялось денежными вливаниями Геллы на всякие пустяковые развлечения, у которой то ли отец, то ли мать была известным писателем.
Это пренебрежительное отношение к деньгам, которое, казалось, испытывала его подруга, что спокойно относилась как к их отсутствию, так и к наличию, каждый раз вроде и радовала Стивена, когда та в очередной раз «проставлялась» за всех, однако иной раз вновь заставляла Стивена испытывать клокочущую злобу и раздражение, что буквально билась о стенки его черепной коробки, подобно пойманной в сети рыбе. И всё это происходило при живом друге, который, казалось, ни дня не проводил без мысли, где бы достать хотя бы кусок хлеба для мамаши, которую, хотя иногда и использовали в не самых благородных целях разные непонятые персонажи, но которые, как один, оказывались жлобами, которые зачастую не могли или просто не хотели честно расплатиться за секс, а лишь кормили его тупую мать обещаниями о счастье в далеком и светлом будущем.
Одновременно с этой несостоятельностью в финансовом плане, и, как следствие, личной жизни в целом, его мать делала вид, что всё в порядке, и каждый раз Стивену прилетало не за то, что он не работал, а, напротив, когда прогуливал занятия в поисках легких денег.
Во время этих бесконечных истерик, сопровождаемых рукоприкладством со стороны матери, которые, впрочем, были не так болезненны, конечно, как уличные драки, в которые Стивен не раз ввязывался, однако являлись куда более травмирующими в моральном плане, поскольку, как ни крути, всё же дом, несмотря на все условности, оставался финансовым бастионом для юного Стивена. Получая в очередной раз по щекам, он раз за разом пытался откорректировать картинку мира нищей матери, которая превозносила школьное образование, как нечто, что могло бы вынести их на берег благополучия, с тем, что было в реальности, где Стивен в упор не видел тех рычагов или инструментов, что пригодились бы ему во время обучения, чтобы стать хотя бы чуточку похожим на текущего короля острова – Кенолда, который, несмотря на доброту, что не раз отмечалась знающими его лично людьми, всё равно оставался повязанным теневыми связами с криминалом, что лишь подтверждалось нелинейностью пути этого человека во власть.
Поэтому и сейчас Стивен, преодолевая материнские наставления, уходил с последних уроков даже не для того, чтобы потратить самые беззаботные, по крайней мере, они должны были быть такими, дни своей юности, чтобы повеселиться с двумя своими приятелями, а, чтобы встретиться с этим змеем, Дэйвом, что, потягивая сигаретку, уже ждал его.
– Привет, – набрав побольше воздуха в легкие и вытянув руку, приготовившись к крепкому рукопожатию, выпалил Стивен.
Дэйв лишь окинул его презрительным взглядом и, не доставая рук из карманов своей мешкообразной курточки, кивнул куда-то в сторону, после чего Стиви, слегка стушевавшись внутренне, всё же постаравшись не подать вида внешне, проследовал за своим «братком».
– Дэйв. Я бы хотел уточнить… – комично, даже не намеренно стараясь придать своему голосу как можно больше глубины, выдохнул Стивен.
– Ты не кипешуй, – грубо прервал его Дэйв, который и так не всегда бывал приветливым, сегодня выглядел как самый настоящий бандит, чье лицо превратилось в настоящую маску, гримасу надменного презрения и ненависти ко всему, что его окружало, – встретишься, спокойно побазаришь, больше от тебя ничего не требуется.
Стивен хотел было открыть рот, однако, кинув один единственный взгляд на своего собеседника, моментально осекся, и, таким образом, не говоря ни слова, следовал за своим знакомым через несколько кварталов к покрытой зарослями территории брошенной стройки, где, поплутав по темным этажам, в которые едва доходил свет снаружи, оказался в довольно просторном помещении, что состояло в основном лишь из стальных опорных колонн, откуда открывался вид на пустырь рядом с заброшенным зданием, на фоне которого проступали фигуры десятка человек, чьи силуэты высвечивало вышедшее ненадолго из-за серых летних облаков солнце.
– Стой тут, – приказал приятель, оставив Стивена стоять у входа, сам при этом пройдя вперед и поздоровавшись за руку с несколькими из фигур, после чего, по всей видимости, завел разговор, который в какой-то момент пошел не по сценарию, так как Дэйву прилетело от одного из силуэтов, несильно, вполне возможно, что даже «по-дружески», однако Стивен инстинктивно напрягся и даже попятился назад, но вовремя остановился, заметив, что позади него в проходе уже тоже возникла парочка фигур, что преградили ему выход.
– Блядь, теперь мне точно отсюда не выбраться, разве что, если пробовать побежать вперед и броситься наружу, надеясь, что падение с примерно четвертого этажа… – Стивен точно не следил за тем, сколько они поднимались, скорее, лишь слушал свое дикое сердцебиение, отдававшее в висках в тишине заброшенных и недостроенных помещений, – не окажется фатальным, если я смогу уцепиться за деревья или…
Не успев прийти к окончательному решению по поводу своего побега, Стивен увидел, как слегка побледневший Дэйв, развернувшись, прошелся до него и, не глядя на Стивена, лишь бросил: «Иди». После этого ноги Стивена, как будто бы ему более не принадлежавшие, понесли юного прогульщика по направлению к компании, что возвышалась над ним на фоне никак не хотящего скрыться солнца, подобно каким-то древним идолам.
– Ну и хули ты сюда приперся. А? – уже завелась одна из теней.
