Теперь, в блеклом свете луны, на полу библиотеки, перед богатым круглым витражом, были выведены круги и начертаны символы. Алана сделала это несколько дней назад, но у неё все не хватало духу на осуществление задуманного. И вот, она наконец-то собралась с силами и подошла ближе к своему творению. В самом деле никто не заходил в библиотеку, поэтому символы не смыли и не затоптали. Они были ровно такие же, как три дня назад. Но Алана всё равно зажгла свечу, взяла полученные от чернокнижницы рисунки, и стала проверять правильность и пропорции начертания. Убедившись в соответствии рисунков, женщина достала ритуальный кинжал и, войдя в круг, окропила пол там, где линии складывались в гигантский глаз. Во тьме, ей почудилось, что в ответ на жертву глаз моргнул и вперился в неё немигающим взглядом. Алана отошла за пределы круга и взяла следующий лист бумаги. Подсвечивая себе свечкой, она начала с придыханием читать слова древнего языка, звучание которого попыталась передать чернокнижница символами, используемыми чинис.
На самом деле жертвы было достаточно, но нечто, что с упавшими каплями крови проникло во тьму вокруг свечки, ждало, когда Алана прекратит коверкать древний язык. Тьма, проползавшая позади одиноко стоящей чинис, находила забавным наблюдать за столь глупым и нелепым созданием.
— С-с-с-сачем ты при-с-с-свала меня, — донеслось из черноты.
Алана вздрогнула, но затем быстро взяла себя в руки. Не пытаясь обернуться на доносящийся позади голос, она постаралась чтоб её слова звучали храбро и чётко.
— Чтобы ты служил мне, демон! — выкрикнула она.
— С-с-сабавно, — снова прошипел голос. — Но пока мы не, с-с-с-с, договорилис-с-с-сь.
— Я знаю, что ты берёшь за свои услуги! — вновь громко произнесла Алана.
— Нет, ты не с-с-с-снаешь, — демон медленно выполз на свет луны, падающий сквозь витраж.
От страха княгиня побледнела и её ноги затряслись. Перед ней в лунном свете, свернув хвост клубком, стояла полуженщина-полузмея. Низ демона представлял собой очень длинный змеиный хвост с красной отливающей чешуёй на спине и белой чешуёй на брюхе. Сверху змеиный хвост венчал женский торс с белой бледной кожей. Массивная грудь на верхней половине была обнажена и на ней темнели широкие соски. Лицо демона, обрамлённое каштановыми вьющимися волосами, было человеческим и в то же время по-звериному мерзким из-за полностью чёрных глаз, уродливого курносого носа и выступающих тонких клыков, между которыми периодически мелькал раздвоенный язык.
— Я — Ламия, царица-демон, пожирающ-щ-щая с-с-своих детей, богиня мес-с-с-сти, — представилась женщина-змея.
— Я… — начала Алана.
— Я с-с-с-снаю, — прервала её демонесса. — Ты — Алана. Мать трёх мертвых с-с-сыновей княс-с-ся Палес-с-са, желающ-щ-щая отомс-с-с-стить за с-с-своих детей, ты прис-с-с-свала демона. И я ус-с-слыш-ш-шала твой крик полный отчаяния и приш-ш-ш-шла.
Алана сглотнула. Она стояла перед демоном, как кролик перед удавом, покачиваясь из стороны в сторону.
— И-и-и? — с нетерпением проговорила демонесса.
Алана очнулась. И спустя мгновение заговорила с Ламией, как герой какой-нибудь легенды.
— О-о-о-о, демон, что ты хочешь за свою услугу? Я готова отдать тебе душу, готова пожертвовать всем чем есть, ради моего желания, — продекламировала Алана.
Ламия рассмеялась. Её смех, густой и гулкий, разливался по библиотеке, холодя кровь Аланы.
— С-с-серьёзно? — проговорила демон. — И ш-ш-што ш-ш-ше ты мош-ш-шешь мне предлош-ш-шить? Душ-ш-шу? Да за с-с-свою гордыню, ненавис-с-сть и завис-с-сть твоя ш-ш-ши-с-с-с-нь уш-ш-ше превратилас-с-сь в ад. И тебя не с-с-спас-с-сёт ни с-с-серебро, ни золото, чтоб там не говорили западные пус-с-стозвоны.
— Я могу предложить дочерей, — отозвалась Алана.
Ламия рассмеялась ещё громче.
— Ты кого пытаеш-ш-шьс-с-ся обмануть? — отсмеявшись, Ламия стала серьёзной и в её голосе зазвучали нотки угрозы. — Твои дочери и ес-с-сть те, кому ты завидуеш-ш-шь и кого ненавидиш-ш-шь. Ты хочеш-ш-шь мне отдать то, что с-с-самой негош-ш-ше? Хорош-ш-ша с-с-сделка.
Алану трясло. Она еле ворочала язык от ужаса.
— Что… что же ты хочешь? — пролепетала она.
— Это завис-с-сит от того, ш-ш-што хочеш-ш-шь ты… — эта игра явно забавляла Ламию.
— Я хочу, чтобы ты возродила моих сыновей, и они убили мерзких сестёр из Немизины, — прошептала Алана.
Демон замер и вперил уродливые глаза в княгиню. Той казалось, что отродье копается у неё в душе.
— Хочеш-ш-шь, чтоб я вос-с-срадила их х-х-хладные трупы, и они снова пош-ш-шли по с-с-семле, ис-с-суродованные и немые? Или хочеш-ш-шь ш-ш-штоб я с-с-создала тебе иллюзию того мира, где они всё ещ-щ-щё ш-ш-шивы? — отвратительно улыбнулась Ламия.
— Я… я… — растерялась Алана, вспомнив какими изуродованными были тела старшего и среднего сыновей и представив их вылезающими из могилы.
— Ты ведь хочеш-ш-шь, чтобы я подобралас-с-сь к Аш-ш-шае из Немес-с-сины и Повелительнице Ас-с-сатес-с-се и убила их? — подсказала Ламия, медленно подползая к княгине.
— Я хочу, чтоб они страдали, — нашлась Алана. — Чтоб их жизнь превратилась перед смертью в сплошной кошмар, чтоб они молили о смерти.
Ламия хихикнула, оползла Алану с левого бока, возвратившись с правого, и стала перед княгиней, чтобы та находилась в кольце из её хвоста.
— А вот это уш-ш-ше деловой рас-с-сговор, — проговорила она с нехорошей улыбкой. — Готова ли ты отдать за мес-с-сть с-с-самое ценное. То, ш-ш-што ты любиш-ш-шь больш-ш-ше вс-с-сего?
— Я готова отдать всё, что попросишь! — воскликнула Алана с пафосом.
— С-с-сделка с-с-соверш-ш-шена, — прошипела Ламия.
Демонесса в мгновение ока захватила Алану кольцами и заставила упасть на колени. Она приблизилась губами к губам княгини и подарила ей ядовитый поцелуй, от которого у той по венам потекли волны боли. Спину Аланы жгло: на ней демоническим огнём выжигался контракт. Ламия закинула голову и захохотала ещё раз.
— Как удобно, — обратилась она к Алане, глядя в её потухшие и пустые глаза. — Больш-ш-ше вс-с-сего в ш-ш-шизни ты ценила влас-с-сть, и теперь… теперь ты отдала её мне. И будеш-ш-шь служить мне вечно, моя маленькая безвольная куколка.
— Да, госпожа, — проговорила Алана. И хоть внутри она вся билась и извивалась, теперь она не могла ослушаться Ламию.
— Теперь ты моя с-с-служанка и нос-с-ситель контракта, который будет вес-с-сде за мной с-с-следовать, — продолжила Ламия. — С-с-скажи, что ты с-с-сделаешь, ес-с-сли я потребую от тебя пройти голой по площади?
— Я всё сделаю, моя госпожа, — без эмоций ответила Алана.
— Отлично, — Ламия выпустила из колец Алану и обратилась в молодую женщину с каштановыми вьющимися волосами, белёсой кожей и тёмно-карими глазами. Её торс был очень изящен: тонкие руки, маленькая грудь, худая талия. Но там, где раньше начиналась змеиная половина, теперь красовались широкие бёдра и мощные мускулистые ноги.
