Он словно спит. Такой спокойный, умиротворенный. И равнодушный ко всему. Никогда таким его не видела – без единой эмоции на лице.
Я приблизилась к кровати и опустилась на ее край. Тело Гордея колыхнулось, и на миг мне показалось, что он сейчас откроет глаза, улыбнется и скажет, что все это шутка. А потом обнимет меня, и все станет как раньше. Весь мир вокруг нас двоих, вернее, теперь уже троих.
Только сейчас я до конца осознала, что именно едва не потеряла вчера. В то, что найду возможность спасти Гордея, даже не сомневалась. Мне лишь нужно немного времени, чтобы хорошенько подумать, найти способ.
Кожа на лице под моими пальцами немного кололась – за ночь отросла щетина, которую Гордей не успел сбрить. И он был теплый, хоть и не такой горячий, как всегда. Теплый, живой и такой родной, как никогда.
– Ты даже не знаешь, как сильно я люблю тебя, – прошептала, чувствуя, как по щекам струятся слезы. – Извини, что не сказала раньше. Но ты обязательно услышишь это от меня миллион раз, когда поправишься…
Я положила голову ему на грудь и прислушалась. Джи сказала, что сердце Гордея бьется, только очень слабо. Мне нужно было и в этом убедиться. Не сразу, но разобрала редкие удары. Слишком редкие, человеческое сердце бьется чаще, а медведя – и подавно. Да, он был жив, но надолго ли его хватит?
Я просидела возле Гордея час, а может и больше. Говорила с ним, словно он мог меня слышать. Рассказала, что мы разделались с духом инквизитора, и теперь он мне не угрожает. Постепенно до меня начинало доходить, что нахожусь в чужой стране, практически одна. И не за себя я боялась, опять же, а за Гордея. Как я смогу помочь ему, если сама буду нуждаться в помощи? Ведь моей опорой всегда был он.
Мне надо было как следует все обдумать. А что поможет лучше всего, как не море? В нем я плавала так долго, насколько только хватило сил. Их практически не осталось, чтобы выбраться на берег, и Гордей бы меня точно не погладил за такое поведение по головке. Но он спал, а на берегу меня ждали Лила с Джи. Обе выглядели недовольными, но промолчали, пока я вытиралась и облачалась в сарафан. И только потом я заметила в руках Лилы книгу рецептов мамы.
– Что это? – спросила Лила.
– Мамина книга, – пожала я плечами. – А что?
– А то, что от нее исходит энергия живой ведьмы, но не твоя. И есть еще что-то, что мне не знакомо… – все это Лила и говорила вроде как мне, но на самом деле крепко продолжала держать книгу и прислушиваться к чему-то в себе. – Так странно… Мы должны выяснить, что это.
– А разве вы?.. Вы не уйдете? – голос мой дрогнул, хоть я и дала себе слово оставаться храброй и сильной. Подозревала, что сестры-ведьмы, выполнив предназначение, отправятся домой. Просить бы их помогать нам с Гордеем и дальше я не рискнула. Сама же решила найти себе тут какую-нибудь работу и пытаться жить дальше, как и искать способ излечить медведя.
– Нет, конечно! – возмутилась Джи.
– Кроме того, сегодня я говорила с духами. И они сказали, что отныне наши жизни неразрывно связаны с твоей, – улыбнулась Лила. – Но если ты не будешь есть мою стряпню, то я отказываюсь тебе помогать, – беззлобно подмигнула мне она. – День клонится к закату, – посмотрела Лила на солнце. – Пойдем, накормим тебя, а потом у нас есть дело.
После ужина мы расположились в комнате, и Лила вновь принялась рисовать углем магические знаки на полу. Мне это напомнило тот день, когда она пыталась заглянуть в мое будущее и ничего не получилось. Вроде это было совсем недавно, но сейчас казалось, что с тех пор прошла вечность. И так же, как и тогда, сейчас со мной не было Гордея. Тело, лежащее на кровати, не в счет. Душа медведя блуждала где-то далеко.
– Думаешь, на этот раз получится? – с опаской входила я в круг и опускалась на пол напротив Лилы.
– Думаю, что будущее твое по-прежнему скрыто, – протянула мне Лила книгу. – Прижми ее к себе правой рукой, – велела она и взяла мою левую руку. – Сейчас моя цель иная.
– И какая же? – я понимала, что отвлекаю ее, но почему-то казалось важным узнать это именно сейчас.
Лила вздохнула и с укором посмотрела на меня.
– Эта книга принадлежала твоей маме, которая умерла, да позаботятся духи о ее душе, – возвела Лила к потолку глаза, – уже очень давно. Потом хозяйкой книги стала твоя бабушка, которая тоже почила… – повторила она жест глазами. – Ты получила книгу в наследство совсем недавно, и твою сущность я отлично улавливаю, как сильную струю жизни. Но кроме этого я чувствую присутствие еще чего-то живого, словно книга твоей матери принадлежит не только тебе. Вот это я и хочу выяснить. Сейчас я буду проверять книгу, а не тебя. Но и без твоей энергии я этого сделать не могу.
Ну, будем считать, что я поняла, что Лила хотела донести до меня, хоть и не поняла ровным счетом ничего. Просто потому, что быть такого не могло. Со мной и бабушкой больше никогда и никто не жил, а до этого они жили с мамой вдвоем.
– Закрой глаза и почувствуй внутреннюю сущность книги, – скомандовала Лила тоном, намекающим, что все расспросы закончены. – Представь, что она живая, с душой…
Следуя совету ведьмы, я представила, что держу в руке что-то живое, но неподвижное и твердое. Это оказалось сделать довольно легко, спасибо моему воображению.
– Чувствуешь тепло? – раздался голос Лилы.
Я кивнула. Книга в моей руке действительно стала заметно теплее.
– Отлично! Впусти его в себя…
Ну это я уже тоже умела делать отлично, спасибо Гордею. Именно он когда-то научил меня погружаться в себя: прятаться или, напротив, раскрываться. Я почувствовала, как в меня вливается тепло книги, а тому словно только и нужно было, чтобы я «приоткрыла дверцу». Его вдруг стало так много, и очень скоро оно уже перестало просто согревать, а обжигало. Слова Лилы, что произносила заклинания, доносились до меня словно издалека. Но я дала себе слово терпеть, что бы ни случилось.
Только вот, случилось совсем не то, на что рассчитывала ведьма, в этом я уверена. В какой-то момент исчез твердый пол, на котором сидела, и я стала падать.
Ветер не свистел у меня в ушах, как наверное бывает при падении с высоты, не было мимолетного состояния невесомости в самом начале, когда кажется, что внутренности кидает вверх, в то время как сама ты направляешься вниз, ничто не мелькало у меня перед глазами – когда пол исчез, я погрузилась в полнейшую темноту. Но я точно знала, что лечу вниз. С невероятной скоростью, которую перестала ощущать. Куда-то очень глубоко, но это «где-то» не находится на земле, как и в ее недрах. Я понимала, что со мной происходит какая-то чертовщина, но совершенно не боялась. На меня снизошло равнодушие, и родилось оно от мысли, что рано или поздно я упаду, но не разобьюсь. А вот что буду делать там, где окажусь, я и подумаю на месте.
Сколько длился мой полет, даже примерно не знаю. В какой-то момент я перестала ощущать время, словно и его вдруг не стало. Даже понятия «секунда» или «час» превратились для меня во что-то одинаковое и бессмысленное, в пустой звук.
