– Это специальные штаны, – показал он на тонкую кожу, что обтягивала его ниже пояса. – Изобретение ученого нашего клана. Моего бывшего клана, – добавил после паузы.
– Удобно, – протянула она. – Пошли что ли уже?
– Подожди…
Гордей прислушался к себе, настраиваясь на окружающее пространство. Он хорошо помнил, что чувствовал, когда вышел из ее дома и в него проникло ощущение угрозы. Сейчас он ее не улавливал. Конечно, это ничего не значило, и враг мог просто затаиться, но что-то ему подсказывало, что пока путь свободен.
– Пойдем, – на всякий случай он крепко сжал руку Риты. Так ему было спокойнее – чувствовать тепло ее тела.
Конечно же, эта строптивая девчонка усмехнулась, но руку не забрала. И на том спасибо.
– Боже мой! – застыла она возле ограждения, рассматривая кострище в тусклом лунном свете. – Мой дом… Наш с бабушкой дом, – всхлипнула она.
– Не надо, не плачь, – притянул ее Гордей к себе, обхватив за плечо. – Кто знает, может, все к лучшему.
– Да уж, – прошептала она и проскользнула под лентой.
Огонь спалил не только дом. Не пощадил он и многолетний сад. Почерневшие деревья без единого листочка смотрелись карикатурными монстрами в лунном свете. Землю устилал мягкий рыхлый пепел. Даже изрядно затоптанный множеством ног, он все равно взмывал в воздух при каждом шаге. Запах гари проникал в легкие и только усиливал ощущение потери, надвигающейся беды.
Рита периодически всхлипывала и вздрагивала всем телом. Гордею очень хотелось хоть как-то утешить ее, пообещать, что больше с ней ничего не случится. Но такие обещания он давать боялся, ведь даже примерно не знал, что ждет девушку впереди. В одном лишь был уверен, и сейчас как никогда, что одну ее не оставит.
– Это здесь, – тихо проговорила Рита, останавливаясь предположительно там, где раньше была ее комната.
Снова вспомнилась та ночь, когда он увидел пожар издалека и стрелой помчался через поле. Тогда он не раздумывая бросился в дом, чтобы вынести обгоревшую девушку. И только после понял, что будь огонь обычным, то им обоим грозила верная гибель. А магический ему не причинил вреда. Значило ли это, что настроен он был только на Риту? Получается, что так.
Рита простерла руки над землей и произнесла заклинание. Тут же появился вход в подпол, причем не тронутый пожаром. Она легко откинула крышку и первая принялась спускаться.
– Осторожно, ступеньки крутые, – предупредила, когда Гордей последовал за ней, на всякий случай вернув крышку люка на место. – Света нет, – послышался снизу голос Риты, после того, как раздалось несколько щелчков тумблера. – Подожди, я сейчас…
Гордей и не торопился, медленно преодолевая ступеньку за ступенькой. Погреб оказался очень глубоким, и лестница вела в него почти вертикальная – шею сломать можно только так. К тому моменту, когда он достиг дна подвала, в центре уже разгоралось свечение, что быстро росло, заливая внутренности большой комнаты с низким потолком, выхватывая из темноты стеллажи с банками, садовую утварь, множество коробок, сломанный торшер, кастрюли, тазы… Чего тут только не было.
– Бабушка не любила ничего выбрасывать, – улыбнулась Рита, подметив удивление Гордея. – Она говорила, что вещи живые, и у каждой есть своя история. Она все сносила в подвал…
При желании тут можно жить какое-то время. Вон, даже гора старых матрасов в углу, сложенных высокой стопкой. И с голоду не умрешь точно. Гордей отвлекся от созерцания бытовой сокровищницы и проследил взглядом за Ритой. Девушка уверенно направилась в дальний угол подвала, куда свет практически не достигал, и вернулась оттуда с небольшой шкатулкой.
– Здесь все мои документы, – она перевернула два ящика. На один села сама, на другой пригласила Гордея. – Метрики, свидетельство о рождении, аттестат… Вот паспорт, – достала она книжечку в голубой корочке. – А это что? – в обложку был вложен свернутый лист бумаги. – Раньше его тут не было…
Она достала лист и развернула его. Гордей заметил, как задрожали руки девушки, и сама она побледнела.
– Почерк бабушкин, – растерянно взглянула она на Гордея.
Больше всего в этот момент ему хотелось обнять ее, успокоить, но вместо этого он сказал:
– Читай.
Дорогая моя, любимая девочка! Если ты читаешь эти строки, значит не дожила я и не могу защитить тебя от той беды, что показали мне духи. Прости меня, что оставила тебя в самое трудное время, когда сила твоя созрела, и держать ее в себе ты уже не можешь. Помни всегда, что это ты владеешь ею, а не она тобой. Девочка моя, ты сильная и справишься. Духи показали мне, что появится у тебя помощник. Зная, какая ты строптивая, молю тебя – не отталкивай того, что протянет руку помощи…
На этих строках Рита запнулась и вновь посмотрела на Гордея. И снова он прочитал в ее взгляде удивление.
– Это о тебе, – тихо проговорила она. – Бабушка знала…
Если беда пришла, бежать тебе надо, дитя. Не пытайся справиться с нею в одиночку. Ищи тех, кто будет так же силен. Только тогда его можно будет одолеть. Помнишь сундук, где хранятся твои детские вещи? На дне его найдешь сверток. Забери его. Это твое наследие, и там ты найдешь ответы на многие вопросы. Благословляю тебя, моя девочка. Отныне ты главная в нашем роду. Слушай голоса духов, следи за луной. И никогда не забывай, что ты туманная ведьма – гордая и несгибаемая.
– Бабушка, я ничего не понимаю, – всхлипнула Рита, и две слезинки скатились из ее глаз. Она свернула письмо и положила его туда же, откуда достала. Спрятав паспорт в шкатулку, она протянула ее Гордею.
Он и сам понимал не больше Риты, но очень надеялся, что они найдут хоть какие-то подсказки. А еще он осознавал, что несмотря на всю силу, девушка нуждается в нем, и судьбы их теперь связаны неразрывной нитью. И это же его пугало, одновременно. В который раз Гордей спрашивал себя, готов ли он бросить все ради этой девчонки, к которой его влекло со страшной силой. Должен ли он рисковать всем ради нее? Хотя… чем, собственно, ему рисковать-то? Своим изгнанием, жизнью с отшельниками, что приютили его из жалости? Может это и есть его предназначение, к которому он шел долгие годы, – оберегать эту ведьму. Растерянность завладевала душой, как он не гнал ее.
Рита без труда нашла то, о чем говорилось в письме бабушки. К Гордею она вернулась с внушительным свертком, но развернуть его он ей не позволил.
– Нужно уходить. Оставаться здесь опасно.
Не то чтобы он чувствовал приближение опасности. Вроде все вокруг было спокойно. Пока спокойно. Но вот-вот начнет светать, и их могут заметить. А это значило, что уходить нужно, пока еще темно.
Гордей ожидал, что Рита снова спрячет погреб, когда они выбрались наружу. Но она только сказала:
– Пусть люди пользуются тем, что уцелело.
Голос ее прозвучал глухо, и она больше не плакала. Решительно развернулась и пошла вперед не оглядываясь. Вот тут в его душе шевельнулось чувство, очень похожее на гордость. Права ее бабка, все же. Она сильнее, чем даже думает сама, чем считает он. Это малышка еще всем покажет!
