Войскам отряженным к Ауссигу, удалось спастись от участи постигшей корпус Вандамма. Как только генерал Крейцер получил сведения о последствиях сражения при Кульме, то приказал своему отряду выступить из города; но прежде еще, нежели это приказание было исполнено, появился, в 4 часа пополудни, со стороны Терезиен-штадта, австрийский генерал Лонгевиль, с 1500 человек пехоты, небольшим конным отрядом и двумя орудиями. Французы, оставляя город, покушались зажечь его, чтобы задержать австрийцев, и двинулись в совершенном порядке к саксонской границе, но не зная ведущих туда путей, по необходимости прибегли к помощи ограбленных ими богемских жителей. Эти проводники действительно провели французов в Саксонию, но заставили их пробраться через теснину Цейскенштейн, где они были принуждены оставить не только скот уведенный ими из Богемии, но также орудия, обоз и лошадей. Затем – обратясь вправо, к Шнеебергу, отряд Крейцера достиг Кенигштейна37.
Войска обеих сторон, в день Кульмского сражения, 18 (30) августа, ввечеру, были расположены следующим образом:
Со стороны союзников, российско-прусские резервы, с войсками принца Евгения Вюртембергского, стали между Кульмом и Теплицем; австрийские дивизии Коллоредо и Бианки возвратились в лагерь при Дуксе, где и соединились с прибывшими туда накануне дивизиями Шателера, Ностица, Ледерера и Шнеллера; отряд Кнорринга достиг Ауссига и выслал разъезды вниз по течению Эльбы; корпус Клейста расположился у Арбезау и Фордер-Тельница; авангард его, под командой Цитена, у Петерсвальде; 5‐я русская дивизия и большая часть 9‐й прусской бригады Клюкса, под общим начальством графа Витгенштейна, у Эйхвальда; генералы Властов и Ридигер, с арьергардом его, задержав войска Мармона у Альтенберга и в теснинах Брандшток и Гинтер-Цин-вальд, отошли к Эйхвальду; австрийская легкая дивизия Морица Лихтенштейна стала у Граба; дивизия Циваллардта у Георгенталя; дивизии Вейссенвольфа и Алоизия Лихтенштейна у Сейды; дивизия Кренневиля у Нейгаузена (Нейштадт) за речкой Флеге; корпус Кленау у Мариенберга: следовательно – значительная часть австрийских войск тогда находилась еще по северную сторону Рудных гор. Главная квартира императора
Александра, короля Прусского, Шварценберга и Барклая-де-Толли была расположена в Теплице38.
Со стороны французов, Мюрат, с большой частью кавалерии и с корпусом Виктора, достиг Цетау; Мармон, прибыв в Альтенбург, выдвинул авангард, под начальством Компана, к Гинтер-Цинвальду; войска Сен-Сира были расположены у Либенау и Дитерсдорфа, где присоединились к ним остатки вандаммова корпуса; Мортье с Молодой гвардией оставался у Пирны; главная квартира Наполеона находилась в Дрездене39.
Поражение французского корпуса под Кульмом было совершенно неожиданно для Наполеона. Увлеченный желанием отмстить наследному шведскому принцу за неудачу, понесенную французами при Гросс-Беерене, он, 18 (30) августа, сделал распоряжение о переправе на правую сторону Эльбы, у Дрездена, Старой гвардии, двух дивизий Молодой гвардии (Барруа и Дюмутье, тогда состоявшей под командой генерала Кюриаля), и части резервной кавалерии Мюрата. Для преследования же Богемской армии, он считал достаточным послать корпуса Мармона и Сен-Сира, которые должны были теснить отступавшие союзные войска, а Вандамму оставалось – как полагал тогда Наполеон – воспользоваться выгодами своего положения. Надеясь, что, после бедствий понесенных в Саксонии, Богемская армия не могла оправиться ранее трех неделей, он хотел с главными силами обратиться к Берлину40.
В полночь с 18 (30) на 19 (31) достигла в главную квартиру Наполеона роковая весть об истреблении вандаммова корпуса. Вскоре после того прибыл генерал Кор-бино, облитый неприятельской кровью и сам раненый; при нем была прусская сабля, которой он заменил свою, изломанную в бою. Наполеон выслушал подробности понесенного урона довольно равнодушно и только выразил свое удивление. «Не понимаю, сказал он, что заставило Вандамма вторгнуться в Богемию». Несколько раз повторил он: «для бегущей армии должно строить золотой мост, либо поставить на пути ее стальную преграду. Вандамм не мог считать свой корпус такой преградой». – Затем, обратясь к Бертье, спросил: «разве мы писали ему что-либо, могшее внушить такую несчастную идею? Принесите ваши черновые бумаги. Фен! Посмотрим мои; проверим все нами писанное». По свидетельству наполеонова секретаря, во всех этих документах не оказалось ничего такого, что могло бы побудить Вандамма к движению от Петерсвальде к Кульму41. Но показание Фена очевидно противоречит истине: в предписании, посланном Вандамму из главной квартиры 16 (28) августа и полученном сим генералом ввечеру того же дня, было приказано: «предупредить неприятеля на путях ведущих к Течену, Ауссигу и Теплицу»42.
Наполеон, как уже прежде сказано, старался всевозможно скрыть потери, понесенные его войсками при Кульме, и для этого приказал немедленно укомплектовать 1-ый корпус; но этот корпус, вверенный графу Лобау (Мутону), считал в рядах своих менее 10 000 прежних солдат Вандамма, и потому, по всей справедливости, его можно было считать вновь сформированной частью армии43.
Глава XXXII
Сражение при Денневице
Неудача наступления маршала Удино не побудила Наполеона изменить предположенный им план действий. Он решился возобновить покушение против Берлина. Начальство над армией Удино было поручено Нею, потери в бою при Гросс-Бее-рене долженствовали вознаградиться с избытком подкреплениями; сам Наполеон, с отборными войсками своей гвардии, хотел прибыть к армии Нея и принять над ней начальство. Но удары, нанесенные союзниками при Кацбахе и Кульме, заставили императора французов обратиться с резервами сперва к стороне Силезии, а потом к югу от Дрездена; для усиления же Нея была послана только польская дивизия Домбровского, состоявшая из четырех батальонов и двух уланских полков, в числе 4000 человек1, чего не было достаточно даже для пополнения урона французской армии со времени открытия кампании: число войск, вверенных Нею, не превосходило 70 000 человек. К тому же дух этих войск был подавлен поражением их при Гросс-Беерене. Несмотря однако же на такие неблагоприятные обстоятельства, Ней решился немедленно возобновить наступление к Берлину. 23 августа (4 сентября), на другой день по прибытии своем в лагерь под Виттенбергом, маршал объявил на смотру, что он тотчас поведет войска против неприятеля, и действительно 24 августа (5 сентября) приказал Бертрану атаковать стоявший у Цаны прусский отряд генерала Добшюца, который, после весьма упорного дела, отступил, с потерей нескольких сот человек, к Цальмс-дорфу2. В это время, войска Северной армии были расположены следующим образом: 5‐я бригада Борстеля на потсдамской дороге, за теснинами у Кёпника и Ямова; 6‐я бригада Крафта за Кропштедтом; 3‐я принца Гессен-Гомбургского и 4‐я генерал-майора Тюмена у Марцане; резервная кавалерия генерал-майора Оппена у Вергцаны
[107]. Генерал-майор Добшюц, стоявший у Цаны, с частью 4‐го прусского корпуса, в составе 6 батальонов и 4 эскадронов с одной батареей, усиленной 6 эскадронами с 4 конными орудиями3, отступил, как уже сказано, к Цальмсдорфу. Там присоединились к нему остальные войска 5‐го корпуса, прибывшие от Лукау к Гадегасту и Зейде, в составе 5 батальонов и 13 эскадронов с 24 орудиями. (1‐й батальон 2‐го Неймаркского полка был оставлен гарнизоном в Лукау, а войска генерала Вобезера находились в окрестностях сего города). Генерал Добшюц, командуя временно 4‐м корпусом, за отсутствием Тауэнцина уехавшего в Рабенштейн к наследному шведскому принцу, расположил свои войска, в числе 14 000 человек с 36 орудиями, в две линии, прикрыл себя с обоих флангов казаками Иловайского 3‐го полка и будучи снова атакован превосходными силами французов, отошел за Мельниц, и далее к Ютербоку. Потери корпуса вообще при отступлении от Цаны простирались до 3000 человек4. Ночью прибыл в Ютербок генерал Тауэнцин, сбившийся с дороги на обратном пути из главной квартиры наследного принца и едва было не попавший в плен. Будучи неожиданно остановлен окликом французского часового Qui vive
[108], Тауэнцин выдал себя за саксонского офицера и спасся от угрожавшей ему опасности5.
