Когда Годзэн ответил, она спросила, не могут ли они встретиться в школе Дзэндзэн.
— Мне нужно поговорить с вами насчет сэнсэя.
— Ладно.
— А другой сэнсэй у вас?
— Сэнсэй Дайдзэн в Сан-Франциско.
— Хорошо, потому что мне нужно поговорить с вами наедине. Вы будете у себя через пятнадцать минут?
Он помолчал, потом сказал, что будет.
— Как сэнсэй? — спросил Годзэн.
— В порядке, по-прежнему все время рисует.
— А кто за ним присматривает?
— Сейчас — Киёми. Помните ее?
Годзэн кивнул.
— А когда вы приведете сэнсэя назад?
— Когда все успокоится. — Тина еще не решила, что с ним делать. — Я подумала, что нужно принести что-нибудь из его вещей. Мы так быстро уезжали… Вы не могли бы мне помочь?
Когда они собирали всякие мелочи в ванной — зубную щетку, бритву, расческу, — Тина спросила:
— Я хотела бы изучать каллиграфию сёдо. Возьмете меня в ученицы?
— Вы хотите, чтобы я вас учил? — Годзэн посмотрел на нее в изумлении.
— Но вы же наставник, разве нет?
— Я действительно наставник в школе Дзэндзэн, но это должен одобрить сэнсэй Дзэндзэн.
— Но сейчас-то он не может.
— Ну да.
— А что же будет со школой Дзэндзэн, если сэнсэй больше не сможет быть сэнсэем?
— Обычно должность переходит к старшему наставнику.
— Это вы?
Годзэн нахмурился и прикусил нижнюю губу.
— Да, но…
— Ну тогда вы могли бы начать свою официальную деятельность с обучения меня.
— Ну не знаю… Сэнсэй — все еще сэнсэй, мне нужно подумать.
Когда они зашли в спальню сэнсэя за одеждой. Тина остановилась в дверях. Комната, очень простая — там были только комод и футон, свернутый у торшера, — выглядела так, будто сэнсэй был в этом доме проездом, а не жил тут больше двадцати лет. Когда Годзэн открыл комод, она заметила каллиграфический свиток на стене. Когда она подошла ближе, наставник сказал:
— Вот его одежда — что вы хотите ему отвезти?
Тина отвернулась от свитка и помогла Годзэну собрать одежду и сложить ее в рюкзак. Годзэн задвинул ящики, после чего они зашли в студию, где он собрал еще кое-что — тушечницу, печать сэнсэя, пузырек красной туши — и отдал это Тине. Тина взяла все это и тоже сложила в рюкзак.
По пути в большую комнату Тина сказала:
— Я нашла одну очень интересную книгу — «Историю Тушечницы Дайдзэн».
— Да, я слышал о ней, а что вас заинтересовало?
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог ее перевести.
— Извините, я плохо перевожу с японского на английский. Вот наоборот — лучше.
— Я думаю, вы бы справились. Вы ведь разбираетесь в каллиграфии и знаете о школе Дайдзэн.
Годзэн принялся убеждать ее, что кто-нибудь другой справится гораздо лучше.
Сан-Франциско
После того как Тина ушла, Годзэн поехал в отель «Ми-яко». В холле он встретился с сэнсэем Арагаки и Мистером Робертом. Они пошли в маленький ресторанчик в Японском квартале по соседству с антикварной лавкой. Когда они сели, Годзэн заказал пиво «Саппоро» и отчитался о встрече с Тиной — рассказал, что она вдруг очень заинтересовалась Тушечницей Дайдзэн и даже попросила его перевести «Историю Тушечницы Дайдзэн».
— Говорил я ей, что нужно учить язык, — заметил Мистер Роберт на прекрасном японском.
Арагаки хмыкнул:
— Как я и боялся. Нужно скорее делать ход.
— Какой ход? — спросил Годзэн.
— Чем больше Тина Судзуки узнает, тем вероятнее, что она захочет оставить тушечницу себе, — сказал Арагаки. — Кандо разрабатывает план. — Он взял бутылку «Саппоро» и наполнил стаканы.
Интерлюдия
Ранний вечер
Июль 1977 года
Киото, Япония
Душный жаркий день подходил к концу Кандо хотелось одного — залезть в прохладную ванну, выпить пива и съесть холодной лапши «соба» на ужин. Он составлял отчеты о работе за день, как вдруг дверь неожиданно распахнулась. Он обернулся и сразу узнал Тэцуо Судзуки — ведь он столько раз видел его фотографии. Два громилы с ним были не знакомы, но Кандо знал такой тип и догадался, зачем они пришли.
— Я Тэцуо Судзуки. Но я уверен, что вы меня знаете.
— Да, знаю, — подтвердил Кандо. Он сам удивился, что голос его не дрогнул.
— Сообразительный, — заметил Судзуки громилам. Его спутники промолчали — они не сводили глаз с Кандо.
Судзуки начал ходить по кабинету, рассматривая фотографии цветов в дешевых рамках, которые Кандо унаследовал от предыдущего арендатора. Он остановился у лицензии на ведение сыскной деятельности.
— Да вы настоящий частный детектив.
Кандо ничего не ответил.
Обращаясь к лицензии в рамочке, Судзуки сказал:
— Ну а коли так, вы должны знать, зачем я здесь.
— Я знаю, — сказал Кандо.
Судзуки повернулся к нему:
— Тогда расскажите мне.
— Кажется, в этом нет необходимости.
Глаза Судзуки сузились:
— Расскажите.
Медленно и глубоко вздохнув, Кандо сказал:
— Я вел расследование, которое, возможно, как-то Коснулось вас.
— Никаких «возможно».
Кандо кивнул:
— Никаких «возможно». Конечно, вам это не нравится. Я понимаю. Скажите, чего вы хотите?
Судзуки ухмыльнулся. У него были ровные белые зубы.
— Разумное предложение. Перейдем к делу. Я хотел бы получить доступ ко всей информации, касающейся моей жены.
— Я бы не стал, — сказал Кандо, — но если я откажусь, ваши друзья наверняка зададут мне хорошую трепку, а потом разнесут мой кабинет и все равно найдут.
Судзуки коротко кивнул:
— Я же сказал — сообразительный.
Кандо пожал плечами и повернулся к картотеке, вытащил нужные отчеты и отдал Судзуки. Тот сел на стул и быстро просмотрел их.
— Очень профессионально. Я возьму с собой.
— Конечно, — сказал Кандо. — Думаю, что теперь я все-таки получу свою трепку.
— Если хотите.
— Не очень.
— Вот что я вам скажу: я отложу трепку, как вы ее называете, если вы кое-что для меня сделаете.
