С закатом состязание закончилось. Ихара отложил кисть и почувствовал, что его рука и спина ноют от целого дня работы. Он выбрал лучшие варианты каждого стиха и положил их сверху.
Участники отошли к галерее и толпе зрителей, а судьи пошли вдоль разложенных каллиграфических свитков. Никто не обмолвился с Ихарой ни словом, хотя он и заметил на себе косые взгляды некоторых соперников.
Судьи удалились в дальний угол монастыря и принялись совещаться. Каждый высказывался по очереди. После голосования началась оживленная дискуссия. Затем проголосовали еще раз, что повлекло еще более бурное обсуждение. Толпа зашепталась. За еще одним раундом прений последовало новое голосование. И только тогда результаты передали для оглашения.
Объявили вторую и третью премии. В толпе раздались возгласы одобрения. Когда же провозгласили имя победителя, толпа разразилась громкими удивленными криками. Ихара наконец понял, что произнесли его имя. Он не мог сдвинуться с места, пока объявлявший не сделал ему знак подойти и получить премию.
Он долго стоял у своих работ, пока участники, зрители и судьи поздравляли его, интересуясь его техникой и связью со школой Дайдзэн. Потом они вместе отправились поесть и выпить; торжества продолжались до поздней ночи. С торжества его не отпускали, пока он не пообещал давать уроки.
Когда он вернулся в гостиницу — в голове пусто и она кружилась, — хозяин крикнул ему что-то, но он не разобрал. Хозяин заорал на него снова. До Ихары наконец дошло: он хотел денег.
— Твои брат и сестра исчезли. Нет денег — нет и отношений. Я хочу то, что мне причитается, причем — немедленно, иначе я обращусь к властям.
Дрожащими руками — дрожали они как от выпитого, так и от угроз — Ихара пересчитал призовые деньги: их не хватало, чтобы оплатить счет. Он открыл мешок с каллиграфическими принадлежностями, предлагая кисти. Хозяин поморщился, но кисти взял. После чего показал на кучу вещей Ихары, которые валялись на полу.
Ихара спал до утра у чайного домика, пока Курокава не открыла ставни навстречу утреннему солнцу.
Он смиренно поклонился, когда старуха предложила ему спать в мастерской своего деда. О своем брате и Ногути он больше ничего не слышал, но выяснил, что все активы чайной компании Ихары были проданы.
Ихара написал длинное письмо матери, объясняя произошедшее, но брата стараясь ни в чем не обвинять. Он сообщал, что будет и дальше посылать ей деньги и попытается восстановить доброе имя семьи как можно скорее.
Потом связался с теми, кто хотел получать уроки каллиграфии, и договорился со старухой Курокава, чтобы она позволила проводить их в чайной. Он давал одно-два занятия в день. Дел в чайной тоже прибавилось: ученики приходили перед занятиями и просили чай с закусками, а часто беседовали с такими же энтузиастами каллиграфии и оставались распить бутылочку-другую сакэ.
Ихара получил от матери ответ: та благодарила его за посланные деньги и сожалела, что их семейное дело не принесло ему ничего. Она продала их дом и переехала в соседний город к врачу, лечившему травами. Она надеялась, что сын найдет свою судьбу в Эдо.
— Я хотел бы дать название своей школе, — сказал однажды вечером Ихара старухе Курокава после того, как ученики разошлись.
— Давно пора. Школа Ихара звучит, по-моему, чудесно.
— Школа Курокава звучит куда лучше, если вы дадите разрешение. Я стану наставником в Школе каллиграфии Курокава.
— Почту за честь, — ответила она и добавила: — Сэнсэй Курокава.
Школа Курокава стала известна под именем Чайной или Новой школы. Через два года она уже брала верх во всех калл и графических состязаниях в Эдо. Чайная была пере' полнена посетителями и вскоре стаза одним из центров сёдо. Те деньги, которые зарабатывала школа, позволили им расшириться и купить здание рядом с чайной. Старухе хотелось отремонтировать старую чайную, но сэнсэй не разрешил.
— Чайная прекрасна такой, какая есть, — сказал он. — Она в духе школы. На самом деле, я хотел бы немного разрушить новые классы, чтоб больше походили на чайную.
Старуха Курокава рассмеялась.
Однажды зимой после легкого снегопада старуха прервала занятия сэнсэя.
— Тут кто-то спрашивает сэнсэя Новой школы.
— Еще один ученик?
— Не похоже. Я попросила его зайти попозже, если он хочет заниматься, но он сказал, что по личному делу.
Сэнсэй Курокава отложил кисти и вышел в переднюю комнату чайной. Мужчина, одетый как самурай, стоял к нему спиной и изучал каллиграфический свиток.
— Здравствуйте, — обратился к нему сэнсэй Курокава.
Мужчина обернулся — это был Саката из школы Дайдзэн.
— Ты? — изумился Саката. — Ты — сэнсэй Новой школы?
— Добро пожаловать в школу Курокава, сэнсэй Саката.
Самурай ощетинился при упоминании своей фамилии.
— Теперь я Дайдзэн.
— Извини, сэнсэй Дайдзэн. Пятнадцатый сэнсэй Дайдзэн, если точнее.
Старуха Курокава подала им чай. В чайную заглянули несколько учеников, но они предпочли сесть подальше от этих двоих.
— Ты поступил правильно, что взял тушечницу сэнсэя, — сказал сэнсэй Курокава.
Новый сэнсэй Дайдзэн не выразил никаких чувств, рот его остался застывшим. Наконец он произнес:
— А ты поступил неправильно, что уступил ее без поединка.
— Поединка? Я бы проиграл схватку. У меня нет боевых навыков.
— Да, ты проиграл бы такой поединок, но я говорю о другом состязании.
Сэнсэй Курокава сделал глоток. Сэнсэй Дайдзэн посмотрел в свою чашку и повернул ее три раза, прежде чем отпить.
— То, что я здесь, — простое совпадение. Я не пытался разыскать тебя. Я приехал в Эдо по поручению губернатора нашей провинции и услышал о твоей школе. Поэтому, как видишь, пришел сюда просто засвидетельствовать почтение.
— Твое почтение засвидетельствовано самим фактом посещения нашей скромной школы. Хотя почтение должно быть засвидетельствовано прежде всего тебе, как сэнсэю Дайдзэн.
Саката задумался и после паузы сказал:
— Я не из тех, кто привык терять даром время. Я просто хотел посетить школу, которая в такое короткое время создала себе хорошую репутацию. — Сэнсэй Курокава в знак благодарности слегка поклонился. — Но раз уж я здесь, а ты — тот, кто ты есть, я должен признаться, что несколько сердит на тебя.
— Ты прямолинеен.
— И я негодую, что взял тушечницу и школу так, как взял.
— Ты негодуешь на меня за то, что сделал сам? — Сэнсэй Курокава на секунду задумался. — Кажется, я понимаю.
— Позволишь ли отплатить тебе за твой поступок?
Сэнсэй Курокава отпил чаю.
— Что ты предлагаешь?
