Ханако слабо застонала, и Тина тоже присела около нее на корточки.
— У вас есть какие-нибудь лекарства? Прописал врач что-нибудь от этого? — спросил Уиджи у Ханако.
Та кивнула:
— Всё дома.
— Давай отведем ее домой, — сказал Уиджи. — Где она живет?
— Недалеко. Пара кварталов отсюда, но я не думаю, что она сможет идти.
— Мне тоже так кажется, — согласился Уиджи.
— Я сама пойду… через минутку, — сказала Ханако.
— Я не знала, — снова заговорила Киёми. Ладонью она прикрывала рот, а другую руку тянула к подруге.
— За лекарствами я могу сбегать, — вызвался Уиджи.
— Нет, я сама, — сказала Тина и похлопала мать по руке. — Где лекарства?
— В ящике с палочками для еды.
Тина быстро прошла через ресторан на улицу, свернула налево и побежала вверх по Пауэлл-стрит. Она вспомнила детство, когда бегала домой от «Тэмпура-Хауса», где навещала мать перед вечерней суматохой. Тина любила смотреть, как шеф-повар с белой повязкой на голове размешивает массу для тэмпуры. Обычно он готовил небольшую миску массы с сахаром и обмазывал ею ломтики мускусной дыни или целые ягоды клубники, а потом ставил все это в духовку. Через минуту-другую вытаскивал блюдо, дул на него, а затем посыпал сахарным порошком. «Вкусненько», — говорила обычно она, а шеф смеялся и повторял за ней: «Вкусненько».
Тина повернула налево, на Буш-стрит; улица шла под уклон, и она побежала быстрее. Пронеслась мимо «Театра Ноб-Хилл», ресторана «Суси-Мэн», супермаркета «Ад Зевз» и вбежала в дом. Она взлетела по лестнице, слегка притормозив на третьем этаже — легкие и ноги буквально горели. Оставшиеся два этажа пришлось идти медленнее. Добравшись до пятого, она вбежала в квартиру, ринулась на кухню и нашла в шкафчике пузырьки таблеток. Видимо, непочатые. Тина открыла их — мать ничего не принимала.
Тина выбежала из дома, сжимая в руках пузырьки. Дорога до «Тэмпура-Хауса», по крайней мере, все время шла вниз.
Когда Тина вошла, мать сидела по-прежнему, но выглядела уже лучше.
— Вот. — Тина отдала пузырьки Уиджи. — Я не знаю, какие здесь для чего.
Уиджи посмотрел на этикетки.
— «Занафлекс». Вот этот. — Он открутил крышку. Киёми принесла стакан воды. Ханако взяла таблетку и проглотила ее, запив.
— Я никогда не видела, чтобы она принимала что-то. кроме аспирина, — заметила Тина.
— Подействует минут через двадцать, — сказал Уиджи.
Тина села на стул и спросила:
— А марихуана не подействует быстрее?
— Я никогда не видел, но, говорят, действует мгновенно.
Они подождали в кабинете управляющего, пока Ханако не стало лучше. Она хотела остаться и закончить смену, но Киёми настояла, чтобы на оставшийся вечер она взяла отгул. Киёми упаковала ужины Тины и Уиджи и дополнительную порцию для Ханако в коробочки «с собой» и пластиковые пакеты. Тина понесла пакеты.3 Уиджи держат руки свободными, чтобы помочь Хана' ко, если вдруг опять случится приступ.
По лестнице в квартиру они поднимались медленно.
— Я буду жаловаться управляющему насчет лифта, — сказала Тина.
— Не надо, — ответила Ханако.
— Почему это?
— Он не виноват.
На пятом они вошли в квартиру Ханако. Тина отнесла коробки на кухню, а Уиджи проводил Ханако в гостиную. Тина разложила еду по тарелкам, принесла их в гостиную и поставила на маленький столик. Все уселись на пол.
Ханако попробовала.
— Извините, морской окунь уже не дрыгается.
— Очень вкусно, — оценил Уиджи. — Самая свежая рыба, которую я когда-либо пробовал.
Ханако встала.
— Извините, я не очень голодна. — Она взяла свою тарелку и пошла на кухню.
Тина, как бы извиняясь, улыбнулась Уиджи.
Тина попрощалась с Уиджи за дверью квартиры.
— Спасибо за помощь.
— За всем этим забыл тебе сказать. Завтра вечером у меня вечеринка для нас, аспирантов. Джиллиан обещала прийти. Еще кое-кто.
— Звучит заманчиво. Постараюсь быть.
— Хорошо. — Он посмотрел на лестницу. — Побегу я на электричку.
Он снова повернулся к ней и развел руки. Тина обняла его и стала отстраняться, но он мягко притянул ее к себе, и они быстро поцеловались. Его рука осталась на ее спине, и они поцеловались снова, на этот раз — значительно дольше.
— Извини, — сказал Уиджи, сделав шаг назад. — Наверное, это морской окунь. Всегда на меня так действует.
— Приятного аппетита.
Телефон в материнской квартире позвонил на следующее утро в семь. Тина открыла глаза и повернулась на диване. Села, прикидывая, что уже опоздала на занятия, когда вдруг вспомнила, что сегодня пятница и занятий нет. Телефон умолк после второго звонка. Тина встала, разгладила футболку и натянула джинсы.
Дверь в спальню матери была открыта.
— Ха-тян? Ты еще здесь?
— Да. — Тина подошла к комнате матери.
— Это Роберт-сан.
— Ты не могла бы ему сказать, что я уже еду домой? Ханако посмотрела на дочь, затем показала на телефон в ее комнате:
— Вот ты и скажи.
Тина вошла в спальню и подняла трубку.
— Извини, я не позвонила.
— Я уже начал волноваться, — сказал Мистер Роберт.
— Было слишком поздно. У мамы на работе были проблемы. Я ей помогла.
— Проблемы?
— У нее был приступ.
— Рэйки нужен?
Тина долго не отвечала.
— Подожди. — Она закрыла трубку рукой и громко спросила: — Он хочет знать, нужен ли тебе рэйки.
Ханако зашла в комнату в халате:
— Да, пожалуйста. Перед работой.
Тина протянула ей телефон:
— Сама скажи ему. Если он спросит, я поехала домой.
Ханако нахмурилась и взяла трубку.
— Хай, Роберт-сан. О-хаё годзаимас
[49].
Дома Тина сбросила рюкзак на полу в кабинете. Мистер Роберт вышел из спальни с еще мокрыми волосами. Он вытирал затылок ручным полотенцем.
— Ты бы хоть позвонила.
— Знаю.
— Ей действительно было плохо?
— Упала посреди ресторана.
— Хорошо, что ты там оказалась.
Хорошо, что я там оказалась вместе с Уиджи, подумала Тина.
