С какой стороны ни подступись, Симано и его жена жили в счастливом браке: никто из опрошенных Кандо не смог припомнить ни единого случая размолвки или ссоры между супругами. Не было и признаков какой-либо предшествующей любовной истории. Если не считать печального факта бездетности (никто не знал, таков ли их собственный выбор или это проблема), они представляли собой достаточно заурядную пару. У сэнсэя не было приводов в полицию ни в Фукуока, ни в Киото. Не было даже намека на какие-либо осложнения с женщинами в прошлом. Его кредитная история была безупречной, и он вел хотя и не богатое, но вполне безбедное существование.
Кандо знал, что как раз таковы признаки мужчины, у которого с большой вероятностью может случиться разрушительный любовный роман: жизнь, успешно сложившаяся в молодости, часто превращается впоследствии в жалкое пустое существование. И все же Кандо не видел поводов для беспокойства. Женщина, видимо, передумала и захотела покончить с их отношениями, избежав неприятной необходимости объясняться. Она могла быть дома.
В Кобэ Кандо медленно проехал мимо дома Тэцуо и Ханако Судзуки, затем развернулся и припарковался. Немного понаблюдав и не заметив никаких признаков жизни, он вылез из машины и двинулся к дому. Участок окружала изящная каменная стена, отделяя его от соседских. Сбоку от калитки — закрытой — под домофоном располагалась кнопка. Кандо нажал, через несколько секунд позвонил снова. Он долго всматривался внутрь через небольшую щель в калитке, но не смог увидеть ничего, кроме кусочка сада перед входом в дом.
Он вернулся к машине и поехал на ближайшую торговую улицу, которую заметил по пути сюда. Опять припарковался и вошел в маленькую бакалейную лавку — всего на два прохода. У кассы он показал владельцам — немолодой паре — фотографию своей сестры, которая была приблизительно одного возраста с Ханако Судзуки.
— Я ищу эту женщину, — объяснил он.
Оба подались вперед и внимательно вгляделись в снимок.
— Нет, извините. Мы никогда ее не видели, — ответила женщина. Ее муж покачал головой.
— В любом случае спасибо, — поблагодарил Кандо. Он уже повернулся к выходу, но вдруг остановился. — Кстати, насколько мне известно, это уже третья пропавшая женщина из этого района.
— Третья? — удивилась женщина. — Я не слыхала ни о каких. пропавших женщинах.
— Ага — почему тогда полиция об этом ничего не сообщила? — поддакнул ее муж.
— Не хотят сеять панику без причины, — ответил Кандо. — Нет ли у вас постоянных клиентов, которых вы в последнее время не видели?
— Есть одна женщина, Судзуки, — ответил мужчина. Жена стрельнула в него глазами:
— Только не она. Ты разве не помнишь? Она в отпуске. Сама сказала мне, когда я ее видела в последний раз.
— Тогда не стоит волноваться, — успокоил ее Кандо. — Те пропали много месяцев назад. Если вы ее видели совсем недавно… — И Кандо мягко посмотрел на женщину.
— Ну, это было где-то с месяц назад. Как ты думаешь?..
— Месяц? Нет, вероятно, никакой связи. Тем не менее отпуск долгий получается. Должно быть, поехала отстать за границу?
— Мне кажется, она говорила, что уезжает надолго, — ответила женщина. — Мы заказывали, для нее особые продукты. Крабов с Хоккайдо, какие-то импортные деликатесы. А она сказала, что нам теперь об этом можно не беспокоиться.
Кандо кивнул:
— Очень ответственная особа. — Он снова показал им фото своей сестры. — Не думаю, что эта — такая же.
Бакалейщики слаженно кивнули, словно понимая, о чем он.
Кандо остановился на ланч в Кобэ — в ресторане, о котором ему рассказал знакомый журналист. Там подавали только лучшую сезонную рыбу и овощи, приготовленные в новом стиле «кансай», который адаптировал французскую технику готовки к японскому вкусу. По крайней мере, так утверждал его друг журналист, считавший себя кулинарным критиком-любителем. Вел подробные записи всех своих ресторанных визитов и придумал собственный рейтинг, который, как он утверждал, был правильнее и точнее известного рейтинга «Мишлен».
Еда была приготовлена прекрасно, хотя слегка дороговато для. ланча, если учитывать, что на ланч обычно Кандо быстро опрокидывал миску с лапшой «рамэн» У киоска недалеко от своей конторы. Его друг был бы счастлив, если бы узнал, что Кандо полностью согласился с его оценкой ресторана.
Прогулка по окрестностям и около самого дома Судзуки была предприятием не слишком рискованным. Возможно, что кто-то из соседей и заметил его, но Кандо сомневался, чтобы они стали докладывать об этом Тэцуо Судзуки. Вряд ли человек с таким положением и занятостью, как Судзуки, проводит свободное время за болтовней с соседями. И, конечно же, не ходит по соседским бакалейным лавкам в поисках свежей рыбы или овощей для ужина.
Скорее всего, Тэцуо Судзуки больше не жил в этом доме. Без жены, которая ухаживала за домом (и за ним самим), он, вероятно, уже переехал в более удобные апартаменты. Но куда могла деться Ханако? Причем надолго, как сказали бакалейщики.
Первым было предположение, что она вернулась к родителям. Найти имя женщины до замужества можно и в архиве, но с женой такого известного человека, как Тэцуо Судзуки, дело обстояло куда проще и, кстати, безопаснее: просто нужно было позвонить тому самому другу журналисту, который помнил фамилии других людей лучше, чем они сами. Оказалось, в девичестве она носила фамилию Иида. В обмен Кандо хорошо отозвался о ресторане в Кобэ.
В Осака — в сорока минутах езды от Киото — Кандо проехал мимо жилища семьи Иида, быстро оглядев большой, ухоженный традиционный дом под темно-синей черепицей, окруженный кедрами. Он сам не отказался бы жить в таком. Его дом был старым, маленьким и поддерживался в приемлемом состоянии настолько, насколько у него хватало времени и денег. Кандо припарковался в нескольких сотнях футов от дома, напротив местной винной лавки. Родители Ханако, скорее всего, тоже покупали здесь. Кандо вошел и выбрал бутылочку недорогого сакэ.
— Приятно снова вернуться в знакомые места, — сказал он. Владелица, пожилая женщина, недоверчиво сощурилась. — Я жил здесь неподалеку много лет назад.
Теперь она взглянула на него доброжелательно:
— Вроде и впрямь лицо знакомое.
— Спасибо, но сомневаюсь. Я стал намного старше.
— Не старше меня, — хмыкнула старушка.
— Послушайте, мне кажется, я знал семью Иида, что живут выше по улице. У них еще была дочь, Ханако, кажется.
Хозяйка отсчитала сдачу.
— Да, Ханако. Уже замужем. Выгодная женитьба. Опоздали вы.
— Она по-прежнему живет здесь поблизости?
— Нет… в Кобэ, насколько я слышала… я же почти не видела ее с тех пор, как она вышла замуж. Только в прошлый Новый год.
— Вот как, а? Давно, значит? Я бы хотел ее поздравить.
— Недавно не видела. — Хозяйка вручила ему бутылку, завернутую в фиолетовую гофрированную бумагу. Тогда советую вам купить ей что-нибудь получше этого пойла.
