— Да, — ответили все.
— О’кей. Первый вопрос: пользуется кто-нибудь из вас электронными стимуляторами сердца?
Все ответили «нет».
— Есть ли у вас хирургические зажимы на кровеносных сосудах, или какие-либо металлические фрагменты в мозгу, глазах или позвоночнике?
Все ответили «нет», кроме Джиллиан, которая спросила:
— А как насчет пирсинга?
— Все это необходимо снять, если вас помещают внутрь аппарата. Если же вы входите в помещение МРТ как исследователь, я на вашем месте снял бы эти предметы, если они на виду и не закреплены.
Джиллиан кивнула.
— И последнее, касающееся только женщин: есть ли среди вас беременные?
Все трое ответили «нет».
— О’кей, — резюмировал Флориан. — Это как раз те вопросы, которые вам придется задавать каждому своему подопечному и получать на них, как водится, уклончивые ответы, прежде чем они будут допущены до МРТ. Оставьте здесь свои рюкзаки и убедитесь, что при вас нет кредитных, транспортных и банковских карт или чего-либо в этом роде. Правило номер два. Следуйте за мной.
Вставая, Уиджи прошептал Джиллиан:
— Пирсинг, значит?
— Кажется, док, вы собираетесь читать мне нотацию об опасности заражения крови.
Флориан открыл толстую стеклянную дверь и завел свою паству в длинный узкий коридор с несколькими дверьми. Вначале он показал им комнату наблюдения — через большое окно была видна установка «Эйч-5100»: она занимала половину соседней комнаты и напоминала круглый аппарат просвечивания багажа в аэропорту. Затем он провел их в комнату электропитания и помещение, где находился генератор магнитного поля («по силе в десять тысяч раз превышающего магнитное поле земли», объявил Флориан). Он показал им комнату компьютерного управления, где особо отметил систему сбора данных.
Затем они зашли туда, где громоздился «Эйч-5100». Флориан продемонстрировал стол, на котором пациента вводят в полость магнита. Показал устройство для закрепления головы и панель проецирования стимула. Флориан пустился объяснять, как магнитные поля устройства позволяют отличить различные типы клеток, давая возможность системе изображения определить их позицию, выводя на экран изображение различных типов тканей или же, при функциональном сканировании, — работы мозга. Вернувшись в комнату управления, он показал, как калибровать машину и как работает система компьютерного сбора данных.
— Теперь мне нужен доброволец, — объявил он.
— Уиджи хочет, — сказала Джиллиан.
— Спасибо, Джиллиан.
Флориан склонил голову к Уиджи — при этом его очки покосились еще больше.
— Так что?
— Ладно, — ответил Уиджи. — Сканируйте меня.
— На стол, — скомандовал Флориан. Он помог Уиджи расположить голову в фиксаторе. По ходу дела Флориан объяснял: — В этой лаборатории главным образом мы проводим функциональное сканирование. Если хотите получить хорошие результаты, голова пациента должна быть абсолютно неподвижна. Лучший способ достичь этого — убедиться, что человеку удобно на столе. Вам удобно? — спросил он у Уиджи.
— Сейчас засну.
— Прекрасно. — Флориан закрепил фиксатор. — а так?
— Ощущение странноватое, но вроде ничего.
— Хорошо. Сейчас вы поедете внутрь. — И он задвинул Уиджи в «Эйч-5100».
Остальные последовали за Флорианом в комнату управления и стали наблюдать, как он колдует с устройством. Через пару минут на экране появилось изображение среза мозга Уиджи. Флориан попросил Тину освободите Уиджи. Она зашла и выдвинула стол из аппарата. Уиджи ухмыльнулся:
— Я еще жив?
— Извини, — ответила Тина, — но у тебя в голове пусто.
— Неудивительно, — вздохнул Уиджи.
После занятия Уиджи проводил Тину до станции. Джиллиан ушла сразу же: ей хотелось успеть на концерт реггей-группы в одном из клубов Беркли. Уиджи и Тина идти отказались.
— Тебе не обязательно меня провожать, — сказав Тина, когда двинулись через студгородок.
— Не хочу звучать паникером, но тебе не следовав бы ходить одной ночью по кампусу.
— Да, ты прав. — Тина подтянула рюкзак на плече.
— Кстати, ты спросила у мамы насчет марихуаны?
— Пока нет. Я увижу ее только завтра.
— Расскажешь потом, как она отреагирует.
Некоторое время они шли молча, потом Тина сказала:
— Кажется, вы с Джиллиан подходите друг другу.
— Что?
— Джиллиан. Ну, ты понимаешь.
Уиджи рассмеялся:
— Она не… — Он не закончил фразу. Тина выждала паузу, затем спросила:
— Не в твоем вкусе?
— Она прикольная, только чересчур трудная для меня. «Трудная» в смысле — колючая.
Они подошли ко входу на станцию.
— Ладно, мне надо бежать, — сказала Тина. И чуть не добавила: «домой, к Мистеру Роберту», — но не добавила. А вместо этого обняла Уиджи.
Сан-Франциско
Тина проснулась на рассвете и устроилась на полу бывшей гостевой спальни, которую теперь захватила под свой «кабинет». Она пила кофе и читала статьи и главы книг — обязательное чтение для занятий. Утро как ничто Другое подходило для учебы. Вечером события предыдущего дня громоздились друг на друга, как машины в жутких автокатастрофах на окутанной туманом Пятой автомагистрали.
Мистер Роберт тоже встал рано, хотя из спальни не выходил — растягивался, медитировал, делал дыхательные упражнения. После этого он займется каким-нибудь из своих японских пристрастий. Каждое утро на все это у него уходило часа полтора. Тина поняла, что за это время успевает сделать очень много домашних заданий.
Ее кофе остыл, хотя в чашке оставалось больше половины. Она пошла на кухню, захватив статью, которую читала, и поставила чашку в микроволновку. Статью о человеческой памяти и ее возможном влиянии на сознательные переживания написал Аламо. Стиль был сухим, а каждая фраза нашпигована научной терминологией. Могло быть и поинтереснее, подумала Тина, добавь в нее Аламо описания случаев из личного опыта или хорошие примеры. И от парочки метафор статья бы выиграла. Когда микроволновка зазвенела, Тина вытащила чашку. Мистер Роберт вышел из спальни.
— Доброе утро.
— Доброе, — весело ответила Тина, радуясь, что можно оторваться от этого занудства.
Мистер Роберт поставил воду для утренней чашки зеленого чая, наполнил кастрюльку водой и плюхнул в нее яйцо.
— Какие планы на сегодня?
— Еще чуть поучусь, а по дороге хотела зайти к маме Мне нужно сделать одно задание для профессора Портер.
— Вся в делах? Опять задержишься допоздна?
