— Очень большой и хорошо вооружённой банды, — уточнил Булатов. — И не доказано, что недоумков.
— Скорее, уже доказано, что нет, — вторил ему Мангуст.
— Ладно, — согласился Вербицкий. — Но это не повод отсиживаться в окопе. Мы не на плоскодонке какой-нибудь служим. Мы на «сенбернаре». Мы эту планетку в два счёта можем разнести!
— Не можем, — возразил Булатов. — Там люди, и наше дело их спасти.
— Вот! — воскликнул Антон. — А мы что делаем?
Я встала из-за компьютера и, откатив дверь, остановилась на пороге, прислонившись плечом к косяку. Вербицкий и Булатов сидели на соседних диванчиках, а Белый Волк и Мангуст стояли напротив, подпирая точёные столбики, на которых покоились резные арочные своды.
— Так что вы предлагаете, капитан? — уточнила я.
Антон, как и следовало ожидать, не смутился. Взглянув на меня упрямыми глазами цвета чёрного кофе, он спокойно произнёс:
— Я предлагаю, наконец, делать то, что мы должны делать. Если вы считаете, что мы должны сесть на планету, то мы должны сесть.
— А дальше? — уточнила я, подходя к ним.
— Действовать по обстоятельствам, насколько я понимаю. Или вы не готовы?
— Вербицкий, — угрожающе прошипел Мангуст.
— Я-то готова, — рассмеялась я. — А вот вы? Как ваши руки, капитан?
— Спасибо, что спросили, — хмуро пробормотал он.
— Ладно, сегодня проведём общую диагностику, проанализируем данные с Гимела и, если всё будет нормально, пойдём на планету.
Я заметила чуть заметную удовлетворенную улыбку на губах Мангуста. Белый Волк кивнул.
— У нас достаточно информации? — уточнил Булатов.
— Нет, но всё что есть, мы уже обработали. За новой придётся идти на Гимел. Правда, ещё кое-что могла бы сказать Зира Кхан.
— Думаете, она скажет? — уточнил Белый Волк. — Или нам придётся прибегнуть к ментоскопированию?
— К чему? — вздрогнул Булатов. — Командор, разрешите мне поговорить с ней. Я думаю, что я смогу её убедить. Ментоскопирование — это не лучший метод.
— Я знаю, — вздохнула я. — Мне уже начинает казаться, что информация, которой она располагает, не так важна, как…
— Как что? — раздражённо спросил Вербицкий. Похоже, Зира не вызывала у него сочувствия.
— Как необходимость дать ей шанс всё рассказать самой. Понимаете, капитан, если мы сейчас выудим у неё всё с помощью аппаратуры, она уже не сможет проявить добрую волю и сделать шаг нам навстречу. Ведь такие шаги не делают с пустыми руками. Нужно дать ей шанс вернуться.
— Вы сбиваете «махарты» с лётчиками внутри, а потом жалеете предательницу? — возмутился он.
— Мангуст правильно сказал, здесь нет простых. Путь каждого сюда был сложен и тернист. Многие утратили веру, многие утратили надежду. Наша задача спасать не только тех, кто терпит бедствие в космосе, но и тех, кто с нами рядом. Мы никого никогда не вправе скидывать со счетов. А «махарты»… Это было неизбежно и необходимо. Но я всё-таки думаю, что может, я ошиблась, и был какой-то другой выход, который я в спешке не смогла найти. Я ещё долго буду возвращаться к этому и обдумывать ситуацию, хотя бы для того, чтоб в следующий раз мне не пришлось сделать это снова.
— На вас слишком большая ответственность, командор, — заметил Белый Волк. — Иногда бывают ситуации, в которых выбор не велик.
— И всё же, всё же, всё же… — пробормотала я, поднимаясь. — Идёмте, завтрак наверняка уже готов. Сегодня у нас будет много дел.
— А Зира? — тревожно взглянул на меня Булатов.
— Я поговорю с ней сама. Потом поговорите вы.
Известие о том, что «Пилигрим» возвращается на Гимел, было воспринято экипажем с воодушевлением. Похоже, всем надоело сидеть без дела. Диагностику систем корабля провели быстро и с блеском. Он был в отличном состоянии и готов к дальнейшей работе. Оставалось проанализировать последние данные наблюдений за планетой и околопланетным пространством. Это я поручила Хоку, а сама решила сходить к Зире Кхан.
На сей раз, я пошла к ней одна. Открыв дверь, я вошла в каюту, и дверь гулко захлопнулась за моей спиной. Зира тут же появилась из спальни, решительная и гневная, как богиня Кали.
— Где же ваш ментоскоп? — воскликнула она. — Я не собираюсь ничего рассказывать по собственной воле.
— Очень жаль, — проговорила я, проходя вперёд и присаживаясь на низкий диванчик на резных золочёных ножках, на котором в беспорядке лежали розовые шёлковые подушки с кистями. — Впрочем, у вас есть право на выбор. Я готова признать его за вами и потому оставляю вам ваши секреты. Так или иначе, сегодня после полудня по зависимому времени мы начинаем манёвр к развороту и идём к планете.
— Вас там перебьют, — усмехнулась она, скрестив руки на груди.
— Что ж, значит, это будет символическим актом, братской могилой гомо сапиенсов и высших существ. Я, правда, не уверена, что это поможет победить вам.
— Они все глупцы, у них был шанс стать свободными.
— Да, возможно, — кивнула я, — но они воспользовались своим правом на выбор и сделали его.
— Чтоб быть использованными и выброшенными?
— Я не знаю, что вы слышали обо мне, но не думаю, что кто-то мог обвинить меня в том, что я бросаю своих.
— Вы серьёзно? — скривилась она. — Вы же понятия не имеете, с кем вы столкнулись. Кто они, на что они способны, и почему их так боятся.
— Вы, действительно, так уверены в своей уникальности? — уточнила я. — Вы думаете, что таких, как вы, единицы, и все они собрались здесь? В мире полно людей с необычными способностями. Многие из них работают совершенно бесконфликтно. Правда, многие прячут свои способности, думая, что на них будут показывать пальцем.
— Или что похуже, — кивнула она.
— Или что похуже, — согласилась я. — На самом деле обычных людей не существует. Многие обладают теми или иными способностями в большей мере, чем другие. У некоторых эти способности явно зашкаливают. С каждым годом и десятилетием таких людей становится всё больше. Рождаются одарённые дети, а у тех, кому благодаря достижениям современной науки удалось пережить обычный срок биологической жизни, избежав деградации, которая называлась старостью, открываются совершенно новые и необычные способности. Это уже реальность. Какой смысл это скрывать? Это также глупо, как и прятаться или вставать в конфронтацию с гомо сапиенсами. Этот корабль и этот экипаж может стать прекрасным примером того, как одарённые необычными талантами люди могут жить и работать вместе на благо всех.
— Вы в это верите? — прищурилась она.
— Мне нет дела до лозунгов. У меня есть экипаж, и я хочу, чтоб каждый из его членов раскрылся полностью и при этом чувствовал себя уверенно и комфортно.
— Комфортно… — пробормотала она. — Что вы в этом понимаете?.. Может, вы и искренни, но тогда это просто идеализм. Вы не понимаете, что значит обладать этими, как вы сказали, талантами. Часто это просто проклятие. Вы не можете этого знать… Вы же обычная.
