Следующей хозяйкой тела стала Табета, которая, в отличие от Инги, расчётливо оценила открывшиеся возможности. Думаю, она могла сбежать, но вместо этого начала игру против Ксандра. Табета пользовалась деньгами Сабрины и своими связями в преступном мире, чтобы устроить бунт в тюрьме на Косте. От Ксандра она наверняка планировала избавиться при первой возможности, вот только удача была не на её стороне. Соратники Табеты погибли, не выбравшись из заточения, а вслед за ними в мир иной отправилась и она сама.
Вывод напрашивался тревожный.
Причин, по которым Ксандр мог избавиться от дочери, я пока не видела, зато смерти Инги и Табеты были ему на руку. Самый веский мотив для двух из трёх преступлений был именно у него. И ведь он почти ничем не рисковал! Ни одному здравомыслящему человеку в окружении Вангангеров не могла прийти вы голову мысль о переселении душ, тем более что несчастный случай объяснял любые странности в состоянии Сабрины.
Мне стало жарко.
Я судорожно обмахнулась листами с записями, встала, несколько раз прошлась по кабинету, снова села и чуть не вскрикнула от внезапного стука в дверь.
В открывшуюся щель заглянула та, кого я ожидала увидеть в последнюю очередь.
— Госпожа, простите за беспокойство.
Сол глубоко поклонилась.
— Ничего страшного, заходи, — я махнула рукой, с трудом выныривая из водоворота своих мыслей. — Что-то случилось?
Женщина заговорила, только когда плотно закрыла за собой дверь и подошла совсем близко к моему столу. Там она сделала попытку опуститься на колени, которую я пресекла:
— Нет-нет, оставайся на ногах. Внимательно тебя слушаю.
— Госпожа, я хотела поблагодарить вас за всё, что вы сделали для Лейлы.
— Гораздо меньше, чем хотелось бы, — вздохнула я.
— И куда больше, чем вы были должны, — возразила Сол. — Не знаю, что случилось с вами и почему вы так заботитесь о нас, но вам тоже нужна помощь. Я виновата. Мне следовало прийти к вам сразу, как только вы задали вопрос. Я побоялась.
Когда остальные рабы в чём-то винились, то обязательно пялились в пол, разве что Эрик бывал более раскован. Сол же не отрывала от меня жёлтых глаз. Смотрела решительно и прямо.
— О каком вопросе ты говоришь? — не поняла я.
— Вы хотели знать о странностях, которые случались в доме перед вашими приступами.
— А тебе есть, что сказать?
Вместо ответа Сол разжала кулак и положила передо мной маленький информационный кристалл.
Заинтригованная, я вставила его в порт компьютера.
На экране появился один из коридоров особняка. Правда, узнала я его не сразу: ракурс, с которого шла запись, был странным, будто кто-то ползал с камерой по полу. Один коридор сменился другим, камера едва не упёрлась в стену и... двинулась по ней к потолку.
— Погоди-ка, это...
— Запись с камеры жука-уборщика, — подтвердила мою догадку Сол. — Все жуки снабжены ими, но к общей видеосистеме дома не подключены. Они предназначены не для слежения, а для диагностики и коррекции поведения роботов. Я могу подключиться к каждой через свой компьютер и проверить, верно ли робот исполняет программу. Эти записи рабочие и в памяти жуков хранятся ровно сутки. Я не имею права ни копировать их, ни направлять жуков на слежку за кем-то в доме. То, что вы увидите, попало на камеру случайно.
Жук резво бежал по потолку, потом снова переместился на стену. Я поняла, что робот находится в коридоре перед моим кабинетом и успела увидеть, как из дверей того выходит киборг, прежде чем обзор сместился и запись оборвалась.
— У жука в тот день были неполадки, поэтому я прокручивала видеозапись и заметила его,
— сказала Сол.
— Киборга? — уточнила я.
— Да, госпожа. Если вы посмотрите на шкалу времени, то поймёте, что он побывал здесь сразу перед вашим вторым приступом.
Моё сердце заколотилось сильнее.
— Поможешь мне перемотать запись?
— Конечно, госпожа.
Вместе мы ещё раз просмотрели последние несколько секунд съёмки, в том числе в замедленном режиме.
— Это ведь Седьмой? — опознала я кибра, нажав на паузу.
— Он самый. В доме в тот день поднялась большая суета, но вечером я работала с жуком и увидела вот это. Фаронису сразу не сказала, а когда спросила у него, не мог ли вас кто-то потревожить и спровоцировать приступ, он ответил, что на камерах наблюдения ничего такого нет. Господин Ксандр сам их проверял, потому что подумал о том же самом. Вы вошли в кабинет одна и до приступа ни с кем не общались.
— И ты не призналась в том, что увидела?
— Нет, госпожа, — вот теперь Сол повесила голову. — Я не понимаю того, что происходит с вами, а лучшее, что может сделать раб, это не задавать вопросов и не вмешиваться в дела хозяев. Я не видела записи с камер наблюдения. Не знаю, были ли они изменены. Вот только приказать киборгу зайти в ваш кабинет могли или вы сами, или...
— Мой отец?
Сол вздрогнула, но так и не решилась ответить прямо, а вместо этого продолжила:
— Я поняла, что видела что-то, не предназначенное для моих глаз. Я сделала запись на кристалл и каждый день собиралась её уничтожить. А потом всё снова изменилось. У вас случился новый приступ.
— Перед ним ты заметила что-нибудь ещё?
— К счастью, нет. Я говорю "к счастью", потому что действительно рада. Хватит с меня одной тайны.
— А что Седьмой? В его поведении бывали какие-то странности? Что если он сам решил зайти в кабинет?
— О нет, госпожа, это невозможно. Мы с Фаронисом проводим стандартную диагностику всех кибров в доме раз в неделю. Регламент процедуры определён Центром киборгизации. Седьмой совершенно исправен, а его чип контроля работает без сбоев. Заходя в ваш кабинет, он точно выполнял чей-то приказ.
— Спасибо, Сол. Я понимаю, как непросто было решиться и прийти ко мне с этим.
Надо же было такому случиться, что её откровения пришлись ровно на тот момент, когда у меня появились самые нехорошие подозрения касательно роли во всей истории Ксандра Вангангера.
— Госпожа, каким будет моё наказание? — спросила Сол.
— Наказание?
— Я сделала копию записи с камеры жука, никому ничего не сказала и утаила её от вас, когда вы спрашивали напрямую.
— Прошу, давай опустим эту часть беседы. У меня и так голова кругом. Надеюсь, что ты, в отличие от некоторых других рабов, не станешь гонять за наказаниями, которые я не желаю назначать. Иди.
Сол не возражала. Поклонилась и быстро вышла из кабинета, а я так и сидела, тупо глядя на экран и Седьмого, который покидал место возможного преступления.
Глава 53
Сейчас вина Ксандра в случившемся с Ингой и Табетой казалась очевидной. Наверное, в глубине души я подозревала это и раньше, но, поскольку не находила связи с первым убийством, не пыталась увязать Ксандра и с двумя другими, а может, просто избегала страшного откровения.
