— Госпожа, помочь вам в спальне? — с надеждой спросил Ниан.
— Пошли, — согласилась я, переводя взгляд с Тадиуса на Эрика и следующие слова произнося скорее для них: — Оставим этих двоих болеть на пару. Может, смогут наконец договориться. Поспишь сегодня у меня.
Ниан приободрился. Когда он не пугался и не трясся, выглядел ещё привлекательнее.
В спальне меня дожидалась Лейла, и я, приняв те правила, которые пока не стоило менять, оставила парня на коленях у кровати, пока она помогала мне снять платье и вынуть хитрые заколки из волос.
Отпустив рабыню, задумалась о том, надо ли брать Ниана в ванную комнату, и всё-таки решилась на эксперимент.
— Посиди рядом, а потом подашь полотенце, — озвучила вполне невинный план.
— Я могу сделать вам массаж, госпожа, — предложил Ниан, чем вогнал меня в краску, потому что "массаж" в последний раз мне устраивал Тадиус.
Помявшись, предупредила:
— Дальше плеч не заходить.
— Конечно, госпожа.
Ниан касался меня совсем иначе, чем Тадиус. Его руки были очень мягкими и осторожными, но в каждое движение он вкладывал какую-то особенную чувственность. Тадиус, имевший в постели со мной и Сабриной больше прав, позволял себе вызывающие поступки и порой брал дело в свои крепкие руки без дополнительных указаний. Ниан сосредотачивался на том, что ему было дозволено, и подходил к процессу с трепетной нежностью. При этом он был весьма умел, и его массаж доставлял мне неподдельное удовольствие.
— Да ты настоящий мастер, — похвалила я.
— Вам нравится, госпожа? — с надеждой уточнил Ниан.
— Очень! Где научился?
— У Тадиуса. И вы направляли меня в первое время. Учили тому, что хотели от меня получить. Госпожа, если вы пожелаете снова играть со мной, я готов ко всему. Я знаю, что плохо вёл себя и не умею терпеть боль как должно, но я буду очень стараться и стану лучше.
— Думаешь, я жду повода вернуться к жестоким играм? Или даю тебе в руки карандаш, чтобы лишний раз наказать для острастки?
— Простите, госпожа. Я просто не хочу, чтобы вы подумали, что я стал совсем бесполезен. Простите...
— Я так не думаю. Помнишь наш прошлый разговор в этой спальне? Ты нравишься мне, но есть кое-какие обстоятельства. Я не привыкла к такой жизни и возможностям и не знаю, как далеко могу позволить себе зайти. С Тадиусом всё закрутилось слишком быстро, а подпустить к себе разом нескольких мужчин — это что-то новенькое!
Ниан смотрел на меня большими светлыми глазами. Он был неглуп и честно пытался понять свою госпожу, совместить мои откровения с теми знаниями о болезни Сабрины, которые имел.
— Подай полотенце, — вздохнула я.
Завернувшись в широкое пушистое полотно, вернулась в комнату и покосилась на шкаф с игрушками, потом — на Ниана.
Подошла к шкафу, открыла дверцы и поманила парня к себе.
— Есть тут что-нибудь, что тебе нравилось?
Некоторые предметы внутри выглядели не особо устрашающе и даже вполне невинно, но Ниан долго смотрел на инструменты для наказаний и набор самых мощных фаллоимитаторов.
Он мялся, поглядывал на меня, очевидно, пытаясь угадать мои желания и правильный ответ, однако подсказок не получил.
В конце концов он порылся на одной из полок и достал несколько круглых предметов величиной с теннисный мячик. Те оказались очень мягкими и приятными на ощупь. Когда я сжала один шарик в руке, он завибрировал. Режимов вибрации было несколько, разного ритма и интенсивности.
Я направилась к кровати и, усевшись на неё, поводила шариком по ноге.
— Можно использовать специальный крем, он усиливает ощущения, — подсказал Ниан, доставая небольшую белую баночку. — Вы позволите?
— Ну хорошо, — не удержавшись от искушения, я приспустила полотенце и легла на живот.
— Пусть будет массаж спины.
Когда Ниан, устроившись рядом, начал наносить на мою кожу крем, по телу разлилось ощущение тепла. Было оно чрезвычайно приятным, всепроникающим, и теперь касания ладоней Ниана словно задевали дополнительные струны в теле, заставляли испытывать томное волнение.
Ниан совершенно точно знал это, потому что действовал нарочито неспешно и успел как следует размять мне спину, прежде чем взялся за шарики и принялся осторожно катать их вдоль позвоночника. Ощущения от его действий были щекочущими и возбуждающими одновременно.
— На себе ты их тоже пробовал? — полюбопытствовала я, жмурясь от удовольствия.
— Иногда вы играли так со мной после порки.
— Ну вот, снова мы вернулись к телесным наказаниям, — мне стало досадно. Неужели Сабрина не могла придумать других игр с этим красивым нежным парнем, кроме как незаслуженно его помучить? — Давай лучше поговорим о телесных удовольствиях.
Я приняла сидячее положение, махнув рукой на то, что полотенце уже не прикрывает мою грудь. Стоило ли изображать ненужную скромность?
— Дай-ка мне крем и ложись на спину.
Ниан выполнил приказ без колебаний. Возбуждён он был ещё в ванне, и я вновь восхитилась красотой его тела, каждую часть которого будто вырезал талантливый скульптор, идеально соблюдая пропорции и слишком уж сильно приблизившись к совершенству.
Ладони, смазанные возбуждающим кремом, тоже обрели особенную чувствительность. Я гладила грудь и живот Ниана, и прикосновения к тёплой нежной коже доставляли мне удовольствие из числа тех, которые хочется продлить как можно дольше. Я уже не знала, что именно становится его причиной: волшебный крем или сам Ниан.
Его грудь часто вздымалась, рот был приоткрыт. Я чувствовала, как он напряжён, но вряд ли от страха. Взявшись за "шарики", только раз прокатила их по гладкой груди, а далее сосредоточилась на области ниже пупка и возле налившегося кровью члена, вырвав из горла Ниана первые стоны.
— Госпожа! — взмолился он.
— Что-то не так? — невинно поинтересовалась я, несколько раз мазнув "шариком" по напряжённому стволу.
— Я боюсь... я не смогу сдержаться... У меня не получается, как у Тадиуса.
— Значит, будь собой. Доверься мне хоть ненадолго.
Под стоны Ниана я поиграла с шариками ещё немного, переключая режимы, и вернулась к ласкам руками, снова смазав их кремом, что было совсем уж коварным ходом, приведшим к закономерному финалу.
Ниан излился с тихим вскриком, стоило мне обхватить его член большим и указательным пальцами и сделать несколько движений. Я даже придумать что-то поинтереснее не успела.
— Простите, госпожа, — выдохнул он.
— За что простить? Я довольна тобой.
Наклонившись, коротко поцеловала его в краешек губ, испытывая светлую нежность, и вдруг осознала, что чувство это было только моим.
