— Нет, я и правда рассчитывала на вас, но забыла вам сказать и не думала, что Эрик осмелится сделать это сам.
— Он был обязан, — с некоторым недоумением проговорил Фаронис.
— Вот и славно. Где Эрик сейчас?
— В подвале.
Боже, за что мне это?
— Хочу посмотреть на него.
— Воля ваша.
Тадиуса и Ниана, как и кибров, я с собой не взяла. Дорогу к пыточной камере помнила, но Фаронис всё равно проводил меня до железной двери и услужливо её разблокировал.
Сегодня Эрик был подвешен не к потолку, а к стене. Его запястья сковывали впаянные в неё металлические браслеты. Управляющий не зверствовал, как Табета, но кожа Эрика всё равно была рассечена во многих местах на спине и ниже. Свежие раны припухли и кровоточили, а вот полученные во время предыдущего наказания успели зарубцеваться: лечение не прошло даром.
— Как снять оковы?
— Сенсорный замок здесь, — управляющий показал, где я должна коснуться браслетов, чтобы освободить раба.
— Хорошо. Оставьте нас. Посмотрим, станет ли он дерзить мне теперь.
В глубине души я не уставала поражаться, с какой лёгкостью и быстротой исполняется большинство моих желаний: сказала пару слов — и управляющего уже не было рядом.
— Ты что, мазохист? Тебе нравятся эти наказания? — спросила у Эрика.
Тот ответил молчанием. Я потянулась к замкам и открыла оба, давая ему возможность опустить руки, сама же с тяжёлым вздохом опёрлась о стену и сползла на пол.
На меня накатило тупое бессилие. Моя новая жизнь напоминала пробежку по минному полю. Какую дорогу ни выбери — любая приведёт к взрыву. Захочешь обойти препятствие — на мину наступят за тебя.
— Зачем? — повторила вопрос иначе.
— Так было нужно, — произнёс Эрик. — Сабрина, бывало, отправляла меня к Фаронису за наказаниями. Он не ожидал, что я буду напрашиваться сам, вот и исполнил вашу волю. Теперь на вашем счету первое жёсткое решение.
— Прости, что не обливаюсь слезами благодарности. Надо позвать врача.
— Нет. Я пробуду здесь до ночи, потом господин управляющий меня отпустит. Лекарств в доме достаточно. Доктора не вызывают каждый раз, когда кого-то выпороли.
— Да что же за безумие здесь творится?! — я зажмурилась и ткнулась лбом в колени. — Ты ведь ни в чём не виноват. Я разговорила тебя, мы поспорили. Никто нас не слышал.
— Это не важно. Главное, что о случившемся знаю я. Есть границы, которые нельзя пересекать ни мне, ни вам. Рядом с вами я заигрался в свободного. Почему вы не хотите просто смириться и стать здесь хозяйкой?
— Стать Сабриной, — уточнила я.
— А как же иначе? Вы в её теле. Ваше прошлое ушло безвозвратно, как и моё. Мы оба оказались в клетке, но ваша куда комфортнее.
— Я не могу так. Принимать ласки от мужчины, а после укладывать его спать на полу. Видеть, как этот мужчина ползает передо мной на коленях. Разговаривать с человеком и тут же причинять ему боль. Смотреть в глаза и отправлять в пыточную камеру за любую оплошность. Всё это происходит не в кино, не в книге, а здесь, со мной.
— Вы должны хотя бы попробовать. Ради себя и всех нас. Хотите сделать доброе дело — станьте нам хозяйкой, возьмите дом в свои руки. Последние месяцы были настоящей пыткой. Инга изводила нас своей болью. Выплёскивала её, причиняя страдания другим. Табета была той ещё стервой. Никто не знает, чего ждать от вас после нового приступа. Доброта только сильнее напугает рабов и разозлит Ксандра. Идите правильным путём, и вы поможете нам.
— Я плохо представляю этот правильный путь. На самом деле я не знаю, какой была Сабрина. Ты говоришь, что её воспоминания и чувства остались со мной, но от этого только страшнее.
— Не бойтесь. Примите эти осколки, как подсказку. Они не сделают вас другим человеком, свою личность вы не потеряете, зато играть нужную роль будет проще.
Я помолчала, прежде чем задать следующий вопрос:
— Какой Сабрина была в твоих глазах?
— Прекрасным учёным и одержимым коллекционером. В первую очередь её страсть к обладанию уникальными экспонатами подпитывалась желанием вставить новый кусочек в мозаику истории исчезнувших цивилизаций, которую она собирала. Сабрину приняли бы в наш Орден без колебаний. Если хотите знать, я восхищался её работой.
— Тут я с ней вряд ли сравнюсь. Я ведь родом с "отсталой планеты".
— Ознакомьтесь сперва с её наследством. Этих знаний вам хватит надолго, да и кто знает, к чему вы придёте сами?
— У Сабрины было много друзей?
— Нет. Она мало кого к себе подпускала. Чаще всего общалась с госпожой Арлетой.
— Арлета только что предлагала отдать Ниана своему рабу, и происходило это не в первый раз. Я сама вспомнила.
— Да, Ниану в последнее время доставалось больше, чем обычно, хотя и Сабрина любила с ним поиграть. Постоянно порола ради развлечения, использовала на нём весь арсенал игрушек. Только под живых мужчин не подкладывала. Она ведь и купила его, чтобы развлекаться. С его смазливой внешностью сложно рассчитывать на удачу. Сабрина ещё была неплохой хозяйкой.
— И ты предлагаешь пойти по её стопам? Не просто наказывать, а мучить?
Вот сейчас Эрик промолчал, дёрнув плечами. Он так и стоял лицом к стене, только руки опустил.
— Что насчёт любимого мужчина? — задала я следующий вопрос.
— С ним вы тоже знакомы.
Число вариантов было небольшим.
— Тадиус?
— Сабрина была влюблена в него. Их разделяла даже не пропасть, а целое межзвёздное расстояние, но Сабрина позволила себе эту слабость. Тадиус, конечно, оставался рабом. Он не мог стать кем-то другим. Однако Сабрина вряд ли рассталась бы с ним по доброй воле. За полтора года её страсть не утихла, только разгорелась. Возможно, она умерла на пике этого влечения. Потому и вас, и предыдущих девушек так сильно к нему тянет.
— А что он сам? Он любил Сабрину?
— Как хозяйку несомненно, как женщину... спросите у него. Хотя вряд ли он сознается.
Голос Эрика слабел с каждым словом. Он качнулся вперёд и упёрся лбом в стену. Опомнившись, я вскочила на ноги.
— Не могу тебя здесь оставить!
— Ерунда, — фыркнул он и вставил руки в железные браслеты. — Закройте и идите.
Действовала я с большой неохотой. Когда защёлкивала оковы, увидела то, чего не замечала раньше: белые шрамы на тыльной стороне кистей Эрика. На ладонях такие тоже были: что-то пропороло руки насквозь.
— Что это? — я указала на шрамы.
— Напоминание о том, что случилось, когда господин Ксандр забрал меня из Воспитательного Центра, — объяснил Эрик. — Он прибил мои руки к столу почти на сутки. После кости восстановили, раны вылечели, но шрамы Ксандр велел оставить. Сегодня я сказал вам всё, что хотел и должен был. Теперь выбор за вами. Сам я никогда не пойду против господина и умоляю вас не делать этого.
