Книга Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны, страница 21. Автор книги Элизабет Гоудж

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны»

Cтраница 21

Это было ужасно.

– Но мисс Гелиотроп и я не виноваты в том, что родились женщинами, – пробормотала Мария,

Концы улыбки внезапно выскочили из ушей и снова растянули уголки рта.

– Для сквайра и меня обстоятельства могли сложиться куда хуже, чем есть на самом деле, – добродушно закончил он. – Ты, госпожа, в нежных летах, а женские свойства, моя дорогая юная леди, усиливаются с течением времени, как плохие привычки, и менее заметны на ранних стадиях. А что до твоей гувернантки, то она в лучшую сторону отличается от других дуэний, которые были здесь с другими молодыми госпожами и не переставали донимать всех вопросами. Через замочную скважину я составил о ней впечатление, что она женщина с чувствительным характером и слабостью пищеварения, отчего ее женский ум занят душой и желудком и она не впадает в столь свойственное женщинам любопытство по поводу чужих дел, что делает ее присутствие вполне терпимым для мужчин, чей кров она делит.

Мария покраснела и удержалась от вопроса, кто же та женщина, которая готовит ей одежду. Она не решалась спросить и про других молодых леди и других дуэний, хотя ей ужасно хотелось узнать о них. Она не осмелилась спросить Мармадьюка Алли о том, где находится его комната, хотя ей и это ужасно хотелось знать, потому что она никак не могла сообразить, где в доме может быть место для его комнаты.

– Молодая госпожа, – сказал Мармадьюк, – тот факт, что я благосклонно взглянул сегодня на твое присутствие здесь, не означает, что я жажду, чтобы ты весь день бегала взад-вперед по моей кухне. Я этого вовсе не жажду. Моя кухня – мое владение, вход только по моему приглашению. Время от времени приглашение может поступать к тебе от меня или от кота Захарии.

Затем взмахнув рукой и галантно поклонившись, он, как король, дал понять, что аудиенция закончена. Мария сделала реверанс и скромно удалилась. Захария проводил ее до двери, стал на задние лапы и повернул ручку замка.

Она пробежала через залу и гостиную и по ступенькам добежала до комнаты мисс Гелиотроп.

– Мисс Гелиотроп, – прошептала она, – здесь есть повар, смешной сердитый маленький карлик с белой бородой и алой шапочкой, он говорит ужасно длинными словами и не любит женщин…

Но к нам он относится неплохо, потому что вы добры, а я юна. Он приносит нам горячую воду и разжигает камины, но не он готовит мне одежду… Мисс Гелиотроп, кто же все-таки готовит мне одежду?

Мисс Гелиотроп, держа иглу в руках, оторвалась от штопки занавески. – Какая-то женщина. Они могут, Мария, что хотят говорить о том, что в доме двадцать лет не было женщин, но все-таки без женщины тут не обходится… Смотри.

Она выдвинула нижний ящик комода и поманила Марию. В ящике лежали три нежных кружевных косынки и три чепчика с лентами цвета гелиотропа. В складках косынок лежали три мешочка с лавандой, сшитых из белого шелка, с вышитыми на них разными цветками из семейства гелиотроповых: фиалкой, анютиными глазками и крокусами.

– Это старинные кружева, – восхищенно заявила мисс Гелиотроп. – Старинные – совершенно бесценные – я всегда мечтала о таких. А эти ленты – мой любимый цвет – под стать моему имени… И цветы на мешочках, я никогда не видела такой потрясающей вышивки. Я спрашиваю тебя, Мария, может ли мужчина, какой-нибудь мужчина, приготовить все эти восхитительные вещи, которые ты видишь перед собой?

– Нет, – ответила Мария.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Проснувшись на следующее утро, Мария удивилась тому, что ее костюм для верховой езды не был приготовлен. Вместо него лежало выходное темно-синее платье с белым льняным воротничком и белыми манжетами, темно-синяя пелеринка и темно-синяя соломенная шляпка с бледно-голубыми лентами.

Мария не была в восторге от своего наряда. Если не считать лент, он был слишком торжественный и серьезный, и она в нем чувствовала себя слишком взрослой. Однако, она понимала, что нехорошо будет отложить его в сторону и надеть старый костюм. Она уже поняла, что день за днем проходит теперь не по ее выбору. Она более или менее зависела от других. Похоже, что сегодня ей ездить верхом не придется.

Она медленно одевалась в синее платье, настроение ее соответствовало серому дню за окном. Сегодня не было ни солнца, ни голубого неба. Низко висели серые облака. Но было тепло и тихо, и из розария под западным окном доносились птичьи трели. Она надеялась, что дождя не будет, потому что знала, что Дигвид рано утром уехал в повозке делать закупки на рынке по другую сторону холма, и ей не хотелось бы, чтобы он промок.

С пелеринкой под мышкой и шляпкой в руках, оставив Виггинса нежиться в постели, она спустилась в гостиную, открыла окно и поглядела на розовые кусты, где появилось несколько зеленых листочков. Птиц было еще больше, чем

в то, первое, утро, их яркие крылышки напоминали цветы на ветвях. Они пели с таким восторгом, что ей тоже захотелось запеть. Она прошла по комнате, открыла клавикорды и запела ту песенку, которую она освободила из них.

Она пела до тех пор, пока скова не почувствовала, что у нее есть слушатель в розовом саду. Она вскочила, подбежала к открытому окну и выглянула. На этот раз слушатель оказался не маленькой, похожей на фею, фигуркой, исчезнувшей как сон, но высоким стариком, который вышел из-за розовых кустов, подошел к окну и протянул ей руку.

Это был Старый Пастор. Не говоря ни слова, Мария надела пелеринку и шляпку, вскарабкалась на подоконник, взяла его за руку и выпрыгнула в окно, и рука об руку они в молчании прошли по розарию и через сад вышли в парк.

Старый Пастор шел быстро, двигаясь широкими шагами, как молодой человек. Он казался очень целеустремленным в то утро, и слегка улыбаясь, крепко и настойчиво вел Марию за руку. Мария поняла, что у них есть какое-то дело. Но она не боялась. Когда он поворачивался к ней и улыбался, она не только не пугалась, а наоборот, приходила в восторг. Она понимала, что Усадьба с ней уже более или менее познакомилась; а сегодня станет ясна та цель, ради которой она здесь.

– Простите, сэр, куда мы идем? – осмелилась спросить она.

– В церковь, – ответил Старый Пастор. – Мне там многое надо показать тебе. А потом ты позавтракаешь со мной в приходском доме. Еще рано, но надо о многом поговорить и многое сделать, и лучше начать пораньше.

– А они не будут беспокоиться обо мне, если я не приду к завтраку? – спросила Мария. – Нет, я послал сообщение с котом Захарией.

Они шли тем же путем, каким коляска катила в воскресенье, и прошли через разбитые ворота на деревенскую улицу, а потом через церковные ворота. Они прошли по церковному двору и подошли к церкви. Старый Пастор толкнул тяжелую дверь и склонился перед Марией в галантном поклоне, когда она последовала за ним внутрь. – Ой, – в изумлении закричала она, – церковь полна детей.

– Дети рано встают по утрам, – сказал Старый Пастор, – и доставляют массу хлопот своим родителям, особенно матерям, когда те готовят завтрак, или отцам, когда те заняты дойкой. Они раздражают коров своим шумом и топотом. Я собираю их всех здесь и занимаюсь ими, пока не будут готовы их завтраки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация