В память о Линкольне
С того самого момента, как убили Авраама Линкольна, велись разговоры о том, чтобы создать национальный монумент в его честь. Еще в 1867 году скульптор по имени Кларк Миллз получил задание спроектировать достойный памятник президенту. Он предоставил проект огромной композиции, которую венчала статуя Линкольна в два раза больше натуральной величины. Но деньги на памятник собрать не удалось, и проект забросили. В XX веке инициативу поставить памятник Линкольну некоторые политики встречали скептически, и ни одна из них не была одобрена Конгрессом. Только в 1910 году попытки увенчались успехом: был создан Комитет по созданию мемориала Линкольна с тогдашним президентом Уильямом Тафтом во главе. Выбрали место, пришли к согласию и относительно формы монумента: храмообразное строение в неоклассическом стиле с огромной статуей Линкольна внутри. В феврале 1914 года проект официально был запущен, и в следующем месяце началось строительство. 30 мая 1922 года, более чем восемь лет спустя, монумент наконец торжественно открыли.
На церемонии среди прочих присутствовал и Роберт Тодд Линкольн, старший сын убитого президента, единственный из его детей, кто дожил до взрослого возраста. Роберту Линкольну было уже семьдесят восемь лет, он и сам построил достойную карьеру, будучи юристом, политиком и дипломатом, в том числе послом США в Британии. Явившись на церемонию, Роберт Линкольн изменил двадцатилетней привычке. По удивительному совпадению он так или иначе присутствовал при всех трех покушениях на американских президентов, закончившихся их смертью. Хоть его и не было в театре Форда, когда застрелили его отца, Роберт присутствовал у смертного одра президента. В 1881 году он был на Вашингтонском вокзале, когда застрелили Джеймса Гарфилда. В 1901 году президент Мак-Кинли пригласил Линкольна на Панамериканскую выставку в Буффало, и Линкольн едва переступил порог здания, когда анархист Леон Чолгош выстрелил в президента: тот через неделю скончался. После этого Роберт Линкольн суеверно посчитал, что приносит президентам несчастья, и с тех пор от приглашений отказывался: «Нет, не пойду. Любой президентский прием, который я посещаю, обречен».
Но сегодня Роберт Линкольн все-таки пришел – и слушал, как люди один за другим восхваляют достижения его отца. Поэт Эдвин Маркхэм прочел стихотворение «Линкольн, человек из народа». Единственный выступавший чернокожий, Роберт Русса Мотон, происходил из семьи бывших виргинских рабов. Официально памятник открыл бывший президент Уильям Тафт, который ныне занимал пост председателя Верховного суда США. Он назвал Линкольна «спасителем нации». Потом выступил с речью Уоррен Гардинг – и слова его удивили очень многих. Как и ожидалось, он горячо восхвалял «мудрость, альтруизм, возвышенное терпение» Линкольна, а также «величие его интеллекта». Однако он также заявил – словно бы в небрежной ремарке, – что Линкольн «мог бы смириться с существующим рабством, если бы смог приостановить его развитие».
Кого точно не удивили такие слова – так это Мотона и других присутствующих афроамериканцев, которых пригласили на открытие памятника президенту, освободившему рабов. Дело в том, что их поместили в отдельное пространство, огороженное веревками. Один морпех, охранявший сегрегированную территорию, будто бы даже сказал кому-то указывая: «Здесь негры».
Как не вышло облететь вокруг света
Люди начинали все шире использовать самолеты. 31 мая 1922 года на скачках дерби в Эпсоме пилот Королевских военно-воздушных сил по имени Сирил Тернер пролетел над толпой и вывел в небе надпись Daily Mail, чтобы люди покупали газету. Иные воздушные эксперименты, впрочем, оказывались чересчур амбициозными. Неделей раньше майор Уилфред Блейк отправился в кругосветный полет, который спонсировало национальное печатное издание. (В апреле другой кандидат на кругосветное путешествие не справился с тренировочном полетом и потерпел крушение. Полет планировалось производить на самолете-амфибии Vickers Viking, вести его должен был сэр Росс Смит. Катастрофа произошла у Уэйбриджа, пилот погиб.) С Блейком же в путешествие отправились опытный авиатор Норман Макмиллан и кинорежиссер Джеффри Малинс, который должен был снимать фильм об их приключении. Перелет стартовал 24 мая на аэродроме Кройдон: в воздух поднялся de Havilland DH. Блейк планировал использовать несколько самолетов и совершить путешествие в четыре этапа.
Первая часть полета началась неважно. По словам наблюдателя, самолет выглядел «слишком маленьким и хрупким для такого масштабного путешествия». Стоило ему долететь до юга Франции, как Макмиллану пришлось совершить вынужденную посадку неподалеку от Марселя. Во время этой посадки были повреждены шасси и пропеллер. Экипаж застрял на земле на несколько недель. Вконец раздраженный Блейк приказал выслать из Англии другой самолет. Когда они снова поднялись в воздух, был уже разгар июня. Новые проблемы начались в Италии. По словам Макмиллана, когда они садились в Бриндизи для запланированной остановки, «в конце посадочной полосы попали в глубокую яму, совершенно незаметную в высокой траве». Пока шел ремонт, пилот повредил ногу в автомобильной аварии – и весь последующий этап полета провел в домашних туфлях.
В Афинах экипаж остановился на отдых, и Макмиллан смог наконец сменить обувь. Оттуда отважные воздухоплаватели отправились в Палестину, пролетев над Критом и Египтом. Пересекая Сирийскую пустыню, они слегка развлеклись, уворачиваясь от туземцев, которые принялись стрелять по самолету. 17 июля путешественники были уже в Карачи, и вскоре бороздили небеса, кружась над Индийским субконтинентом. Вот там все действительно пошло прахом. Сам Блейк вышел из боя: его свалил аппендицит. Сменив старый самолет на новый, Макмиллан и Малинс пытались продолжать путешествие, но шел сезон муссонов – не лучшая погода для хрупкого биплана. 22 августа у новенького самолета отказал мотор, и он камнем упал в Бенгальский залив. Три дня путешественники дрейфовали, пока их не сняли с фюзеляжа, уже собиравшегося опрокинуться. «Выглядели они плохо, – вспоминал один из спасателей. – Изможденные, языки опухли, все черные от солнца, ноги так раздулись от соленой воды, что ходить почти не могли. И у обоих лихорадка». Продолжать перелет они не решились. «Попытка была изначально обречена на провал», – насмешливо отзывался журнал «Аэроплан» об этом отважном предприятии.
Июнь
Сборник поэзии дает скромный старт одной из самых успешных писательниц XX века. – Гольфист-американец впервые в истории побеждает на Британском Открытом турнире. – В Ирландии после унизительного мирного договора с Великобританией республиканцы оккупировали Здание четырех судов. Попытки освободить здание ознаменовали начало гражданской войны. – В Соединенных Штатах треволнения среди рабочих. На железных дорогах и в шахтах — повсеместные стачки, некоторые кончаются кровопролитием. – В Германии Веймарский режим, с трудом поддерживающий собственную стабильность, пошатнулся после убийства министра иностранных дел.
На переднем крае детской литературы
В июне 1922 года издательство J. Saville & Co. Ltd выпустило небольшую книгу детской поэзии «Детские шепотки». Книгу встретили довольно доброжелательно, но никто не смог бы догадаться, что так начиналась, пожалуй, самая успешная карьера в детской литературе. «Детские шепотки» были первой опубликованной книгой Энид Блайтон. В течение следующих сорока шести лет и до самой своей смерти в 1968 году Блайтон выпустит сотни книг: «Великолепную пятерку», про Нодди и про «Тайную семерку». Общий тираж превысит шестьсот миллионов экземпляров, их переведут почти на сотню языков. Читатели, впрочем, отмечали спорные моменты в ее произведениях – как при жизни писательницы, так (все чаще и чаще) после ее смерти. Блайтон обвиняют в расизме, ксенофобии, сексизме и во многих других грехах. Однако она по-прежнему привлекает множество юных читателей.
