– В таком случае не буду вам мешать. – Анита отвесила статскому советнику вежливый поклон.
– Приятно было познакомиться, Анна Сергеевна, – ответил он. – Я сегодня же возвращаюсь в Мадрид, но на следующей неделе приеду снова. У меня тут еще дела… Не возражаете, если я заеду к вам на чай? Вы остановились у сестры? Где это?
Анита объяснила Василию Антоновичу, как добраться до дома Кончиты, а потом всю дорогу от станции раздумывала, не лучше ли было тактично намекнуть ему, что его визит нежелателен. Какие могут быть гости, когда в подвале вот-вот начнет работу железнозубая землечерпалка? Однако личность господина Тищева заинтересовала Аниту, поэтому в результате томительных раздумий она решила, что все же поступила правильно. Пусть приезжает. Поговорим начистоту, посмотрим, что за птица.
Вернувшись домой, она застала Алекса уже пробудившимся. Он взглянул на часы, проклял себя за неуместную сонливость, забормотал о необходимости немедленно идти к сеньору Лопесу и передать ему фотоснимки пятнистого бандолеро. Анита попросила его не суетиться.
– Не надо никуда бежать. А с бандолеро, если хочешь, я познакомлю тебя сегодня же вечером.
– Ты? – уставился он на нее в изумлении. – Разве ты знаешь, где он?
– Более или менее представляю.
– Тогда идем скорее! Схватим его, пока он не скрылся.
– Мне показалось, у него нет намерений скрываться немедленно. А договорилась я с ним на девять часов. Идти раньше бессмысленно, если мы хотим застать его на месте.
И более ничего Максимову не удалось из нее вытянуть. Оставшееся время до вечера он провел в подвале, заканчивая монтаж парового котла. Но сегодня все валилось из рук, работа продвигалась медленно, ибо мысли были заняты другим. Как ни притерпелся Максимов к фокусам супруги, ей всякий раз удавалось его удивить.
Наступил вечер. Грохот, доносившийся из подвала, временно превращенного в мастерскую, становился все беспорядочнее, перемежавшие его ругательства – все неприличнее, а Анита как ни в чем не бывало сидела в гостиной и болтала с Кончитой о детских годах, развлекая Сильвию забавными воспоминаниями. Лишь в начале девятого она прервала разговоры, сказала, что хочет совершить небольшой моцион, и звучно стукнула каблуком в доски пола.
– Алекс, выходи! Нам пора.
Он выпрыгнул из подземелья, как чертик из табакерки, в мгновение ока переоделся и замер, ожидая дальнейших распоряжений.
– Что взять из оружия?
– Возьми револьвер. Надеюсь, стрельбы не случится, но пусть будет.
– Не позвать ли нам в подмогу взвод жандармов?
– Никого не нужно. По моим ощущениям, тут дело не столько опасное, сколько деликатное.
Снарядившись должным образом, они отправились к уже знакомой Аните гостинице «Клубничный дом». Пока шли, стемнело. Максимов нервничал, его рука лежала на рукояти револьвера.
– Алекс, расслабься, – посоветовала Анита. – Если ты ненароком нажмешь на курок, то прострелишь себе ногу или еще что-нибудь ценное… Кстати, мы уже пришли.
– Преступник живет в гостинице? – недоверчиво спросил Максимов, глядя на пряничный домик, никак не ассоциировавшийся с притоном мазуриков.
Анита ничего не ответила, потянула его за угол. Они притаились за тем каштаном, который сегодня уже послужил ей укрытием.
– А теперь что?
– А теперь будем ждать. Девяти еще нет.
Минуты ползли мучительно долго. Максимов то и дело вынимал из кармана купленные в Швейцарии часы-хантер, сверялся с ними, и ему казалось, что стрелки движутся невероятно медленно.
На ближайшей церквушке пробило девять. Анита, сохранявшая флегматичный вид, оживилась, показала рукой на окно второго этажа. Оно не было освещено изнутри, но в отблесках стоящего на углу фонаря просматривалось достаточно хорошо.
– А вот и он! Пунктуален как король!
– Кто он?
– Тс-с! Сейчас увидишь…
Оконная рама распахнулась настежь, оттуда выбросили веревочную лестницу. Чуть погодя из окна вылез человек в шерстяной накидке и, по-гимнастически перебирая руками и ногами, стал спускаться вниз. Когда он достиг земли, Анита и Максимов вышли из-за дерева.
– Добрый вечер! – сказала Анита. – А вот и я. Как обещала.
Человек повернулся на голос, и они увидели рожу в крапинах оспы – точно такую, как на фотоотпечатке, сделанном ночью. Узрев Аниту, рябой раздвинул рот в улыбке, но через секунду в поле его зрения попал Максимов, и улыбка пропала.
– Вы не одна? – прозвучал чистый, так не шедший к отвратительной внешности голос.
– Как добропорядочная дама, я пришла в сопровождении своего мужа. Позвольте представить: Алексей Петрович Максимов, майор в отставке.
Максимов счел нужным коротко поклониться, но руки не подал. Его визави тоже не изъявил такого желания. Надувшись, он смотрел на Аниту.
– В своей записке вы не сообщили, что придете с мужем.
– Но я и не сообщила обратного.
– Что за записка, Нелли? – спросил Максимов ревниво. Хотя ревновать к такому страшилищу было комично.
Носатый человек молча подал ему листок бумаги, на котором Анита днем написала следующее: «Сеньор Ольмос! Если вы желаете видеть меня – ту, которую вы спасли от кровожадного махо, – то извольте сегодня в девять вечера покинуть ваш номер. Я буду ждать возле гостиницы. Анита Моррьентес-Максимова».
– Сеньор Ольмос?
– Он однажды спас меня от бородатого Диего. Я тогда еще приметила вот эту татуировку, – Анита показала на руку носатого, где красовался рисунок хризантемы, – а потом увидела ее на фотографии и сразу поняла, кто был нашим ночным гостем.
– Все правильно, сеньора. – Ольмос, поняв, что разоблачен, отсоединил от лица накладной нос, оказавшийся искусной поделкой из папье-маше, а потом подошел к бившему меж деревьев фонтанчику и смыл с лица безобразные пятна-оспины.
– Зачем вам этот маскарад? – поинтересовался Максимов.
– Не хотелось привлекать лишнего внимания к своей персоне. Наблюдение за вами и вашим домом могло показаться предосудительным, мне было неловко…
– Настолько неловко, что свои ночные вылазки вы совершали, покидая гостиницу не через дверь, а через окно, чтобы не попадаться на глаза портье. – Анита подошла к стене и показала на видневшиеся на газоне вмятины от стоп. – Я сообразила это, когда увидела эти следы. Потому мы с Алексом и заняли позицию именно здесь.
– Гениальный расчет, сударыня, – уныло польстил ей дон Ольмос.
– Ну а теперь, – сказал Максимов, – объясните же: зачем вам понадобилось наблюдать за нами? Вас подослала Лусия?
Ольмос выразил на своем преобразившемся и весьма привлекательном лице изумление.
– Кто такая Лусия? Я ее не знаю… Я действовал по собственному желанию.
