Аните страсть как не терпелось вскрыть все привезенные мешки и постараться понять, во что же могут сложиться находящиеся в них элементы. Но Максимов наотрез отказался работать до наступления завтрашнего дня – объявил, что у него страшно ломит спину, а нижних и верхних конечностей он вовсе не чувствует. Потом он завалился спать и пробудился через четырнадцать часов, когда миновал полдень и обитатели «дома на куличках» готовились к обеду. Вероника, утолявшая тоску по родине приготовлением русских и малороссийских блюд, подала к столу великолепные вареники с творогом и наваристую уху по астраханскому рецепту, но Максимов ел мало, рассеянно, его обуревали думы, которыми он не спешил делиться с окружающими.
Анита полагала, что сразу после трапезы он примется за разбор содержимого мешков, но ошиблась. Отодвинув от себя тарелку с недоеденными варениками, он полез на чердак, чем-то там гремел, заставив Кончиту настороженно поглядывать на поскрипывавший потолок, после чего спустился вниз с видом победителя, несущего отрубленную голову противника. Только вместо головы в руках у него была громоздкая конструкция, чем-то походившая на средневековую пушку.
Пять лет назад Аните довелось путешествовать с мужем по азиатским степям, и там они познакомились с одним любителем входившего тогда в моду фотоискусства. Так что понятие «фотографический аппарат» было ей не в новинку. Но такого странного агрегата, который продемонстрировал ей Алекс, она еще не видела. На круглой подставке возвышалась медная нога, а к ее верхней части крепился цилиндр. Он с одного конца, снабженного круглым регулятором, чуть суживался, а к другому был привинчен конус с выпуклым стеклянным глазком.
– Новейшая фотокамера, – отрекомендовал находку Максимов. – Немецкая сборка, светосильный объектив Петцваля, кадровое окно диаметром в дюйм. Я наткнулся на нее еще в первый день, когда осматривал дом.
– Хорхе купил ее прошлым летом, – пояснила Кончита тусклым голосом. – Говорил, что это изобретение какого-то англичанина, который не стал его патентовать.
– Если я правильно понимаю, преимущество этого фотоаппарата в том, что время выдержки составляет меньше секунды. Огромный прогресс по сравнению с предыдущими образцами. Это позволяет фиксировать изображение практически моментально.
– И какое изображение ты хочешь зафиксировать? – полюбопытствовала Анита.
Тут Максимов в красках расписал ей вчерашнюю неудачную погоню.
– Это, безусловно, кто-то из милой компании сеньоры Лусии. Они следят за нами и за нашим домом. Вот я и хочу запечатлеть их… для истории и более всего для господина Лопеса. Согласись, точный снимок много лучше словесных описаний. Благодаря новым технологиям фотоотпечатки можно размножить в неограниченном количестве и развесить по всему городу.
– Не уверена, что это поможет изобличить наших преследователей, но мысль неплоха. Однако вряд ли они согласятся тебе позировать.
– На их любезность я не рассчитываю. У меня другой план.
Он установил камеру в саду, перед фасадом дома, укрыл на случай дождя куском непромокаемой ткани, отрезанной от одного из мешков, и замаскировал листьями так, что ее почти невозможно было заметить непосвященному. Затем произвел манипуляции с электрическими проводами, подведя их к ограде и проложив в траве.
– Теперь, – разъяснял он Аните и остальным домочадцам суть своего метода, – если кто-то надумает пролезть на нашу территорию, он неминуемо заденет провод, который пошлет сигнал к затвору камеры. Я оборудовал ее спусковым механизмом, реагирующим на электрический импульс. Щелчок – и непрошеный гость запечатлен на стеклянном негативе, с которого я впоследствии сделаю качественные позитивы. Оборудование и химикаты для проявки в наличии. Хорхе, как я погляжу, был запаслив.
– Оригинально, – одобрила Анита, – если бы не досадная мелочь. Днем через ограду никто не полезет… они же не остолопы… а ночью, в темноте, твой аппарат окажется бессилен.
– Нелли, – обиделся Максимов, – за кого ты меня держишь? Я все продумал. Камера оснащена вспыхивающим устройством Тальбота. К ней подсоединена лейденская банка, она не только питает провода, которые я проложил в саду, но и при срабатывании затвора дает яркий искровой разряд. Его хватит, чтобы осветить фигуру человека на расстоянии пяти-семи шагов, а больше нам и не надо.
Завершив приготовления к фотоохоте, которая обещала стать увлекательной, Максимов обратился-таки к мешкам, выловленным накануне из реки. Он выпотрошил их и собрал все детали в единую груду, заполнившую собой всю гостиную. Кончита, Сильвия и даже Вероника взирали на нее с почтением, но ровным счетом ничего не понимали. Зато Анита сразу обратила взгляд на прочные цепи, стальные штанги и, главное, на глубокий ковш с зубьями.
– Где-то я такое уже видела…
– В России. Когда строили железную дорогу между Москвой и Петербургом, – напомнил Максимов. – Это американская крановая лопата для выемки грунта. В оригинале паровой привод позволяет развивать мощность до пятнадцати лошадиных сил и выгребать до сорока кубических метров земли в час. Но здесь мы имеем дело с уменьшенной копией, так что и мощность будет ниже. Но все равно: она заменит нам с десяток землекопов и сэкономит бездну времени.
– Сможешь ты ее собрать?
– Два-три дня, и все будет готово. Знать бы еще, в каком направлении копать.
– Я нарисовала карту, – сказала на это Сильвия. – Вот она.
Все склонились над листом плотной уотмановской бумаги. Схема, набросанная Сильвией, отличалась простотой и четкостью и не требовала подробных пояснений.
– Вот наш дом… вот холм… а вот тут, надо полагать, залегает серебро? – Анита прочертила острым ногтем тонкую линию.
– Именно так, – подтвердила Сильвия.
– Придется подрываться под холм, – сдвинул брови Максимов, изучая карту. – Да, без техники не обойтись. Понятно, для чего Хорхе понадобился этот агрегат.
– Хорхе ничего мне об этом не говорил, – молвила Кончита.
– Детали для паровой лопаты он собирал уже после того, как его сочли погибшим. Техической литературой его снабжала рыжая девица, она брала книги в библиотеке. А вот рыть ход к серебру безопаснее было не сверху вниз, не с открытого места, а откуда-нибудь из углубления, где можно было не опасаться чужих глаз…
– Из подвала! – воскликнула Анита. – В этом доме просторный и глубокий подвал. Если копать оттуда в нужном направлении, то можно незаметно для посторонних докопаться до жилы. Удобнейший способ! – Она повернула голову к Кончите. – Потому и требовалось выжить тебя отсюда. Хорхе не мог втихомолку от жены смонтировать такую сложную машину. И ты все равно услышала бы шум парового двигателя сквозь пол…
– Хорхе!.. – Кончита сокрушенно воздела руки, являя желание впасть по старой памяти в безутешность. – Все не могу поверить, что он польстился на это серебро, обманывал меня… Он никогда не был корыстным!
– Деньги – чертовски коварная вещь, – тоном философа заметил Максимов. – Ты можешь считать себя не подвластным алчности, но однажды, когда вдали замаячат сверкающие горы, которые затмят своими пагубными крылами твой разум, тогда…
