- Я же не сказала, что люблю тебя. Подумай об этом, Алистер, я не сказала тебе эти три слова, просто я заставила тебя почувствовать себя так, будто я их произнесла.
Это был нокаут.
Клементина увидела, как менялось его лицо от нахмуренного к задумчивому, как будто он прогонял в голове каждое слово их разговора прошлой ночью и понимал, что она говорит правду. Она действительно ни словом не обмолвилась о том, что любит его. Она и сама не смогла бы ответить почему. Возможно, она всегда в глубине души понимала, что произойдет нечто подобное. Она понимала, что счастье ей не светит никогда. Это не ее судьба, ее ждут только страдания. Неловкость, страдания и обочина жизни.
- Хорошо, - сказал он, - покончим с этим. Беги дальше от всех скомканных кухонных полотенец и раскиданных подушек, которые подсовывает тебе жизнь. Иди расставляй свои маленькие пузырьки на полках, если это делает тебя счастливой. Но когда ты будешь старой и одинокой, ты вспомнишь, от чего ты отказалась.
Клементина обернулась, лишь когда за ним закрылась дверь. Ей нужно было собирать вещи и уходить отсюда. Купить билет на самолет, попрощаться с Джеми - очень много дел. Ее сердце стучало слишком быстро, а дыхание застревало в груди. Пальцы тряслись и отказывали. Ноги так сильно дрожали, что она едва могла заставить их двигаться. И ей очень сильно хотелось расплакаться.
«Нет-нет-нет! Не плачь, только не плачь, ты должна быть сильной, просто должна, должна, должна…» Она набрала полный рот воздуха, но казалось, что это стекловата, и она не могла сделать вдох.
«Господи, я не могу дышать».
Позже Клементина не могла вспомнить, как складывала вещи, добиралась в аэропорт и летела в Лондон. Она с трудом припоминала краткий разговор с Джеми и как она соврала, что ей нужно срочно вернуться на работу. Как будто нарочно, погода в Лондоне обернулась против нее. Шел мелкий дождь, над городом висели тяжелые тучи, полностью скрыв солнечный свет. Она сумела спрятаться от папарацци, но не от соседки Мэвис.
Клементина только поставила ногу из такси на землю, как Мэвис высунула голову в окно.
- А где твой красавчик? Я уже и в газете прочитала. Как интересно. Вы собираетесь пожениться? На свадьбу позовете? Я очень люблю свадьбы.
Клементина искала ключи в сумке.
- Никакой свадьбы не будет.
- Почему же?
- А вы не верьте всему, что пишут в газетах, - сказала девушка, - они все выдумывают.
Мэвис поморщилась.
- Но разве ты в него не влюблена? Я бы и сама влюбилась, лет сорок назад. Он мне напоминает первого мужа. Я тебе о нем рассказывала? Он был такой…
- Может быть, в другой раз, - проговорила Клементина, пытаясь смягчить ответ улыбкой, - мне нужно разбирать вещи.
Глава 10
Алистер выписался из отеля и собирался уже поехать в аэропорт, когда к нему подбежал Джеми. - Можно тебя на пару слов? - спросил парень.
Алистер жестом показал парковщику, что ему нужно еще пять минут, и обернулся к Джеми.
- Мне нужно успеть на самолет, так что стоит поторопиться.
Джеми переминался с ноги на ногу, как будто подошвы его обуви были горячими.
- Я волнуюсь за Тину. Она сказала, что ей срочно надо вернуться на работу, но я знаю, что она соврала. Что случилось? Все из-за этого чокнутого интервью, которое дала наша мать? Гарриет кидала мне на него ссылку. Ты с ней решил порвать из-за этого?
Алистер покачал головой, его разозлило, что Джеми считал его способным на такую низость.
- Тогда почему она уехала без тебя?
«Потому что она меня не любит. Она так и не сказала мне тех самых слов». Он мысленно возвращался к их разговору снова и снова и не мог вспомнить, чтобы она признавалась ему в любви. Ни разу. О своих чувствах говорил только он.
- У нее на то были свои причины.
Джеми нахмурился и продолжил:
- Но она же любит тебя. Я уверен, что любит. Я никогда раньше ее такой не видел, ты просто раскрыл ее самые лучшие качества, помог ей расслабиться и забыть волнения. Почему ты ее отпустил?
- Я не мог принудить ее остаться со мной, - сказал Алистер, - она взрослый человек и сама делает выбор.
Джеми снова начал переминаться с ноги на ногу.
- Смотри, ты должен понять Клементину. Порой она пытается справиться с проблемами, и тогда она прячет свои настоящие чувства. Но я знаю сестру достаточно хорошо, чтобы с уверенностью сказать, что Клементина любит тебя.
Она ушла, потому что решила, что сможет этим оградить тебя от проблем. Помнишь, когда я сказал, что поцарапал твою машину? Клементина взяла вину за это на себя, ни разу не сказав ни слова даже маме. Вот такой она человек. Она лучше сама будет несчастна, чем сделает несчастным кого-то еще. Клементина всегда стеснялась своего синдрома навязчивых состояний, но я знаю, что ей становится хуже, когда она попадает в стрессовую ситуацию. Но когда сестра была с тобой, ей точно стало легче.
Алистер почувствовал себя так, будто проглотил стопудовую гирю сожаления. Он упустил Клементину. Он дал ей уйти из его жизни, не увидев то, что лежало на поверхности. Она шла ради него на жертву, как когда-то ради Джеми, прятала ото всех свои чувства, свою боль под маской суровости. Не слишком поздно попробовать снова? Поговорить с ней и убедить, что он с ней будет плыть в одной лодке. Что будет бороться за нее, какие бы препятствия ни стояли у них на пути.
Алистер по-мужски обнял Джеми.
- Береги Гарриет.
Выражение лица парня смягчилось, но угрюмость не ушла целиком.
- Могу ли я рассчитывать, что ты станешь моим шурином?
«Как же я на это надеюсь». Алистер подал жест парковщику и снова обернулся к Джеми со словами:
- Если что-то нужно, ты сразу звони, хорошо? Я буду присматривать за тобой и за Гарриет.
Джеми хитро улыбнулся и задал воодушевивший Алистера вопрос:
- А за Тиной?
- За ней я тоже присмотрю.
«Если она согласится быть со мной».
Клементина была слишком истощена эмоционально, чтобы разбирать вещи вечером по прилете. На следующий день, когда открыла чемодан, она развернула футболку, в которой была ее кружка, и обнаружила там осколки.
Казалось, все совпадает. Она собрала осколки в ладони и укачивала их, как будто качала на руках свое разбитое сердце. Но вместо обычной паники она чувствовала себя просто грустно. До боли грустно, что нет рядом Алистера, чтобы помочь ей склеить осколки, ведь он мог бы. Он бы нашел способ собрать ее любимую кружку по кусочкам. Таким уж он был человеком. Он заботился о ее безопасности, которая была так нужна ей.
«Что же я наделала?» Совершила ли она самую ужасную ошибку в жизни, когда убежала? Конечно, такая мать, как у нее, - это настоящий позор. Но у Алистера отец тоже не подарок. Их это даже связывало. Никто больше не сумел бы понять эту связь, как ее понимали они. Они оба могли над этим смеяться или плакать, в зависимости от ситуации.
