А что же думала о нем Клементина?
Как она могла себя почувствовать с кем-то настолько комфортно, открыто и быть такой нежной с другим? Нет, это было абсолютно невозможно. Она никогда не чувствовала настоящего желания до того момента, как он открыл ей глаза, когда зашел в магазин. Эта секунда четко отпечаталась в ее голове, не говоря уже о реакции ее тела. Вспышка интереса стала началом цепной реакции у нее внутри, пробудив ее спящие чувства такой неистовой силы, что она уже никогда бы не смогла стать прежней.
Клементина касалась пальцами его густых волос, одновременно целуя его губы, их языки сплелись в медленном танце, и ее тело требовало от него новых ласк.
Он запрокинул голову, убрал у нее с лица мокрые пряди и посмотрел ей прямо в глаза так откровенно, будто задавал вопрос о необходимости продолжения отношений по установленным правилам.
- Ты - самая нежная и бескорыстная из всех, кого я встречал.
Клементина тем временем чувствовала, что в ней угасает только что появившаяся надежда на будущее.
- Не стоит мне льстить.
Он взял ее лицо в свои ладони, и в его глазах засверкали отблески синего пламени.
- Тина, я правда так считаю.
Он прижал ее к себе словно в подтверждение только что сказанных им слов.
- Ты чувствуешь, что ты со мной делаешь?
И она чувствовала. Она опустила руки и почувствовала его эрекцию, и ее тело задрожало от возбуждения.
- Ведь это же просто страсть?
Когда Клементина говорила, ее голос звучал предательски, и в нем явно слышались нотки сожаления.
Взгляд Алистера остановился на ее губах.
- А что, если нет? Что, если это нечто более долгое?
И снова крохотная надежда затеплилась у нее в груди, как будто маленький птенчик взмахивал крыльями, пытаясь взлететь раньше положенного времени.
- Но ты же говорил…
- Я помню, что говорил, - голос Алистера звучал грустно, - но ведь это все не может просто так закончиться? Не в сроке дело.
Клементина сглотнула.
- Мы уже вылили столько воды зря. Может быть, стоит поговорить не в ванной комнате?
Он протянул руку ей за спину и выключил воду. Выйдя из душа, он взял полотенце и завернул в него девушку, будто она была маленьким ребенком.
- Я хотел бы продолжить наши отношения, когда мы вернемся в Лондон.
Клементина почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Казалось, что оно танцует в груди.
- Ты уверен?
Он медленно провел пальцем по ее лицу, и от этого едва ощутимого прикосновения у нее по спине побежали мурашки, будто бы откуда-то сверху на нее лилось игристое вино.
- Мы не можем просто так прекратить все это, маленькая моя. Я не говорю, что это будет навсегда, но давай останемся вместе подольше.
Не навсегда. Надежда в ее груди еще слабо светилась, как тлеющий уголек.
- Так что, это по-прежнему лишь интрижка?
Он обхватил ладонями ее плечи, прижимаясь к ней бедрами.
- Не важно, каким словом это называть.
«Слова не важны, важно наличие временных рамок». Слова остались несказанными. Она не могла сейчас ничего произнести. Она не могла рассказать, как глупо, наивно и безнадежно она в него влюбилась - он мог дать задний ход, как мачо, увидевший у любовницы положительный тест на беременность. У него к ней была страсть - это единственное, что их связывало, взаимное притяжение, которое не могло пройти просто так и требовало удовлетворения.
«Сможет ли исчезнуть то, что между нами?»
Казалось, он считает все не вечным, но Клементина вовсе не была уверена. Не то чтобы ей было с чем сравнивать, но она не могла допустить мысли, что ее влечет настолько сильно к кому-то еще. Как будто ее тело было запрограммировано на такую реакцию только с ним. Одного взгляда было достаточно, чтобы в ней разгоралось желание, которое захлестывало ее с головой. Одно только прикосновение, одно касание его рук, и она таяла, как кусочек сливочного масла на раскаленной сковороде.
Клементина смотрела на его шею, где на загорелой коже остались капли воды.
- Что же изменило твое решение?
Алистер взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.
- Ты. То, что я чувствую, когда я рядом с тобой, когда узнаю тебя ближе.
Он еще не знал ее, не понимал, насколько ей хотелось услышать именно от него три заветных слова, которые ей никто и никогда не говорил, даже ее родная мать. Он даже представить не мог, насколько она хотела услышать от него, что это навсегда, строить будущее с ним вместе, оставив одиночество и грусть в запутанном прошлом.
- А что насчет моей матери?
Он прижал указательный палец к ее губам, будто нажимая на кнопку паузы.
- Она к нам не имеет никакого отношения. Ты даже можешь не говорить ей, что мы встречаемся.
Для Клементины не было проблемой держать секреты от матери. Она редко рассказывала ей что-то о своей жизни. Но была вероятность, что Бренди узнает о них с Алистером, и тогда последствия будут ужасны. Может быть так стыдно, что никакие горы шоколада ее не спасут.
- А если узнает твой отец?
Он цинично усмехнулся:
- В последний раз, когда я говорил с отцом, он весь вечер рассказывал мне о своей новой любовнице, которая выступала на шоу в Вегасе в костюме кролика. Он рассказал мне про нее абсолютно все до мельчайших подробностей.
На лице Клементины читалось сочувствие.
- У меня тоже бывали подобные разговоры с матерью. Очень неловко.
Он улыбнулся и прижал ее ближе к себе.
- Давай сходим куда-нибудь поужинать, я хочу тебя побаловать.
- Я еще недостаточно избалованна?
Он поцеловал ее.
- Ты того стоишь.
Алистер поднял глаза от телефона, когда Клементина вышла из ванной час спустя в новом коктейльном платье. Оно было нежно-розового цвета и прекрасно оттеняло ее светлую кожу. Она накрасилась, высушила волосы и подобрала их наверх, открыв свою длинную грациозную шею и аристократичные скулы. Ему она казалась красавицей независимо от того, во что была одета. Лучше даже вовсе не одета. Но было в ней нечто большее, чем красота, отчего сердце его болезненно сжалось, стоило лишь подумать о том, что после завершения их романа он никогда ее больше не увидит.
Кто будет инициатором расставания? Он или она? Или они придут к общему соглашению? Или она посмотрит на кого-то еще, увидев в нем того человека, который подарит ей мечту о долгой и счастливой совместной жизни.
- Ты выглядишь потрясающе, - проговорил он, - невероятно красиво.
