На публичном митинге в честь 4 июля в Нью-Гэмпшире молодой атторней Дэниел Уэбстер (1782–1852) произнес пламенную речь, в которой осуждал войну республиканцев. «Здесь есть закон данной земли, и мы должны повиноваться ему»
437. Речь была напечатана солидным тиражом и быстро разошлась среди населения Новой Англии. Сам оратор отказался вступить в ополчение, а тем более записаться в ряды армии
438. В Новой Англии с большим одобрением встретили написанное им «Рокингэмское обращение» к президенту. Оно было принято на митинге в графстве Рокингэм 12 августа 1812 г. «Объявление войны Великобритании, – говорилось в нем, – это событие, печальные последствия которого в нынешнем незащищенном состоянии страны будет трудно оценить… Мы выражаем твердое убеждение, что теперешний курс правительства разрушителен для страны и требуем предпринять шаги, возвращающие нам мир и блага торговли»
439. Уэбстер предупреждал, что угроза сецессии, т. е. выхода штатов из Союза может быть реальной. «Если разделение государства когда-нибудь произойдет, то оно будет по такому поводу, что одна часть страны возьмется контролировать, регулировать, и приносить в жертву интересы другой»
440.
Об угрозе сецессии как реальной опасности писали и федералистские газеты. «В северных штатах распространяется чувство, которое скоро станет всеобщим, что находиться в союзе с Югом, – это все равно, что быть завоеванным народом, – утверждала газета «Columbian Centinel». – Нас заставляют без малейшей необходимости отказаться от наших привычек, наших занятий и средств к существованию. Нас втянули в войну с народом, к которому мы не питаем вражды. У нас нет желания вести такую войну при таких обстоятельствах под командованием Виргинии… Или южные штаты втянут нас в дальнейшую войну… либо мы их вытащим из войны, либо цепь порвется. Но на самом деле штаты уже разделены, поскольку некоторые регионы ведут себя высокомерно и принимают меры, фатальные для интересов других»
441.
В целом, федералисты относились к этой войне не как к общенациональной, а именно как к войне, затеянной их политическими противниками-республиканцами ради удержания власти в своих руках. Они считали ее ненужной, бессмысленной, несправедливой, сулящей многочисленные бедствия. Главного врага они видели не в Англии, а в наполеоновской Франции. Лучшим выходом из создавшегося положения они считали прекращение конфликта, оппозицию войне. Они писали, говорили, обращались с молитвами против войны, призывали молодежь не вступать в армию, а население – не подписываться на военные займы. Федералисты сурово осуждали тех, кто поддерживал войну, и делали все, чтобы помешать успеху своих политических противников на выборах. Однако в партии после гибели на дуэли выдающегося лидера А. Гамильтона не было подобных ему ярких руководителей, в ее рядах по многих вопросам отсутствовало единство. По существу в период войны их объединяла только оппозиция к ней.
И эта оппозиция ярко проявилась в поведении губернаторов Новой Англии в отношении созыва ополчения и набора в армию. Военный министр У. Юстис 15 апреля 1812 г. направил губернаторам штатов циркуляр о квотах призыва: Массачусетс должен был выделить 10 тыс. чел., Нью-Гэмпшир 3500, Коннектикут и Вермонт по 3000, Род-Айленд – 500. Власти Нью-Гэмпшира и Вермонта подчинились. Калеб Стронг (1745–1819), губернатор Массачусетса, федералист, никак не отреагировал на распоряжение военного министра даже после личного обращения президента
442. 23 июня 1812 г. он написал губернатору Коннектикута Роджеру Грисвольду, что штатам не следует безоговорочно выполнять закон. Легислатура штата Коннектикут постановила, что «Конституция и акты о милиции 1795 и 1812 гг. позволяют федеральным властям призывать милицию на федеральную службу только для трех целей: приводить в исполнение законы федерации; подавлять мятежи; отражать нападения. Однако о таких целях федеральная власть в данном случае штат не известила»
443. Стронг заявил министру в августе 1812 г., что милиция штата не двинется с места. Верховный суд штата пришел к заключению, что распоряжение президента противоречит Конституции США: «Ни президенту, ни Конгрессу не дано право определять, существуют ли указанные потребности на самом деле, это определяет единолично губернатор, как главнокомандующий милицией штата». К письму губернатора, направленному президенту, было приложено письменное мнение трех членов верховного суда штата, которые и составили большинство (Теофилиус Парсонс, Сэмюэль Сьюолл, Айзек Паркер)
444. В итоге Коннектикут, Массачусетс и Род-Айленд отказались передать свою милицию в федеральное подчинение
445. Сопротивление этих штатов военным усилиям Мэдисон оценивал как очень опасное. 17 августа 1812 г. он писал Джефферсону, что губернаторы-федералисты «ставят в колеса войны такие палки, что я боюсь, кампания не достигнет своих целей»
446. В четвертом годичном послании Конгрессу Мэдисон заявил, что такое поведение штатов может поставить федеральное правительство перед необходимостью создать многочисленную постоянную армию
447.
Хорошо осведомленный о действительном положении дел в США русский генеральный консул в Филадельфии Н. Я. Козлов неоднократно отмечал весной 1812 г. в донесениях в Санкт-Петербург «отвращение народное от войны и медленность, с какою выполняются определения конгресса». Попытки правительства увеличить численность американских войск для завоевания Канады наталкивались, по его словам, на «непреодолимые трудности» и «армия Штатов поныне не простирается свыше семи тысяч»
448.
Война породила нетерпимость в обществе. Т. Джефферсон писал: «Федералисты … бедные дьяволы, не заслуживают внимания. Бочка дегтя в каждом штате к югу от Потомака будет держать их в порядке, без затруднений для правительства. Что касается Севера, то он доставит немало неприятностей. Там можно применить средства погрубее …пеньку и конфискации»
449.
