Резюмируя содержание дебатов, спикер Генри Клей выступил против английской политики блокады, ведущейся в связи с наполеоновскими войнами в Европе, и заявил: «…Мы отстаиваем требование прямой торговли – право экспортировать не только наш хлопок, табак, но и другие продукты отечественного производства…»
312.
И депутатов и все американское общество волновал лишь один вопрос: вступят ли США в войну с Великобританией. Отношения двух государств были весьма напряженными. Англия бесцеремонно преследовала торговое и военное судоходство США, вела непрекращающуюся контрабанду, нарушая американскую торговлю, а также поддерживала индейские племена, подстрекая их на сопротивление и поставляя им оружие через Канаду. Американское общество сильно волновала индейская проблема. Большая часть населения считала, что аннексия Канады не только обогатит США благодаря захвату монополии на торговлю пушниной, и не только лишит Англию большой колонии, но способствует увеличению американской территории
313.
Одновременно с воинственными речами конгрессменов практически каждое заседание начиналось с представления петиций от мануфактуристов Новой Англии и Нью-Йорка, не желавших войны, о разрешении на торговлю с Англией или ее колониями, особенно, в связи с импортом промышленного оборудования
314.
На первой сессии 12-го Конгресса США также активно выступали представители штатов Новой Англии, большинство которых склонялось к поддержке федералистов. Они представляли интересы промышленных и торговых кругов и выступали за продолжение традиционных тесных экономических и политических связей именно с Великобританией
315.
После яркого выступления Генри Клея и его сторонников, агитировавших за присоединение Канады, слово взял конгрессмен Адам Бойд из Нью-Джерси. Он прямо заявил, что «…меньшинство выступает за войну, большинство – за мир…». Обращаясь к «ястребам», Бойд призвал их «…доказать оправданность войны…» Если аргументы будут убедительны, то, возможно, полагал он, идею о вторжении в Канаду поддержит большинство населения США. Далее он продолжил: «Я спрашиваю вас, какими возможностями вы собираетесь воспользоваться для достижения своих целей? …Какими военными силами? Вашими шестью или десятью фрегатами? …Вы знаете, сколько войск необходимо для захвата Канады?» Бойд имел в виду довольно плачевное состояние вооруженных сил страны и ее флота во время президентства Т. Джефферсона. «Некоторые джентльмены, – продолжал он, – говорят мне о трех тысячах, некоторые о десяти, некоторые о пятнадцати тысячах солдат… А когда это будет реально? В скором будущем или через шесть месяцев? … Наши войска могут вторгнуться в Канаду, но означает ли это, что наши враги будут бездействовать? Вы думаете, они не будут сопротивляться?» Заканчивая свою пылкую речь, Бойд открыто заявил о неготовности страны к масштабным боевым действиям, о вероятном провале военного захвата Канады
316
Во время развернувшихся дебатов важное значение имел вопрос о состоянии вооруженных сил страны. В своем выступлении конгрессмен Уильям Виджери из Массачусетса попытался дать оценку военных возможностей США. В частности он говорил о различном отношении к добровольческой службе в разных частях Соединенных Штатов. Вооруженные силы тогда комплектовались за счет волонтерства, службы по контракту и за счет милиции, т. е. народного ополчения. Он высоко оценивал роль милиции, которая, по его словам: «считалась великим бастионом в восточных штатах. Эти силы всегда были готовы к выполнению любой службы, к которой ее призывали. Милиция является армией сама по себе»
317.
Но идея о повсеместной организации милицейских корпусов, к его глубокому сожалению, не везде воспринимается однозначно. Более того значительная часть населения выступала за восстановление регулярной армии. Это как раз беспокоило ряд политиков, выступавших против войны. Не скрывал своего беспокойства и конгрессмен Виджери, который считал, что офицеры из регулярной армии не в состоянии будут руководить добровольческими корпусами, «…так как телесные наказания, рукоприкладство и т. п. будут внушать отвращение к службе у добровольцев… если эти офицеры проявят свой обычный характер, то им не удастся набрать для службы и десяти человек». Виджери прямо говорил о нежелании большей части мужского населения возвращаться к армии по английскому образу и подобию. «Они враждебны ко всем попыткам принятия закона об увеличении армии», – говорил он. Понимая, что без регулярной армии завоевание Канады невозможно, он, тем не менее, подчеркивал важность именно добровольцев. «Конечно, следует полагаться на регулярную армию в случае войны… – говорил он. – И мы имеем возможность вступить в войну и возродить большую регулярную армию, но мы скорее полагаемся на добровольцев и милицию страны…»
318. При этом, разумеется, следовали ссылки на героизм ополченцев Новой Англии во времена Войны за независимость. Завершая выступление, Виджери еще раз уверил своих коллег в военной готовности страны в случае, если США вступят в войну с Великобританией: «…когда наступят трудные времена, будет призвана милиция, и ее мощи будет достаточно, чтобы преподать англичанам новый урок, который они не скоро забудут…»
319.
Довольно скоро дебаты свелись к тому, нужна ли Америке солидная (25 тыс. чел.) регулярная армия, или все же для завоевания Канады достаточно будет призыва добровольцев. Продолжая дискуссию, в январе 1812 года конгрессмен Хью Нельсон (Виргиния) высказывался о присоединении Канады как вполне реальной цели, но только при определенных условиях. «…Я не желаю мешать закону о введении регулярной армии, уверен, что необходимо направить достаточное количество офицеров на обучение…»
320. Создание профессиональной регулярной армии и налаженного военного производства, по его мнению, явились бы залогом удачной кампании.
С каждым новым заседанием 12-го Конгресса противоречия между сторонниками войны и мира усиливались. Некоторые участники сессий призывали к объединению внутриполитических усилий, а не к продолжению бесплодных дискуссий. Председатель комиссии по иностранным делам Питер Б. Портер (Нью-Йорк) заявил: «…мы должны чем-то пожертвовать в своих мнениях и пойти навстречу друг другу… вместо того, чтобы погрязнуть во взаимных распрях и обвинениях. Вся палата представителей и весь Союз штатов должны составить одну единственную партию…»
321 Добиться этого на практике было не слишком реально, поскольку позиции двух соперничающих партий были прямо противоположны друг другу. Но подобный союз был все же необходим и республиканцам, и федералистам.
