Таким образом, я подошел постепенно к главной части моего исследования, к рассмотрению тех причин, которые я считаю непосредственными причинами неуспеха вооруженного выступления белых. Мне кажется, что из всего того, что я сказал до сих пор, они уже настолько ясны, что мне остается досказать и уточнить совсем немногое.
Что же именно я считаю непосредственными, истинными причинами неудачи вооруженного выступления белых? Что именно было тем роковым обстоятельством, которое отдалило от нашей Родины ее освобождение и в конечном результате привело белое освободительное движение к его современной, если можно так назвать, заграничной стадии?
ПЕРВОЙ И ОСНОВНОЙ ПРИЧИНОЙ Я СЧИТАЮ НАСТРОЕНИЕ НАСЕЛЕНИЯ ТЕХ ОБЛАСТЕЙ, ПО КОТОРЫМ ШЛО НАСТУПЛЕНИЕ БЕЛЫХ.
В самом начале моего исследования я уже отчасти остановился на характеристике этого явления. Окраины, естественно, привлекшие к себе взгляды тех русских людей, которые не захотели подчиниться установленной в центре диктатуре, не знали большевизма, то есть, вернее, не знали результатов практического его применения к шкуре обывателя. Они не испытали прелестей советского рая и не смогли дать полного напряжения, чтобы предотвратить надвигавшиеся на них испытания и мучения.
Население этих областей, конечно, знало войну, которая утомила всю Россию; население знало и революцию, которая дала так называемые «свободы», принесенные ею! Население с легкой руки солдат, знавших на фронте только декларацию прав, но не обязанностей солдата, знало только о своих правах и совершенно не представляло себе, что права эти все еще связаны с какими-то обязанностями.
На территории этого населения шла настоящая война, гражданская война с ее выстрелами, которые не всегда попадают только в тех, кто борется на линии огня; с ее репрессиями не только по отношению к людям и их имуществу, но и к самим селениям, которые иногда в процессе боя беспощадно и неизбежно сравниваются с землей… Население должно было поступиться своими правами, своими удобствами. Армия белых не была той снабженной и организованной армией, которую мы привыкли представлять себе, произнося это слово; немедленно по соприкосновении с населением она вынуждена была брать у него подводы, лошадей, запасы и, наконец, и самих людей!
Война на данной территории всегда несет с собою много лишений и страданий. Война, а в особенности гражданская, сама себя кормит и пополняет! И, конечно, население не могло приветствовать этого; оно, как я уже сказал, думало не об обязанностях, а только о правах, и от белых ожидало только немедленного восстановления порядка и нормальных условий жизни, с своей стороны совершенно не думая оказывать этому хотя какое-либо содействие.
Вся сумма этих неприятностей, приводимых затянувшейся войной, очень остро переживалась населением; в то же время его усиленно развращала красная и социалистическая пропаганда обещаниями избавления от всех этих напастей, обещаниями полного благополучия и полного господства, как известно, соблазнившими не одну только Россию, но смущающими и доселе немалую часть населения всего мира…
Все это сводилось к тому, что неудобства, приносимые белыми, восстанавливали население против них.
Отсюда постояннее оппозиционное настроение, начиная от интеллигентских благоглупостей, о которых говорит приведенная мною выдержка из дневника И.А. Бунина, и кончая социалистическим противодействием, а также распространением среди населения нелепых теорий о готовности белых «насадить старый режим» (чего, конечно, не было), и о «возвращении земли помещикам» (что прорывалось только в чаяниях и вожделениях отдельных лиц, дорвавшихся до своих владений и не понявших, что между прошлым и настоящим прошла революция). Вот почему так легко верили красной пропаганде, изображавшей полуголое и голодное (и в прошлом, и в настоящем) русское офицерство, составлявшее кадры белых армий, как «помещиков», «банкиров» и т. д.
Недостатки, о которых я говорил – в сфере административного управления, финансовых мер и аграрных распоряжений, – принимались за злонамеренность; и в результате население, не только в лице крестьянской массы, но порой и городской интеллигенции, как это ни странно сейчас слышать, сначала не шло дальше пожелания приходившим белым: «Помоги вам Пресвятая Богородица», и совершенно не хотело принять на себя хоть часть этой «помощи», а потом начинало мечтать об избавлении, которое, конечно, должно было прийти с красной стороны, ибо иного ничего не было!
В конечном результате получалось совершенно нелепое, но одинаково типичное для всех белых фронтов положение:
КОГДА УХОДИЛИ КРАСНЫЕ – НАСЕЛЕНИЕ С УДОВЛЕТВОРЕНИЕМ ПОДСЧИТЫВАЛ О, ЧТО У НЕГО ОСТАЛОСЬ…
КОГДА УХОДИЛИ БЕЛЫЕ – НАСЕЛЕНИЕ СО ЗЛОБОЙ ВЫСЧИТЫВАЛО, ЧТО У НЕГО. ВЗЯЛИ…
Красные грозили, и грозили весьма недвусмысленно, взять все и брали часть – население было обмануто и… удовлетворено. Белые обещали законность, брали немногое – и население было озлоблено…
Белые несли законность, и потому им ставилось всякое лыко в строку…
Таким путем из главной, основной причины неуспеха вооруженного выступления белых я прихожу к той, которая вытекает из первой: отсутствие у белых методов действий, которые требовались жестокой обстановкой гражданской войны и небывалой разрухи.
Если красные «работали» дубиной по обывательским головам, несли революционный режим, грабили «награбленное», уничтожали остатки старого режима и… казнили и убивали за все без исключения, за всякий намек на сопротивление, то белые, быть может в силу своего наименования (данного им, как и их противникам, самою жизнью) «работали» в белых перчатках, насаждали законы, призывали к их исполнению и тем самым сами же связали себе руки и не получали сочувствия уже распущенного и развращенного демагогией населения.
Красные обещали все, белые – только то, что полагалось по закону…
Красные в виде аргумента и меры убеждения имели террор и пулеметы; белые угрожали… законом.
Красные отрицали решительно все и возвели в закон произвол; белые, отрицая красных, конечно не могли не отрицать и применяемые красными методы произвола и насилия… Белые не сумели или не смогли быть фашистами, которые с первого момента своего бытия стали бороться методами своего противника! И, быть может, именно неудачный опыт белых и научил впоследствии фашистов!..
Население ничего не требовало от красных, так как единственно, чего оно могло, попавши в их руки, желать – покоя, оно требовать, конечно, не решалось! От белых же население требовало… чуда, требовало для того, чтобы дать им свою поддержку, в которой не отказывало с самого начала Белого движения; оно требовало, чтобы белые, единым мановением белой руки, смыли с России всю кровь… Это, конечно, было неосуществимо: белые не только не были чудотворцами, они не были и фокусниками, хотя бы в небольшой части того, насколько это было присуще красным!
На этом, в сущности говоря, я мог бы закончить мое исследование, так как считаю мою задачу, в мере мне доступной, выполненной! В заключение только суммирую все мною сказанное и сделаю самые краткие выводы.
