А в это время Костанца, сообразив, что потеряла внимание Уилкинсов, вернулась к миссис Фишер, которая по крайней мере понимала по-итальянски, а кроме того, по мнению слуг, была именно той, кто, согласно возрасту и поведению, и должна оплачивать счета. И именно ей, пока миссис Фишер добавляла последние штрихи в свой туалет – надевала шляпу с вуалью, приглаживала боа из перьев и натягивала перчатки, поскольку впервые за все время своего пребывания вознамерилась прогуляться в нижнем саду, – Костанца объяснила, что, если ей не дадут денег, чтобы уплатить по счетам минувшей недели, лавки в Кастаньето откажут в кредите на неделю начавшуюся. И не только в кредите, но – а Костанца хотела еще и расплатиться со всеми своими родственниками, а также понять, как обитательницы замка вообще отнесутся к этим суммам, – ей не на что будет приобрести провизию для сегодняшней трапезы. Ведь скоро уже colazione
[21], а как приготовить colazione без мяса, без рыбы, без яиц, без…
Миссис Фишер забрала у нее счета и глянула на итоговую сумму – она была до такой степени поражена ее величиной, так ужаснулась излишествам, о которых эта сумма свидетельствовала, что села за письменный стол, чтобы внимательно и подробно со всем разобраться.
Костанце выпали очень неприятные полчаса. Она не подозревала, что англичане могут быть такими мелочными. А la Vecchia
[22], как миссис Фишер прозвали в кухне, к тому же достаточно хорошо знала итальянский, и с въедливостью, заставившей Костанцу устыдиться за нее, потому что она никак не ожидала такого поведения от благородной англичанки, изучала пункт за пунктом, настаивая на подробных объяснениях по каждому.
Объяснений не имелось, кроме того, что Костанца провела великолепную неделю, делая все, что ей вздумается, не ведая никаких ограничений, и вот что из этого вышло.
Вместо объяснений Костанца рыдала. Уже и то ужасно, что отныне ей придется готовить под контролем, в атмосфере подозрительности, но что скажут ее родственники, когда ей придется отменять сделанные ранее заказы? Они скажут, что у нее нет никакого авторитета, они будут ее презирать.
Костанца рыдала, но миссис Фишер оставалась непреклонной. На медленном и возвышенном итальянском, в котором слышались отголоски песен Дантова «Ада», она заявила, что не оплатит ни одного счета до конца текущей недели, и что с этого момента еда должна быть столь же качественной, но в четверть цены.
Костанца всплеснула руками.
На следующей неделе, продолжала непоколебимая миссис Фишер, если все будет так, как она велела, она заплатит за две недели полностью. В ином случае – и тут она взяла паузу, потому что и сама не знала, что сделает в ином случае. Она замолчала и так величественно и грозно взирала на Костанцу, что та перепугалась вконец.
А затем миссис Фишер, жестом отпустив Костанцу, отправилась на поиски леди Каролины. Сперва у нее сложилось впечатление, что это леди Каролина заказывала блюда и потому несла ответственность за цены, но теперь выяснилось, что кухарка с самого первого дня была предоставлена самой себе, что, конечно, было просто немыслимо.
Скрэп в ее спальне не оказалось, но миссис Фишер все-таки открыла дверь, потому что заподозрила, что Скрэп у себя и просто не откликается на стук. В спальне все еще ощущался аромат ее присутствия.
«Запах!» – миссис Фишер сморщила нос: ах, если бы Карлайл поговорил с этой молодой особой хотя бы пять минут. Но, наверное, даже он…
Она спустилась в сад в поисках Скрэп, и в холле встретила мистера Уилкинса: он, уже в шляпе, раскуривал сигару.
Как бы снисходительно ни относилась миссис Фишер к мистеру Уилкинсу, что было особым и даже мистическим результатом вчерашнего утреннего происшествия, она все же не могла терпеть запаха сигар в доме. На воздухе – куда ни шло, и места для курения вне дома было предостаточно, чтобы предаваться этой нехорошей привычке и внутри. Даже мистер Фишер, который был, так сказать, весьма упорным в своих привычках, от этой вскоре после свадьбы избавился.
Но мистер Уилкинс, завидев ее, тут же снял шляпу, а сигару выбросил. Он бросил ее в вазу, в которой стоял большой букет лилий, и миссис Фишер, зная, какую ценность для мужчин имели только что раскуренные сигары, не могла не впечатлиться таким быстрым и чудесным amende honorable
[23].
Но сигара воды не достигла, а застряла среди лилий, где продолжала дымиться – странный, совершенно неуместный предмет.
– Куда вы, моя ми… – начал было мистер Уилкинс, но вовремя остановился.
Что это, неужто дух этого утра побудил его обратиться к миссис Фишер словами из детской песенки?
[24] Он даже удивился, что знает их. Очень странно. Как эта легкомысленная песенка могла пролезть в его трезвую голову, да еще в этот момент? Он чувствовал глубокое уважение к миссис Фишер и никогда не посмел бы оскорбить ее, обратившись к ней как к служанке, все равно, милой или нет. Он намеревался быть с ней максимально обходительным. Она была дамой со связями, а также, он подозревал, и с состоянием. За завтраком они прекрасно провели время, и он был поражен ее близкими отношениями со столь известными личностями викторианской эпохи, это было такое отдохновение – беседовать о них, в особенности после напряжения, которые он испытывал на георгианских вечеринках у своего зятя в Хампстед-Хите. Они с миссис Фишер налаживали отношения, и она уже выказывала все признаки того, что в будущем пожелает стать его клиенткой. Ни за что на свете он не посмеет ее оскорбить. Он даже похолодел при мысли, что чуть все не испортил.
Однако она ничего не заметила.
– Вы решили прогуляться? – спросил он очень вежливо, готовый, если она подтвердит его предположение, сопроводить ее.
– Я собираюсь разыскать леди Каролину, – объявила миссис Фишер, направляясь к ведущей в верхний сад застекленной двери.
– Приятная задача, – ответил мистер Уилкинс. – Могу ли я помочь? Позвольте… – добавил он, открывая перед ней дверь.
– Обычно она сидит в том уголке за кустами, – сказала миссис Фишер. – И я не уверена, что моя задача окажется приятной. Она позволила счетам накопиться самым безобразным образом, придется ее хорошенько выбранить.
– Леди Каролину? – мистер Уилкинс не мог разделить такое намерение. – Могу ли я осведомиться, какое отношение леди Каролина имеет к счетам?
– Ведение хозяйства было предоставлено ей, а поскольку мы в равной мере делим расходы, для нее это должно быть делом чести…
– Но… Вы хотите сказать, что леди Каролина ведет хозяйство всей компании? Компании, в которую, в том числе, входит и моя жена? Моя дорогая леди, я даже не знаю, что сказать на это. Вы разве не знали, что она дочь Дройтвичей?
