— Ты сам-то себя слышишь?! — повысила голос она. — Посмотри на себя, Киррэл! Ты получил то, о чем многие чародеи даже и не мечтали. И скажи, что собираешься сидеть в своем Чернотопье, ничего не делая, как твои предки. Посмотри мне в глаза и скажи, что тебя не тянет использовать полученные силы ради собственной выгоды!
Я хмыкнул в ответ, глядя в глаза своей учительницы. Правый сиял белым огнем, она всерьез решила смотреть на меня через Архонта, чтобы удостовериться, что скажу правду. Да уж, вот тебе и страстные ночи.
— Я буду делать то, то считаю нужным, — ответил ей, ничуть не кривя душой. — И если честно, думал, ты тоже так поступишь. А вместо этого ты вернулась к тем, кто тобой командовал, и защищаешь их. Хотя они тебе должны больше, чем родители, ты простила им даже то, что они послали тебя убить родного брата. Но ты вернулась к Аркейну и пытаешься его спасти, несмотря ни на что. Почему, Салэм, почему орден важнее для тебя всего на свете?
Она отвернулась, пряча взгляд, но я и без того знал, что давлю на больное место. А потому взял ее за плечи и привлек к себе. Графиня не стала отстраняться, вцепилась в мою рубашку и вздрогнула.
— Потому что я хочу отомстить, — выдохнула она, оборачиваясь ко мне заострившимся лицом. — Но чтобы моя месть свершилась, я сама должна править орденом. А ты мне нужен, как оружие, которым я буду вспарывать глотки, рубить головы и вырезать сердца, Киррэл.
Все это она выпалила шепотом на одном дыхании, не сводя с меня взгляда.
— Ты доволен моим ответом? — спросила она, чуть успокоившись.
Вместо слов я прижал ее к себе и впился в ее губы поцелуем.
Глава 22
Но на этом нам пришлось закончить — в дверь решительно постучали.
Салэм отпрянула от меня, как от огня. Быстро проведя руками по одежде, чародейка поправила прическу и, чуть кашлянув, ответила.
— Войдите!
Дверь открылась, и в гостиную вошел слуга Блэкландов. Молодой человек цепким взглядом обвел помещение, словно выискивая компромат на нас, но ничего не нашел. Куда Салэм успела убрать сброшенное платье, я не заметил, однако на полу его уже не было.
— Ваше сиятельство, ваша милость, барон Блэкланд приглашает всех в главную залу. Прием начнется с минуты на минуту, — четко выговаривая слова, произнес он, глядя при этом строго перед собой, будто не его глаза только что обшаривал комнату. — Мне велено вас сопроводить.
— Минутку, — кивнула графиня и решительно направилась в сторону одной из комнат.
Я же остался стоять там же, где и был, лишь поправил манжеты рубахи, выглядывающие из-под рукавов плаща. Снимать его я не собирался, во-первых, на нем защитные чары, во-вторых, это не мои покои, чтобы разбрасываться в них вещами.
Слуга не пошевелился ни разу за то время, что понадобилось Салэм, чтобы облачиться в новое платье. Черная материя свободно свисала до самого пола, прихваченная в нескольких местах для придания формы ткани. Окантовка швов из мелкого изумрудного крошева. Воротник украшен платиновыми костями, уложенными в герб Гироштайна.
— Ваша милость, составите мне компанию? — приподняв руку ладонью к полу, Салэм сверкнула перстнем на пальце.
— Почту за честь, ваше сиятельство, — кивнул я, после чего взял учительницу под руку.
Слуга вышел из покоев и дождался, когда и мы окажемся в коридоре. За нашими спинами щелкнул дверной замок, и я повел искоренительницу вслед за приставленным бароном человеком.
По пути через гостевое крыло мы не останавливались и не разговаривали. Впрочем, сказанного в покоях было достаточно.
Мотивация Салэм мне понятна. Править графством, пусть и не самым бедным, не так приятно, как руководить организацией, держащей под колпаком весь мир. Аркейн уже не тот, это верно, он одряхлел, некогда острые зубы затупились и выпали. Но Салэм права, нечто подобное надзирателю с большой дубиной необходимо, без него люди превратят Эделлон в груду развалин.
Я смог уничтожить целую семью, получив всего частицу их ДНК. Но не планировал превращать это в профессию, у меня иные интересы. Но кто сказал, что другие маги крови будут столь же разборчивы?
Если история и учит чему-то, так это простому факту: если у кого-то есть ружье, из него обязательно начнут стрелять.
Само по себе это человеческое свойство ни плохое, ни хорошее. И тот факт, что подковерная борьба за звания магистров Аркейна, не прекратилась, его подтверждает. В одиночку никому не подмять власть в ордене под себя. И хорошо, что я об этом узнал.
Задуманная мной корпорация является естественным противовесом аристократическим родам и гегемонии одаренных в целом. Но Аркейн, который хоть и находится при смерти, но все же далек от того, чтобы подохнуть, выполняет схожую функцию. Мы получаемся конкурентами, ведь орден обязательно захочет запустить свои загребущие руки и в мой огород. И избавиться от него у меня не получится при всем желании, тут никакие абсолютные знания чар не помогут, ведь члены ордена не родственники, а всего лишь группировка случайных магов.
Каблуки графини ритмично стучали по паркету, в окна били яркие солнечные лучи. За тонким стеклом открывался вид на все тот же сад поместья Блэкландов. Все это выглядело так умиротворительно, будто и не идет где-то настоящая война, и даже вон там, чуть дальше, чем позволяет увидеть угол обзора, совсем недавно не брызнули мозги из черепушки молодого парня, слишком поверившего в себя.
Мы, наконец, свернули в центральную часть поместья, и вновь шум людской толпы, до поры сдерживаемый магией, хлынул на нас.
Я машинально поискал взглядом Дию и Марка. Оба нашлись, но в разных концах зала. Вокруг Гриммен вертелась куча женщин, и я мысленно выдохнул, эти вряд ли устроят какой-нибудь скандал, им важнее про моду в Меридии узнать. А вот Вайссерманн держал под руку довольно невзрачную девушку, видимо, это и есть та самая невеста. Что ж, раз с моими людьми все в порядке, пусть веселятся. Да и за ними теперь маячит моя тень, затыкающая глотки особо говорливым, как почивший Сальон.
Двери во внутренние помещения распахнулись, и звуки в гостиной разом заглохли, попрятавшись по углам, как сметенная веником паутина.
Алан Блэкланд вышел к гостям в сопровождении всей семьи. Дети стояли за спиной отца, а супруга — по левую руку. Справа же встала Агата, сейчас смотрящая строго поверх голов гостей.
— Дамы и господа! — хозяину дома не приходилось повышать голос, так как в помещении по-прежнему действовало подавление. — Я чрезвычайно рад приветствовать вас всех на этом празднике. Эти три дня очень важны для нашей семьи, и мы рады разделить это прекрасное время со всеми вами.
Народ слушал со всем возможным вниманием.
— Но прежде чем начать наш праздник, — продолжил речь Блэкланд, — я хочу поприветствовать нашего дорогого гостя и будущего родственника. Йохан Зальц, для нашей семьи честь принимать вас в нашем доме.
