— И то верно, — согласился сидящий по левую руку от главы воин, отрываясь от тарелки с колбасками. — Она и в магии понимает, и тебя вылечила. Такой благородной служить — честь и престиж. После контракта с баронессой мы сможем получить рекомендации в другие рода.
— Еще скажи, что хочешь стать дружинником какого-нибудь аристократа, — фыркнул Анджей. — Ты, Грегор, не о том думаешь. У Гриммен уже есть муж, он молод и богат, так что вряд ли тебе удастся наставить ему рога.
Остальные заржали над грубой шуткой соратника, но совершенно беззлобно. Между собой они не враждовали, а случись кому влипнуть в историю — вытаскивали бедолагу всем скопом. В одном городишке пришлось разок даже штурмовать подвал, чтобы не дать местным казнить тогда еще молодого Анджея.
— А я слышал, что не такой уж он ей и муж, — не стал сдаваться Грегор. — Вроде как он не из благородных, и потому баронесса пряталась ото всех, никому своим именем не называлась.
— Чушь это, — отмахнулся Анджей. — Все аристократы периодически прикидываются простыми людьми. Я готов поставить свое жалование за год, что и муженек ее, этот Кир Рэл — тоже какой-нибудь барон.
Старый слушал их дальнейшее препирательство с мягкой отеческой улыбкой. Он немало сил приложил, чтобы сколотить из толпы необученных беглецов и романтиков настоящих воинов, способных биться с чудовищами Катценауге на равных. Во времена его молодости такие отряды еще были обыденностью, но с каждым годом их становилось все меньше.
Кто-то уходил на пенсию, считая, что сколотил достаточное состояние, чтобы больше не браться за меч. Кто-то нанимался в человеческие земли, обменяв вольницу на сытный стол и крышу над головой. Но большинство все же погибали, просто не возвращаясь из проклятой страны.
Болезнь, так не вовремя заставшая Старого, показала ему, насколько глава отряда уже близок к смерти. И как только он уйдет, отряд ждут очень тяжелые времена. А потому Старый решил взяться за дело посерьезнее, чем рядовой контракт. Ему хотелось, чтобы «Рыси» пережили и эту войну, и все последующие — без разницы, с ним во главе или с кем-то еще. А для этого как раз и нужно стать дружиной благородной семьи.
И сейчас, глядя на своих соратников, лидер отряда все больше понимал, что баронесса без свиты, без охраны — это идеальный момент, чтобы прекратить скитаться как неприкаянные по всему миру и осесть, наконец.
— Тихо вы! — негромко хлопнул ладонью по столу Старый. — Послушал я вас и понял, что рано мне еще на покой. Вы посмотрите на себя, здоровые дядьки уже, у кого-то из вас уже собственные внуки растут по деревням, где мы проходили. А все туда же — лишь бы нагнуть девку с жопой побольше да выпить вина подороже.
— И в морду кому-нибудь заехать! — со смехом подал голос один из рядовых отряда с противоположного конца стола.
— И в морду заехать, — с улыбкой покивал лидер. — Я вас послушал, все обдумал. И теперь слушайте мой приказ, «Рыси».
Над столами воцарилось молчание. Все с ожиданием уставились на своего главу. Старый выдержал небольшую паузу и заговорил:
— Собираем вещи, надеваем броню и проверяем оружие. Через час чтобы все были готовы к смотру, как на плацу перед королем. Идем наниматься к ее милости Дие Гриммен в качестве замены ее дружины. Кто-то хочет возразить? Так я и думал, — кивнул он, даже не дав подчиненным времени рта раскрыть. — А теперь пейте, жрите — и вперед, «Рыси». Нас ждет новый контракт.
Сидящий в темном углу Ченгер допил свое пиво и, аккуратно поставив кружку на стол, с ухмылкой растворился в воздухе, будто его и не было. Рядом с пустой посудой остались лежать монеты для разносчицы, у которой демон провел эту ночь.
Глава 8
Фолкбург, ратуша. Киррэл «Чертополох» Шварцмаркт.
Возница натянул поводья, заставляя повозку остановиться так, что расстеленная перед входом в ратушу ковровая дорожка оказалась точно напротив ступеньки. Народ на площади уже вовсю праздновал, и на нас внимания не обращали — мы не первые, кто приехал к сердцу города в повозке.
Слуга открыл дверцу и подал руку баронессе. Дия коснулась его ладони кончиками пальцев, больше обозначая жест, чем опираясь на мужчину. Легко сойдя со ступеньки, она провела рукой по подолу ярко-красного закрытого платья. На груди сиял выложенный мелкими камнями герб клана Гримм. Завитые в невысокую башню волосы подчеркивали тонкую и в меру длинную шею. На запястье девушки сверкал золотой браслет с инкрустацией из россыпи изумрудов, на пальцах — два кольца из того же комплекта. Качнулись крупные камни на тонких оправах в ушках девушки. Хоть она и была одета подчеркнуто дорого, но при этом не выглядела безвкусно.
Гриммен довольным взглядом обвела встречающих.
Вдоль дорожки стояли зажиточные горожане, прибывшие, как и положено по этикету, раньше представителей аристократии. Если мужчины придерживались достаточно консервативной формы одежды, их жены красовались драгоценностями и платьями так, будто другого шанса не будет.
Я выскользнул из повозки и, встав рядом с баронессой, предложил ей опереться на мой локоть. Толпа горожан чуть подвинулась, давая нам дорогу, хотя и без того было свободного пространства.
Я вел свою подругу под завистливыми взглядами как женщин, которые прекрасно знали цену непритязательному на вид платью Гриммен, так и мужчин, видящих перед собой роскошную девушку, которая шагает рядом с таким амбалом, как я.
Стоило нам пересечь незримую черту, и толпа приглашенных мягко потекла за нами, плавно и не спеша войти впереди хозяйки вечера. За нами по-прежнему оставалось немного свободного пространства — достаточно, чтобы о чем-то негромко сказать, но и не так, чтобы выглядело пропастью между аристократкой и народом.
Слуги уже открыли двери и отошли в стороны, склонившись перед Дией. Я шагал чуть впереди девушки и прекрасно осознавал, что баронское кольцо на моем пальце осталось никем не замеченным. На фоне спутницы я был неприметен.
Нас встречали бургомистры. Первый стоял в центре и он же, на правах владельца собственности, где проходит вечер, заговорил:
— От имени жителей нашего прекрасного города…
Его голос звучал торжественно, как и полагается в такой момент, так что все гости, даже не успевшие войти в ратушу, прекрасно его слышали.
— …позвольте поприветствовать вас, баронесса Дия Гриммен, и вас, барон Киррэл Шварцмаркт, в этом доме! — продолжил бургомистр. — Сегодня мы празднуем победу, которая была бы невозможна без вашего участия.
И пока он возносил нам хвалу, до людей постепенно доходило, как он меня назвал. И если раньше я казался горожанам удачливым сукиным сыном, соблазнившим баронессу, теперь шестеренки в их головах заработали снова. Я почти физически ощутил, как они выдыхают «Ах, вот оно что!».
Не удивлюсь, если к вечеру весь Фолкбург будет обсуждать наш брак по новому кругу. И главенствующей идеей наверняка будет враждебность между нашими государствами, из-за которой двум влюбленным аристократам пришлось скрываться и представляться чужими именами. Красивая и трогательная песня должна получиться, если заплатить немного денег уличным музыкантам.
