Попытка обратиться за помощью к сладе тоже ни к чему не привела. Вокруг было пусто, стены густо усыпаны решёткой Служителей, а пелена стала именно такой, которую описывали Раиса с Катей – перевёрнутой, испорченной сладой, чёрной, похожей на мелкую пыль. Чёрная слада не желала слушаться и совсем не поддавалась Дашиному влиянию.
– Чёрт! – Сашка после очередной бесплотной попытки вдруг выругался, а потом со злостью ударил кулаками по полу. А потом ещё раз, и ещё. Его ярость была практически осязаема, от неё тяжело дышалось и становилось душно.
– Саша! Перестань! – Дашка попыталась схватить его за руки, потому что различила на его кулаках следы крови, но не вышло. – Пожалуйста.
Он замер, с трудом разжимая ладони и пристраивая их на ногах. Стало тихо и страшно. Тут же создалось ощущение, что время течёт и скользит всё быстрее, и вскоре поскачет галопом, значит, не успеешь оглянуться, как придёт смерть.
Он откинул голову так, что стукнулся затылком о деревянную перегородку, но даже не поморщился.
Громко сглотнул и сказал:
– Я тебе врал.
– О чём?
– Обо всём, что между нами было, – он говорил, смотря вперёд, будто с кем-то другим. Нервно сжал и разжал кулаки, продолжил: – Это не ты её заменила… Это она заменила тебя.
Дашка и забыла, как дышать.
– Просто, когда я увидел Симону – подумал – это именно та девушка, что я ищу. Совершенная подруга. Идеальная жена. Что я ещё мог подумать? Мне было шестнадцать. Деревенский парень, у которого не было ничего, кроме самого себя, который не слушал деда и думал, что станет главным Служителем и что эта цель оправдывает любые средства. Деньги, известность, красивая утончённая женщина, такая, как Симона – вот к чему я шёл. Вот к чему должен стремиться каждый! Оказалось, этого совсем несложно добиться, главное, пахать и следовать по пути своих амбиций. Конечно, я не мог пройти мимо Симоны, она была как очередной вызов – а слабо? И смогла сказать мне: «Нет». Я думал, это влечение и есть любовь. Но тогда я не знал, что существуешь ты. Просто встретил её первую. А так… ты понимаешь? Я чувствовал себя рядом с тобой, как дома. Без сумасшедшего угара, когда только похоть в глазах, без блеска и звона роскошной городской жизни, построенной на собственной крови. Ты как утро в деревне, – он снова попытался улыбнуться и снова не вышло. – Мягкий розовый рассвет, от которого покой на душе. Сладость и терпкость луговой травы на закате… Так себе комплимент для городской девушки, да? Они бы все только разозлились, скажи я такое. Посметь сравнить их с какой-то деревней? А для меня это – душа, понимаешь? Настоящая. Ты – она – словно зовёт меня, туда, где я вырос. Где смотришь в небо и не понимаешь, что ты забыл в городе, среди этой бесконечной грызни и суеты. Но как же – взять и признать, что шёл не туда, куда хотелось, столько лет потратил, доказывая то, что самому неважно. Неужели всё зря? Нет уж, проще и дальше так жить, закрывать глаза на то, что творят Служители даже с невиновными ведьмами, копить капитал, связи и топать по головам к посту Главного. Так проще. И я раз за разом пытался доказать себе, что смогу поиграть с тобой, а потом вернуться к прежней жизни, к Симоне, залезть на Олимп и стать бессмертным. – Он усмехнулся. – Когда выяснилось, что ты ведьма… знаешь, я не особо удивился. Словно давно подозревал. Ну, что ты та самая. У каждого Служителя встречается такая на службе, обычно, когда он ещё молод – ведьма, которая делает тебя слабым, путает твоё сознание и, если вовремя не попросить помощи братьев – поработит тебя, привяжет, поставит свою жизнь важнее жизни прочих. И ты станешь её защищать, как безумный, убивая даже своих. Старшие Служители всегда говорили – главное, вовремя обезопасить эту самую главную для каждого ведьму, а потом твоё сердце черствеет и его броню уже никто не пробьёт. Так что я думал, что вот она ты – моё испытание. Но это не просто… – Он сглотнул. – Привязанность. Это если не любовь, то тогда я не знаю, что такое любовь.
Сашка впервые с начала своих слов повернулся, ловя Дашкин взгляд. Он склонил голову, и Дашка подалась навстречу, позволяя упереться лбом в свой.
– Я люблю тебя. – Тихо и как-то очень спокойно сказал он. – Ты моё летнее утро и моя звёздная ночь, и ледяная вода из проруби, и нагретая солнцем земля. Место, где я был счастлив. Ты – всё.
Дашка сглотнула, не в силах сдержать выступающие на глазах слёзы.
– Знай, что ты была для кого-то целым миром. – Он поднял руку, осторожно прикасаясь к её щеке.
– Ты будто прощаешься. – Дашка хотела пошутить, но вдруг поняла. – Ты прощаешься?
В его глазах что-то мелькнуло, но тут же погасло.
– Прости, что я ничего не смог сделать.
Рука плавно переместилась на шею и Сашка её поцеловал. Жадно, как будто в последний раз. Дашка не сопротивлялась, хотя вначале хотелось крикнуть, чтобы не смел сдаваться… но потом его отчаяние захватило и утащило за собой в глубину.
– Прости, – снова прошептал он, тяжело дыша, когда смог от неё оторваться. – Прости меня.
Раздался звук, открывались широкие двери, в которые легко проскользнул человек. Он был один и быстро шёл к ним, а когда Дашка захотела посмотреть, что происходит, Сашка силой удержал её голову на месте. Его глаза горели обожанием.
– Смотри на меня…
Но Дашка успела заметить, как в руке у приближающегося Служителя появился пистолет, словно фокусник, тот достал его из рукава.
Сейчас он их пристрелит, именно за этим и пришёл. Сашка был прав. Ни тебе разговоров, ни суда, ни даже объяснений, он просто подойдёт и сделает своё дело. Как тот мужчина, который нынче покоится в земле на земле сибирской.
Пара секунд, чтобы всё изменить. Разве это возможно, когда тебе в голову целятся? Когда убийца уже начал нажимать на курок?
Разве возможно остановить время?
Да, если ты ведьма.
Встать они не могли, помешать убийце тоже. И Дашка сделала единственное, что оставалось – крепко прижалась к Сашке, моргнула и оказалась в пещере.
Где-то там, в другом мире, замер убийца, застыло смертоносное дуло, остановился лежащий на курке палец. Всё потому что время в пещере двигалось иначе. И только отсюда можно было изменить настоящее.
Дашка перестала обнимать воздух и завертела головой, нужно было спешить. Это знание про течение времени взялось словно ниоткуда, но если им не воспользоваться немедленно, всё будет напрасно!
Ведьмы, как и прежде, стояли столбами, и не могли сойти со своих мест. В нос пахнуло тяжелым запахом – лежалыми тряпками, плесенью и телесной вонью. Как будто в этот раз Дашка оказалась тут больше, чем раньше, полностью, не только душой, а и сердцем. От зала Служителей, где секунду назад её обнимал Сашка даже мимолётных видений не осталось. Дашке было непросто затолкать в глубину мысль о том, как это возможно.
– Ну наконец-то!
Ведьмы, как прежде, послушно расступились, пропуская Безымянную. Та уже не спешила, лениво передвигала ноги, кончиками пальцев касалась ведьм, которые от этих почти неуловимых прикосновений вздрагивали, как от ударов током.
