– Мне пора, – пролепетала, быстро удаляясь прочь.
Я должна бежать, чтобы спрятаться от него. Даже за спину матери, но я уберегу свое сердечко от этого мужчины. Никогда бы на свете не подумала, что он может быть таким, пусть и знала о нем лишь как о случайном знакомом из клуба и лучшем друге брата. Нет, там за личиной доброго парня, отзывчивого, верного друга и даже страстного любовника скрывалась иная сущность. Темная, порочная. И я только что заглянула в глаза той самой сущности, готовой меня сожрать. Пожалуй, будь мы не в родительском доме и на празднике. На котором собралась толпа гостей, Егор сделал бы то же самое, что и прошлой ночью. Ох, я бы не смогла ему сопротивляться.
Какой же я наивной вчера была, полагая, что буду хитрой искусительницей, играющей с мужчиной, пусть и повиновалась в итоге ему. Сегодня я познала страшную тайну, увидев ее в исказившей лицо жесткой гримасе. Что же, Сара, беги, пока тебе не перегрызли глотку за неуместные слова. Егор Щербаков не простит такого поведения.
Я взглянул на Сару. Вот же маленькая чертовка, играла саму невинность! Сидела рядом с Германом, прятала глаза и молчала весь обед. А меня допрашивали. Пожалуй, я держался не плохо и старался не смотреть так пристально на девчонку, хотя понимал, что и у моего терпения есть предел.
– Егор, а расскажите, чем вы обычно занимаетесь, когда не работаете? – уж слишком приторно поинтересовалась Катерина, племянница семьи Троицких. – А то мы все о работе да о работе.
Я улыбнулся. И вправду, слишком много работы для семейного обеда. Понимал, что тут бизнес не обсуждает только ленивый, или Герман. Он-то промолчал весь обед. Перебросился со мной парой слов, потом с Сарой. И уткнулся в свою тарелку. Ел без аппетита, как и я. Кусок в горло не лез, но приходилось нахваливать местного повара и странные на вкус блюда.
– Ну, что же, – так же сладко отозвался я, понимая, что девица со мной заигрывает.
Поймал ее взгляд на себе сразу, как нас представили. Сара тогда еще шумно выдохнула, но промолчала. Ревновала? Я бы ревновал, если бы заметил с ней другого мужчину. Вот что может сотворить одна безумно-нежная ночь с человеком.
– Занимаюсь все тем же, что делают обычные люди. Клубы, путешествия. Знакомлюсь с новыми интересными личностями. Правда, времени не так много в последние дни.
Катерина быстро закивала головой, а вот Сара как-то странно на меня взглянула. Да, дорогая, я только что имел в виду тебя, и ты правильно истолковала мой тон. Тончайший намек, правда, никто кроме нас его не понял.
– Интересные личности? – переспросила Сара, посмотрев впервые мне в глаза за весь обед. – И какие именно личности вам интересны? Что в них должно быть особенного?
Я ухмыльнулся.
– Да, и не только интересные. Живые, общительные. Порой хитрые.
– Хитрые? Вам нравится, когда вас обманывают?
– Нет, но кое-кому не так давно удалось меня провести. И я доволен. Ведь это ложь была очень милой.
Сара зарделась и отвернулась. Никто и не заметил ее смущения, потому что в этот момент Герман довольно громко поставил бокал на стол.
Его мать странно покосилась на сына, потом на меня. Да, ей я не понравился от слова совсем. В ее глазах я был грешным, не воспитанным, даже грязным. В переносном смысле. Ведь у моих родителей не было крупного бизнеса, родового дома и частного самолета. Всего добивался сам, и меня посчитали пиявкой, присосавшейся к их сыну.
Бедолага Герман. Вот кто и была пиявкой в доме, так это Марианна. Всю кровь высосала не только из мужа, который практически не контактировал с женой, но и из детей. Даже мне чутка досталось часом раннее. Что же, я переживу, а вот Саре не завидовал. Она жила с этой ведьмой под одной крышей и, кажется, недолюбливала мать точно так же, как это делала Герман.
– Дорогой, ты что-то хотел сказать? – Марианна посмотрела на сына.
На лице Германа лишь удивленно дернулась бровь. Он? Да еще хотел сказать? Я чуть не рассмеялся, когда заметил, как исказилось лицо матери. Гер ее проигнорировал. Вернулся к еде, не замечая того, как Марианна терпеливо ждала от него ответа. Вот это стойкость. А Сара сжалась, посмотрела на мать, потом на брата. Тяжело вздохнула.
– Егор, а что это была за ложь? – повисшую тишину нарушила Катерина, привлекая к себе слишком много внимания.
Даже отец семейства взглянул на меня. Что же, у меня был ответ.
– Не думаю, что могу все рассказать, – я хитро прищурился и потянулся к карману.
На стол опустилась серебристая маска. Катерина хмыкнула, остальные удивленно посмотрели на странную вещь, возникшую перед ними, а Сара чуть в обморок не упала. Вот я и отомстил пигалице за ее обман и побег. И за ее слова, которые глубоко въелись в сердце, пропустившее в тот момент удар. И что я ей плохого сделал, чтобы превращать то, что произошло между нами прошлой ночью лишь в дурацкий эксперимент? Опыт? Я понимал, что она хотела сказать. Обидеть, задеть. Но я не буду самим собой, если забуду это. Поверь, Сара, это лишь начало.
– Какая красивая вещь, – восхитилась Катерина, и я был почти уверен, если бы она сидела рядом, то смогла бы перехватить маску и утянуть ее к себе. Но все же я забрал вещицу, спрятал в кармане под неодобрительное покачивание головой Сары. Она злилась, бесилась и ничего не могла сказать. Ведь хоть одно, сорвавшееся с ее губ, и все узнают, чем занимается ночами их миленькая дочка.
– Не спорю, красивая, – улыбнулся и повернулся к Катерине. – А ее хозяйка, еще красивее. Я бы сказал, что она похожа на лесную нимфу. Особенно в том платье, в котором я ее повстречал.
Кто-то за столом хихикнул, то-то недовольно пробурчал. Марианна. Вот кто точно был зол, так она. Я понимал, что в этой семье не обсуждают такие интимные вещи, но я же просто гость. Этим и пользовался, привлекая на себя слишком много внимания.
Герман искоса глянул на поникшую сестру, потом на меня. Догадался ли? Возможно, но не сказал мне ни слова. Даже потом не поднимал этой темы, словно и не было того разговора, заставившего чуть позже Сару сбежать в свою комнату и закрыться там. Она отказывалась выходить, пока не закончился фуршет, сославшись на недомогание. Я же кружил по толпе, не теряя из виду Германа, и искал ее, мою нимфу. Она даже не попрощалась с Германом, когда мы спустя три часа уезжали на вечерний рейс.
– И кто она? – друг взглянул на меня лишь тогда, когда мы вернулись.
Я зевал и плелся следом за Германом на парковку, на которой был оставлен автомобиль.
– Поверь, тебе лучше не знать, – горько хохотнул.
Герман пожал плечами. Он никогда не расспросит, не будет лезть в чужие дела, даже если ему будет интересно. Полная моя противоположность, и это сближало нас и делало сильнее. Отличный тандем для успешного бизнеса.
Им я и занимался последующие два года, узнавая о Саре лишь из коротких рассказов друга или из новостей. А девочка далеко шагнула. Она презентовала свой первый парфюм. Мужской и выпущенный ограниченной серией. «Тайный роман». Я улыбался, оформляя заказ на фирменном сайте.
