Я и не дергаюсь. Тело парализовано. И почему прошлой ночью я была намного смелее? Неужели все дело в алкоголе? Тогда для меня отсутствие алкоголя в крови проблема, потому что я соображаю вполне трезво, а вот от Яра несет перегаром. Неужели догнался с утра или не протрезвел с прошлого дня? Впрочем, я не успеваю подумать, потому что Яр подается вперед и под его коленом прогибается матрац. Он надвигается на меня, я же пришпиленная как бабочка иголками лежу неподвижно и жду.
Знаю, что будет. И ведь хочу… Черт подери, я хочу его! Хочу повторить то, что между нами было. Вновь ощутить его жадные поцелуи на себе, его руки, ласки, касания… Ох, как же я хочу! Несмотря на парализующий страх в животе расползается медовый узел, от которого так и хочется выгнуться навстречу, прикрыть глаза и ждать, когда его губы окажутся у меня между ног. Как прошлой ночью.
От воспоминаний на глазах проступают слезы.
– Не рыдай, шлюшка, – хмыкает Яр, забираясь на кровать другим коленом. Теперь матрац под ним еще сильнее пружинит и прогибается. Наличие второго тела на небольшом квадрате вынуждает меня скатиться и оказаться под ним.
– Я не рыдаю, – отрывисто выдыхая, произношу и смаргиваю слезы, которые он неверно истолковал.
Ох, если бы знал…
Но я предпочитаю промолчать и перевести взгляд с его лица чуть ниже: цепляюсь на безволосой груди, на темных ореолах сосков, на ребрах и напряженных мышцах. Взгляд сползает ниже по дорожке до пупка. Над кромкой белья появляются темные волоски.
Я шумно заглатываю слюну и слышу, как хрипло смеется Яр.
– Нравится, шлюшка?
– Нет, – яростно трясу головой. – Не называй меня так! Я не шлюха!
Ярослав хмыкает и, раскинув руки по обе стороны, нависает надо мной. Расстояние между нами катастрофически сокращается.
– Уверена? – обдает меня алкогольным дыханием, перемешенными с сигаретным дымом. – Уверена, что не шлюха? Потому что я кое-что припоминаю о прошлой ночи. И ты вела себя как шлюха…
Я замираю и слышу, как сердце отплясывает под ребрами. Сколько он вспомнил? Все или отдельные моменты? Потому что я сама не помню всего…
– Ну же, Арин. Давай расскажи.
Я отрицательно качаю головой и отказываюсь говорить. Потому что не уверена, не сгорю ли со стыда, стоит мне открыть рот. Тот самый рот, который с жадностью вбирал его член, сосал как леденец, ласкал и молил продолжать. А если Яр прав? Если я вела себя действительно как шлюха?!
Распахиваю глаза и смотрю на него, он в упор разглядывает меня.
– Да, Арин, ты вела себя как шлюха.
Ярослав громко усмехается, продолжая нависать надо мной. Я сжимаюсь и жду следующих слов. Он хочет насолить мне. Оскорбить, унизить, запугать. Я ему не интересна. Лишь отомстит за свою поруганную честь и уйдет, а я останусь тут сгорать со стыда и ненавидеть себя. И все что Яр делает – только угрозы.
– Самая настоящая шлюха, – тянет слова, немного наклоняясь вниз. Между нами остается с десяток сантиметров, может и меньше. – Ну же, припоминай. Давай Аришка, напряги мозги, ммм? Помнишь, как сосала мне? Помнишь же?
Я вспыхиваю и закрываю глаза.
– Да, помнишь, – смеется Яр. – А как жопой своей вертела? Как терлась? Ну?
Мои щеки пылают адским пламенем. Надо же! Ну зачем он говорит так? Мне и так стыдно, а то, как Яр произносит, вообще выбивает почву из-под ног. Я готова провалиться сквозь землю и, наверное, упала бы, если бы не лежала уже. Под ним.
– А ты? – хрипло восклицаю, понимая, что если и сражаться, то до последнего. Ведь я его не насиловала, а он сам затащил меня в кровать и делал те вещи. Я лишь позволяла…
Ярослав вздрагивает и хмурится. Я смотрю в его глаза, и даже отблеск очков не скрывает смятение, бурлящее горной рекой на дне зрачков. Он молчит. Черт! Сейчас он должен задрать нос и съязвить, унизить меня вновь, но Яр продолжает молчать…
Я упираюсь ладонями в его грудь и словно слышу, как ритмично качает сердце кровь. Тук-тук-тук… Так же как и моё – на грани.
– Ну же, – вопрошаю, слегка приподнимаясь. – Яр, что ты помнишь?
Он сжимает губы, и я вижу, как желваки ходят на лице – пик его злости. Но последнее слово будет за мной. Впервые.
Вынырнув из-под него, я раскидываю ноги и тут же, пока оппонент не опомнился, обхватываю его коленями и начинаю притягивать к себе. Руками обвиваю крепкую шею и вновь поражаюсь тому, каким сильным он стал. Явно несколько лет тренировок в зале, о которых я, конечно же, ничего не знала. Ведь сводный братец не обязан докладываться нелюбимой сестренке.
Яр почувствовав, как плотно его сжимают колени, дергается, но я не отпускаю. Приподнимаю бедра, а сама плюхаюсь на спину. Трусь о его пах, имитируя то, до чего мы так и не дошли и, судя по вспыхнувшему на дне зрачков пламени, догадываюсь – он вспомнил. Он многое вспомнил.
– Ты зря затеяла эту игру, – его голос срывается до хриплого звука. – Зря, Арина.
– Ты первый пришел, – усмехаюсь и, обхватив крепко шею, притягиваю Яра к себе, или наоборот тянусь к нему сама.
В этот миг я почти не соображаю. Хочу поцеловать. Хочу коснуться и понять – есть ли шанс? И то, как Яр отвечает, размыкая губы и впуская в свой рот мой проворный язычок, говорит мне – я права. Он хочет меня так же сильно, как и я его.
Руки Ярослава сгибаются в локтях, и он углубляет поцелуй, вторгаясь теперь в мой рот языком, очерчивает десны, имитирует поступательные движения, отчего я вспыхиваю и горю под ним. И не замечаю, зажмурившись и отдавшись моменту, как рука Яра опускается на мой живот и задирает футболку. И вновь как в прошлую ночь – он трогает мою грудь, ласкает напряженные горошины сосков и рычит, когда наши ноги переплетаются слишком тесно.
Наши рты перестают испытывать друг друга, и я хочу прорычать в ответ и потребовать его вернуться, но с придыханием замираю, чувствуя, как губы ласкают шею и мочку уха. По коже мчится табун мурашек аж до пяток, и я изгибаюсь, выпуская его из плена своих рук. Сама задираю футболку и позволяю губам парня жадно прижаться к напряженным горошинам. Сначала левая, после правая. Каждое касание выстреливает во мне микроскопическим фейерверком, от которого дыхание срывается на стон и вскрик, когда рука Яра опускается еще ниже.
Теперь он оттягивает резинку домашних шорт и запускает пальцы под белье. Замирает между складок и глухо бормочет, отчего я не разбираю слова. Но, кажется, он только что выругался. Чтобы понять его реакцию я трусь и получаю сладкие и скользкие касания, от которых в глазах темнеет. Если он продолжит… Ох, хоть бы он продолжил.
И Яр, словно читает мои мысли (или я произнесла это вслух), гладит меня между ног, ритмично трогает клитор, превратившийся в эпицентр желания, в самой критический момент, когда голова взрывается от переполнивших ее мыслей и чувств, я жмурюсь и с криком кончаю…
– Ненормальная, – единственное, что разбираю из слов Яра, которыми он осыпает меня. Возможно, там же есть и те слова, которые должны резать мой слух, но я их не слышу. Я проваливаюсь в туман, наблюдая за тем, как рука парня выскальзывает из моих шорт и приближается к его лицу. Он что же? Ох, не может быть…
