Разлепив глаза, я поднимаюсь и стряхиваю с себя слабость. Не время и не место, Арина Николаевна. Порыдаешь завтра, когда вернешься домой.
Сползаю с постели, нахожу зеркало и косметичку, привожу себя в порядок, и, пожалуй, впервые радуясь тому, что мои глаза не опухают и не краснеют от слез. Я видела, как выглядит Луиза после истерики. Ее лицо похоже на пухлую оладушку, прожаренную на испортившемся масле. Ну, я так думаю. Луиза же предпочитает истереть в те дни, когда у нее нет свиданий. Потому что отек спадет лишь к утру следующего дня. Я же выгляжу вполне прилично, чтобы спуститься вниз и продолжить веселиться, наплевав на брата.
Я подумаю об этом завтра…
Во дворе все так же шумно и людно. Я пробираюсь через толпу, нахожу Луизу и принимаю из ее рук бокал.
– Ты куда пропала? – интересуется она, пританцовывая на месте.
– В туалет ходила, – пожимаю плечами. – Много воды выпила.
Она понимающе кивает и больше не задает вопросов. Что мне, конечно же, на руку. Я поступаю как брат – пью и веселюсь, хотя от алкоголя начинает гудеть голова, а веселье так и не приходит. Вымученно улыбаюсь и радуюсь, когда вечеринка начинает подходить к своему логическому завершению.
В дом я возвращаюсь с Луизой. Она торопливо мчится в комнату, намереваясь привести себя в порядок.
– Можешь спать хоть по диагонали, – тараторит она, перебирая одежду.
– Ой, удивила! – закатываю для выразительности момента глаза. – Предохраняйтесь, – а теперь подмигиваю, на что получаю хриплый смешок от Луизы. Она и без меня все знает, но не подколоть подругу не могу.
– Хорошо тебе поспать на новом месте. Кстати, твой братец занимает комнату напротив. Так что не шали, Аринка, – она улыбается и обнимает меня за плечи, и мне приходится вымученно усмехнуться в ответ.
Когда за подругой закрывается дверь, я прижимаюсь лбом к прохладному полотну и шумно втягиваю воздух в легкие. Что значит он напротив? Меня пугает мысль, что Яр будет спать в соседней комнате! А что если… Нет! Я не хочу думать, что он приведет кого-нибудь… Потому что иначе мое сердце взорвется от боли. Невозможная, мучительная, ужасающая боль, которая сдавливает легкие в капкане не озвученных слов.
Я стою долго. Стою, пока ноги не начинают ныть от усталости. Пока руки не немеют от перенапряжения. И лишь тихие шаги, раздающиеся в коридоре глухим эхом, вынуждают меня отскочить. Но я возвращаюсь обратно, падаю на колени и осторожно приоткрываю дверь, ругая себя и проклиная.
Высокая темная фигура останавливается напротив. Я могу различить контуры, но догадываюсь – там стоит брат. Он медленно оборачивается и, чуть-чуть шатнувшись вперед и удержавшись в прямом вертикальном положении, смотрит на дверь, за которой я прячусь. Делает шаг навстречу. Теперь я вижу лишь часть его тела. Воздух катастрофически заканчивается. Я жду стука, толчка, рывка… Я жду, когда он дотронется до ручки и ворвется в мою комнату. Я замираю от страха и не дышу. Но шаги вновь наполняют темный коридор. Ярослав уходит.
Я подползаю обратно и вижу, как за его спиной закрывается дверь.
Наверное, полночи я ворочаюсь с бока на бок, но так не могу уснуть. Меня беспокоит слишком многое. Слишком, чтобы легко было отключить голову. Да и алкоголь делает свое дело – тело становится немного онемевшим, в пальцах на ногах словно вырастают колючки. Я верчусь, пытаюсь размять ноги и в итоге просто сползаю на край кровати и выдыхаю.
– Это бесполезно, – бормочу под нос, расхаживая по комнате.
В голове плывет и координация нарушена. Я дважды ударяюсь о тумбу и, ругнувшись, замираю в тот самый миг, когда рука тянется к дверной ручке.
«Что я делаю?» – в голове проносится трезвая мысль, но так же быстро, как и возникла, она исчезает за полупьяным бредом. Во мне неожиданно появляется храбрость, которой так не хватало раньше, и я, наплевав на предосторожность, дергаю дверь и выбираюсь в коридор. Здесь тихо и темно. Но мне не нужен звук или сопровождающиеся. Я знаю, куда мне идти. Сделать несколько шагов точно прямо, и я у цели.
Ноги против головы. И они побеждают. Я иду вперед, упираюсь ладонями в холодную поверхность и, не дыша, опускаю кисть вниз. Кладу ладонь на металлическую ручку и, не почувствовав сопротивления, попадаю в комнату, в которую ни за что на свете не зашла бы будь я чуточку трезвее.
Зажмурившись, я вдыхаю тяжелый воздух, пропитанный алкоголем. Распахнув глаза, вижу лишь темноту. Вскоре мои глаза привыкают, и я без труда нахожу кровать, а на ней большое темное пятно. Мой брат спит. И судя по глухому храпу, его сон довольно глубокий. Сделав еще один шаг, я закрываю дверь с тихим хлопком. Замираю. Он не пошевелился, а вот мое сердце подскочило к горлу и рухнуло вниз.
«Черт! Черт! Черт!» – остатки разума, не затуманенного алкоголем, кричат и требуют вернуться к себе. Закрыться и ждать утра. Не искать приключений на задницу. Но я враг своей голове. Ступаю медленно, почти бесшумно и замираю лишь тогда, когда мои колени касаются борта кровати.
Яр так близко. Очень близко. Достаточно немного наклониться вперед и я коснусь его плеча. Еще чуть-чуть и моя ладонь упадет на лицо. Я хочу прикасаться. Так же как в машине. Хочу ощутить хоть немного его тепла. Просто проверить…
«Да, проверю и уйду!» – в голове ликует безумная мысль, которая успокаивает бунтующий разум. Я торгуюсь с собой и побеждаю, опускаясь перед кроватью на колени. Вдыхаю его запах – виски, парфюм и сигареты.
Сколько он выкурил?
Я видела, как Яр несколько раз принимался за новую сигарету. Наверное, пол пачки за вечер… Не много ли?
Я теряюсь в догадках, но пытаюсь запомнить его таким. Беззащитный в своем беспамятстве. В пьяном сне. Он никогда не узнает о том, что я была здесь. Видела его спящим…
Я впервые вижу его спящим. Хочу запомнить. Высечь в памяти образ. Жаль, не могу сфотографировать и тайком любоваться. Потому что сейчас он выглядит иначе. И впервые я не хочу думать о нем как о брате. Я даже запрещаю себе называть его так. Потому что сейчас Яр для меня парень, к которому я испытываю далеко не сестринские чувства.
Привыкнув к темноте, я рассматриваю Ярослава. Он лежит на спине. Одна рука закинута за голову, вторая – вдоль тела. Из одежды на нем только джинсы. Наверное, разделся как смог и упал в постель, даже не расправив ее нормально. Покрывало скомкано и откинуто в сторону, подушка перевернута и подбита под его головой. Он спит спокойно и крепко, лишь похрапывает, отчего я каждый раз вздрагиваю, опасаясь, что он проснется и увидит меня. Но проведя рядом с постелью Яра нескончаемые минуты, я решаюсь на новый отчаянный шаг. Поднимаю руку и опускаю ее на мужскую грудь. Ладонь опаляет его жар. Он горячий и гладкий. Я чувствую, как под ладонью размеренно бьется его сердце. Прислушиваясь к пульсу, я провожу ладонью дальше. Замираю на ключице и вырисовываю пальцами ровные полоски. Влево. Вправо. Следующим этапом для меня становится коснуться его шеи, запустить пальцы в спутанные волосы.
