— Раечка, — уже безо всякого меда начала я, пытаясь подальше отойти от Татьяны. — Со своими манерами сначала разберись, — потирая ушибленные ребра, простонала я.
— Раиса Васильевна, — официально проговорила я, заметив Татьяну в опасной близости от себя.
— Я вас внимательно слушаю, Людмила Валентиновна, — тут же подыграла мне Раечка. — Что у вас там за официоз такой? Вы не на приеме в посольстве? Нет?
— На приеме, — подтвердила я, — у психиатра.
— Это я уже поняла. Что дальше?
— Понятливая вы наша! В Италию нет желания поехать? — наконец-то подошла я к главному.
— А надо?
— Не знаю. Вот стою и думаю, оно вам надо?
— Поеду! Когда?
— Работать, — попыталась остудить я ее пыл.
— Понятное дело — не гулеванить, — выдала Рая свою казачью сущность. Она из донских казачек и очень этим гордится, имея в личном архиве владение пятью иностранными языками и манерами института благородных девиц.
— Точно, поедешь?
— Легко! А с кем? — запоздало полюбопытствовала она. — Ты что, агентство свое уже открыла? Поездки в Италию предлагаешь…
— Нет, но подумываю.
— А меня кому сватаешь?
— Раечка, я не брачное агентство собираюсь открывать, ты что-то слегка напутала. Хочу предложить тебе поехать в Италию с Мэри. Помнишь малышку, с которой ты работала на Остоженке?
— Жанну Владимировну я запомнила лучше! — проговорила Раечка суровым голосом. — И воспоминания, надо признаться, не самые восторженные.
— Я не предлагаю тебе ею восторгаться, а предлагаю хорошо оплачиваемую работу с ребенком, которого ты знаешь и понимаешь, и не где-нибудь, а в Италии. Почувствуй разницу и проникнись. Ты же профессиональная гувернантка, а не тетенька за три рубля. У тебя как с итальянским языком?
— Лучше, чем с испанским, но хуже, чем с немецким.
— Так ты согласна? Я все правильно поняла? — Я облегченно вздохнула. — Пойми, ну не могу я отдать Мэри в чужие руки. А времени для разгона совсем не осталось, потому что через неделю они улетают. Нужно все быстро оформить, визы, билеты.
— Хорошо, — Раечка слегка замялась, — но все финансовые вопросы по поводу моего контракта ты решаешь сама.
— Естественно, раз я тебя рекомендую.
— Тогда поеду! Лучше тебя только Онасис может договориться.
— Завтра привози паспорт и справку о зарплате. Тамара Владимировна все сделает, ты только позвони ей предварительно.
— До завтра!
— Повтори итальянский, и чтобы был лучше, чем испанский и немецкий вместе взятые, — посоветовала я, отключая телефон.
— Может, мне в няньки податься? — задумалась Татьяна, натирая поверхность до зеркального блеска. — Ты меня научишь?
— Ученого учить — только портить.
Танюшка зарделась от удовольствия и выдала:
— Вот, на чужих потренируюсь и своего рожу.
— Ты только на собеседовании так не скажи, мало кому захочется, чтобы на его ребенке тренировались.
— А что, еще и собеседование нужно проходить? — занервничала Татьяна, она уже видела себя в роли Макаренко и прикидывала, насколько увеличится ее заработок, если все сложится удачно.
— Ну а как ты думала?
— А как это — собеседование? — заинтересовалась она.
— Примерно так. — Я уселась в кресло, ясно понимая, что разговор может затянуться, и пояснила: — Из десяти претенденток нужно выбрать одну. Это в приличных агентствах, потому как женщин в Москве с педагогическим или медицинским образованием много, и все хотят заработать. Конкуренция такая, что хоть дустом их трави.
— А в неприличных? — не сдаваясь, спросила Татьяна. — Может, хоть там удастся проскочить?
— Там — бери, что предложат. Есть у них в базе данных несколько человек, вот их и рекламируют, мешая в кучу все их достоинства и недостатки.
— Как это?
— Ну, убеждают, что их работник и швец, и жнец, и на дуде игрец. А в жизни так не бывает, чтобы и няня, и домработница, и повар в одном лице. В неприличных агентствах заключают контракт с няней, приглашают ее для работы с ребенком, но при этом нагружают как домработницу, правда, платят как няне, но требуют как с телохранителя.
Таня разочарованно посмотрела на меня и спросила:
— А ты? Ты тоже такие собеседования проходишь?
— Раньше проходила.
— А сейчас?
— Сейчас я сама выбираю, с кем и где мне работать… — Я не успела договорить, потому что раздался звонок.
— Кажется, мадам вернулась, — Татьяна резво подскочила. — Ты мне потом подробнее расскажешь, ладно?
Радостной после визита в агентство Жанна Владимировна не выглядела. Раздраженно снимая шляпку, до смерти надоевшую ей за целый день, она устало произнесла:
— Завтра придет одна женщина, возможно, это то, что мы ищем.
— Но вас что-то не устраивает? — предположила я, пристально наблюдая за Жанной.
— Я посмотрела десять человек, — разочарованно сообщила Жанна. — И из десяти мне понравилась только одна.
— Вам еще приличное агентство попалось, — встряла Татьяна. — Хорошо еще, что десять человек было, а если бы меньше? Вообще бы никого не нашли!
— Таня, что значит приличное агентство? — Жанна недоуменно уставилась на домработницу. — Я езжу только в приличные места!
— Это вам только так кажется. — Татьяна легкомысленно махнула рукой, игнорируя мои слабые попытки ее остановить. — С виду они все приличные, а предложат какую-нибудь аферистку, вот тогда намучаемся с ней в Италии.
— Люда, я не совсем понимаю, — запаниковала Жанна. — Вы-то хоть можете объяснить, что все это значит?
— Многие знания — многие печали, — произнесла я, выразительно поглядывая на Татьяну. — Давайте для начала посмотрим, что там за претендентка, а потом решим, подходит она для Мэри или нет.
— Таня, там отбивные остались? — озабоченно спросила Жанна. — Я что-то нервничаю сегодня весь день.
— А как же диета?
— Какая диета, когда такие нервы! — Жанна решительно направилась в сторону холодильника, но через секунду остановилась и спросила: — Вы дозвонились Раечке?
— Да.
— И что? Она сможет поехать с нами?
— Думаю, что да.
Жанна облегченно вздохнула и скомандовала:
— Отбивную, кетчуп и телефон.
Татьяна довольно заулыбалась, одной рукой поливая кетчупом отбивную, другой протягивая Жанне телефонную трубку и напевая при этом марш Мендельсона в танцевальной вариации.
