Я его вывел на среднюю орбиту, искины мне подчиняются, даже в прыжок на нём могу уйти, вот только светить такую махину мне точно не стоит. В принципе, если я его покажу, интерес ко мне будет, к инкогнито, неизвестному владельцу крейсера, с желанием отобрать, но этот корабль мне как дом, уже полгода спокойно живу на борту в капитанских апартаментах, обживаясь. В общем, светить его пока не хочу, пусть тут и дальше стоит, не нашли его за это время и дальше не найдут. Всех любопытных Паула отправит на встречу с карликом. Тем, что внизу. В общем, если я хочу спокойно жить, лучше этот корабль не демонстрировать, он для меня как дом, всегда есть куда возвращаться. Теперь приятно знать, что у меня есть такая дубинка, на любую агрессию можно позвать «старшего брата», у меня за него Паула с остальными искинами. Правда, она будет далеко, пока за ней слетаю, чтобы наказать обидчиков, пока вернусь, тех и след простынет, но всё равно ощущать силу за спиной, дорогого стоит.
Пора посетить какую-нибудь из станций, хочу свежие новости узнать, однако лететь пустым не хочется. Я эти восемь месяцев реально только крейсером занимался, пусть тот не авианесущий тяжёлый крейсер прорыва, тип «Вентура», но две небольших лётных палубы всё же имел. Всё как полагается, защита на створках имеется, воздух откачивать не нужно. На палубах была мешанина из разной техники, я пока всё в трюм отправил, восстановил на пробу только три единицы. Один штурмовик, один штурмовой бот и адмиральский катер. Фрегат на палубе не встанет, размер не тот, его гараж – это трюм, но мой челнок шестого поколения здесь стоит спокойно, палубы очищены, отремонтированы. Хотя чистоту на борту держать тяжело. Всего пять бытовых дроидов, да один охранный я нашёл при осмотре крейсера. Потом из обломков восстановил ещё два бытовых и шесть технических ботов, что входили в технический комплекс, жаль робота с управляющим искином не нашёл, видимо, пираты забрали. Так вот, всего семь дроидов-бытовиков, пусть все жилые каюты я законсервировал, из них откачали воздух, всё равно корабль большой, для этой семёрки непосильная работа. Нужно ещё десятка два. Да и технических мало, корабельные интеллекты ими управляют напрямую, чтобы держать системы в порядке. Ресурс расходуется, но для меня не проблема поддерживать его, не пробовал, но возможно из куска металла и других материалов сам смогу собрать такой корабль. Точнее, вроде фрегата, на крейсер я не замахиваюсь. Тут только одна проблема. Всё могу создать, а вот искусственный разум – нет, пока не пробовал, времени всё не было. Теперь, имея такой уютный дом, можно провести эксперименты, но сначала слетаю на станцию. Мне ведь тоже закупиться надо. Например, баки крейсера практически пусты. Реакторные стрежни на исходе, благо марка довольно известная и в ходу, приобрести возможно. Расходников надо, да много что необходимо.
Прежде чем лететь к одной из вольных станций, нужно что-то иметь на продажу. Я же крейсером был занят. С бывших пиратских рейдеров снять ничего не получится. А нет их в системе, я всё давно переработал и материал пустил на восстановление «Бешеного». Хорошо ещё хватило. Однако я помнил, что расстрелянных остовов должно быть больше, поэтому стал прыгать в соседние системы, просвечивая их сканерами и боевым радаром.
Первый прыжок – и глухо, есть какой-то корпус, я глянул, но обобранный в ноль. Снова прыгал и в следующей системе, тоже соседней с нужной, нашёл дрейфующий фюзеляж. Скорость невысока, но за двенадцать лет сюда от места побоища вполне мог дотянуть. Вот так встал к нему, чуть изменив курс движения, а то через полгода на планету рухнет, и стал снимать всё ценное. Гонял одного инженерного дроида, два других на борту «Бешеного» остались. Фрегат корабль небольшой, мне тут пяти ботов хватает: инженера, штурмовика и трёх бытовых. Около суток корпусом занимался, часть разрезал на куски металла, складируя в трюме.
Когда тот заполнился, прыгнул обратно в соседнюю систему и вскоре стыковался к шлюзовой крупного боевого корабля. Да, баки полные, я освободил резервуары остова от остатков топлива, солью в крейсер, а пока трюм освобождают и большую часть металла переносят в большую техническую мастерскую на борту, для восстановления, направился в медсекцию. На борту был полноценный малый госпиталь. Почти сотня капсул. Много было побито во время боя, около трёх десятков пираты забрали, причём без станин. Зачем им саркофаги без крепежей? Я их пока убрал на склад, а повреждённые капсулы восстановил. На борту даже тренажёры были, вот их пираты не тронули, а банально не нашли, завал был у входа в учебный центр. Там было двадцать учебных капсул виртуальных тренажёров – четыре пилотские, двадцать боевых, для десанта. На борту бригада десантников должна дислоцироваться, но был только батальон, не война же. Потом два тренажёра пси и три тренажёра для техников, редкие штуки, сам с удовольствием их проходил, кроме боевых. Не по возрасту. По пси, даже в ослабленном варианте тяжело, но проходил. Три месяца как я эти капсулы восстановил, с тех пор часто тут пропадаю. Хотя бы час в день, но трачу на посещение. У виртуальных наставников числюсь курсантом с повреждённой нейросетью, так что всё ручками. Сложно, но освоился и привык. Телекинез до десяти килограмм уверенного использования натренировал. Мощь. Про силовую ковку и вспоминать не стоит, мне такие возможности в начальном этапе освоения этого умения и не снились.
А сейчас я зашёл в медсекцию и рядом появилась голограмма пожилого врача в военном комбезе с множеством наград. Тот поинтересовался:
– Решился всё же?
– Да.
Причина моего появления на территории госпиталя была вполне важной. Изменить ДНК и немного внешность. Меня ищут, это без сомнений, но после всех изменений только схожий возраст мог помочь в моей поимке. Хотя внешний облик я сильно менять не буду, так, лишь чтобы не опознали видеофиксаторы. Уши изменю. Главное, ДНК. Причём тут есть некоторые нюансы, я не знал, мне искин госпиталя объяснил. Я его почистил от множества закладок и получил его полную преданность. Теперь, задавая наводящие вопросы, получал от него полные ответы. Генетический код изменить не так и трудно, но в нём замаскированы маркеры, по которым специалисты могут понять, что делали с телом. Причём в этих маркерах сохраняются данные по прошлой ДНК, электронным кодом, так и узнают, кто перед тобой на самом деле. Установку таких маркеров можно убрать, я, наверное, с компом лечебной капсулы целую неделю трудился, но всё подготовил. А проводить работу будет этот искин, его квалификации хватает. Я его Доком назвал. Правда, он нервничал, это же мне удалось эмоциональную программу у искина включить, но всё же готовился к работе. Так что в душ, после чего диагност, и ложиться в лечебную капсулу на девять суток. Процедура не быстрая. Крышка капсулы опустилась, и вскоре пошёл газ, от которого я уснул.
Девять суток пролетели для меня мигом, после лечебной капсулы лёг в диагност, тут углублённое исследование, поэтому лежал в капсуле, не шевелясь, почти час. Даже нос не почешешь. Тяжело. А он, зараза, как проклятый, чешется и всё тут. Однако процедура наконец закончена, снова душ и вот, застёгивая на ходу почищенный и отмытый комбез, стал слушать доклад Дока. Во всех этих графиках, что тот демонстрировал на экране, я слабо разбирался, но основное понять смог. Изменения прошли отлично, ДНК у меня теперь другая, и доказать, что она не родная, уже невозможно.
