Но критику выдерживала другая гипотеза. В памяти тут же всплыли склянки Клюгштайна, заполненные яркими пятнами бактериальных колоний. Если бы Клюгштайн был жив…
«Тело человека на шестьдесят процентов состоит из воды», – фраза из школьного учебника надежно въелась в память. Эта истина казалась незыблемой и древней, как сама Вселенная. Любое живое существо состояло из воды больше чем наполовину. Потому что жизнь зародилась в воде, потому что вода – универсальный растворитель, в котором многие химические реакции протекают куда проще. Да вообще – протекают. И Клюгштайновы бактерии тоже по большей части из воды состоят. Они немного плотней, потому что, кроме воды, там еще есть белки, жиры, углеводы.
– Там что-то живое, – тихо, скорее сам для себя, сказал Захар.
– Что вы сказали? – переспросил Грац.
– Внутри Хозяина Тьмы обитает что-то живое, – уже громче повторил кибертехник. – Вот эта полость, чуть плотней воды – это живая ткань. Те самые инопланетяне.
– Слишком маленькое, – фыркнул Станислав.
Он хотел сказать что-то еще, но слова Герти заставили его замолчать:
– Мозг, соединенный с квантовым компьютером…
Захар не понял, она задала вопрос или высказала мнение. Да это и неважно.
Нейропроцессор «Зодиака» тоже состоял из куска генномодифицированной нервной ткани и довольно объемных электронных деталей. В том числе и спинтроники, которая размещалась в «черепной коробке» в хвостовой части корабля. Если не обращать внимания на различия в размере – Хозяин Тьмы по версии Гертруды получался полным аналогом корабля землян.
С одной лишь разницей – «Зодиак» был создан для того, чтобы доставить своих хозяев в определенную точку пространства, он был средством, а не собственно существом. А внутри Хозяина Тьмы экипажу поместиться было бы некуда.
– Тогда это корабль-разведчик, – озвучил свои мысли Захар.
– Это еще почему?
Грац явно думал о чем-то своем и понять очевидное даже не пытался.
– Потому что он не способен на действие, только на сбор информации.
Губы доктора расплылись в пренебрежительной улыбке. Или Захар ошибся насчет невнимательности Граца?
– А откуда вы знаете, на какое действие способна эта глыба?
– Перестаньте, – сказала Гертруда. – К чему споры?
– В споре, милочка, рождается истина, – напомнил Грац.
Герти резко поднялась, ее лицо напряглось. Захар заметил, как руки женщины сжались в кулаки, а губы плотно сомкнулись: она собиралась не то зашипеть, не то выдать отборную ругань. На самом деле Грац несколько перебирал со своим снисходительно-покровительственным тоном.
– Я вам не милочка! – наконец, не разжимая зубов, проговорила Герти.
– Простите, – сказал Грац, хотя ни в его лице, ни в интонациях не чувствовалось и грамма сожаления. – Вы, кажется, еще не закончили рассказ о своих достижениях.
– В общем-то, это все. К сожалению, я не могу судить о возрасте каждой части Хозяина Тьмы, но думаю, что центральная структура с полостью намного старше всего остального.
– С чего такая уверенность?
Гертруда покачала головой.
– Уверенности нет. Я просто высказала предположение.
– Хорошо, – Грац хлопнул себя ладонями по бедрам и сел в одно из кресел. – А какие достижения у вас, Захар?
Кибертехник, не ожидавший, что Станислав обратится к нему, вздрогнул, не зная, что сказать. Он ведь ничего не изучал, не ставил никаких экспериментов. Что они от него хотят?
– Неужели вам нечего нам рассказать?
30. Нестройные теории
Кажется, что звезды недвижимы, что они вмурованы в отведенные кем-то места в бескрайней черноте космоса навсегда. Но это не так. Даже сама Вселенная стремительно расширяется. Люди смотрят на далекие квазары, но им невдомек, что странные звезды убегают со скоростью, почти равной скорости света. Все движется, что-то быстрее, что-то медленней. Неподвижного не бывает.
– Я не проводил никаких исследований, – смущенно промямлил Захар.
– За исключением той вакханалии, в которой вы подрядились помогать нашей дорогой мисс Хартс, – усмехнулся Грац.
Гертруда бросила на него короткий, но полный отвращения взгляд. В ответ Станислав еще раз хмыкнул.
– Вы же что-то делали все это время. Для чего вы отключали «Зодиак»?
Да, он отключал «Зодиак». Он искал следы мифического пришельца. Того, которого не было. Но следы нашлись.
Он тестировал мозг корабля, он притащил из тоннеля останки пропавшего неделю назад кибера. Никакой конкретной информации получить не удалось, только какой-то непонятный сигнал, который не смогла переварить спинтроника. Но и этого более чем достаточно.
Захар, как и каждый член экипажа, тоже искал. Они все искали, все пятеро. Двое уже мертвы. Пока не ясно, когда придет очередь оставшейся тройки. Вопрос чисто риторический и совсем не новый – тысячелетиями люди зачем-то пытались узнать, когда настанет их время покинуть этот мир.
– Я искал следы вмешательства в мозг корабля. Я же вам говорил об этом.
– Да, я что-то такое припоминаю, – Грац сощурил правый глаз и поднял голову, как будто рассматривая потолок.
То есть это и все?! «Я что-то такое припоминаю». А кто бушевал здесь, в рубке, пока Захар разбирал по битам память «Зодиака» в «черепной коробке»?
И тут стало ясно, что ответа на этот вопрос Захар как раз и не знает. О том, что Грац выражал недовольство действиями кибертехника, сказал Клюгштайн. Сам Захар слышал от Станислава единственный упрек, когда ломился в его каюту. Доктор еще выглядел в тот момент довольно странно и явно был удивлен, увидев перед собой Захара.
– Вы что-то еще говорили об изменениях в программе… или где вы их там искали? Что там было?
Грац его не слушал в тот раз, когда Захар пытался рассказать ему о найденных изменениях. Он посчитал кибертехника немного не в себе и порекомендовал курс терапии. Хотел повторить опыт с Люцианом? Теперь известно, что задумка Граца была заранее обречена на провал.
– Я не могу ничего доказать – данных не осталось. Их кто-то уничтожил.
– А откуда у вас уверенность, что они вообще были?
Возможно, Грац и прав. Они копаются в недрах древнего космического камня, невесть кем и когда оставленного в этом забытом всеми богами газо-пылевом облаке, надеясь найти что-нибудь осмысленное. Самая большая проблема любой научной работы – экспериментатор всегда заранее ожидает какой-то определенный результат. В том-то и дело, что люди чего-то ждут. Это совсем не означает, что результаты получаются именно такими. Но человеческий мозг любит обманываться, он упорно старается переделать окружающий мир под свое представление о нем. Ученый всегда подстраивает полученные данные под ожидаемый результат. И дело совсем не в желании смошенничать и быстренько состряпать научную работу, просто так работает мозг, он ищет комфорта.
