Бросить упаднические мысли! Ничего не предрешено. Они сами решают за себя. Это их выбор и их игра. Но мерзкий червячок сомнения грыз сознание изнутри, он поселился там, и теперь выгнать его можно, только победив или проиграв в битве с иным разумом.
Останки кибера оказались на месте. Никто их не крал. Болтались в кабине «Тауруса», там, где два дня назад их оставил Захар. Вот он, нейроимпульсный блок. Кем-то неведомым очищенный от всего живого. С этой стороны покоились нервы генетически измененной нервной ткани. Искусственно выращенное подобие коры человеческого мозга, которая «думала» для кибера. Место для рождения мыслей – никакой это не биологический компьютер, как считали обыватели. Процессы в мозговой ткани малоуправляемы, они реагируют больше на химические раздражители, чем на электрические импульсы. Нейроимпульсный блок считывал только общую активность, только конечный результат в виде активации тех или иных зон. Как принималось решение внутри – неведомо.
Захар прицепил блок к первому обнаруженному интерфейсу корабля. Благо в ангаре их было множество. «Зодиак» тут же отреагировал сигналом готовности.
«Зодиак», считать данные с устройства».
Перед Захаром высветился полный список характеристик детали. Название, данные завода-изготовителя, генетические характеристики поддерживаемой устройством нервной ткани. Это неинтересно, это Захар и так знал. Нужны логи обмена информацией. Кибертехник хотел узнать, что происходило с мозгом кибера перед тем, как он отключился. Что отключило его и как.
Вот они, метки нормальной работы. Запрос – ответ. Вот логи спонтанных решений, предложенных нервной тканью. Это штатная работа. А вот и чудеса начинаются.
Несколько последних строчек ввели Захара в полнейшее недоумение. Такого он никогда не видел. Хотя вполне понимал, что там происходило. Для наглядности кибертехник попросил искин создать виртуальную реконструкцию процесса, и «Зодиак» справился с задачей без труда. Строгая логика мозга корабля предлагала точно такое же решение, как и Захар.
Перед тем как уничтожить активные элементы кибера, кто-то несколько раз заставлял его… думать. Именно этим процессом могли быть вызваны серии ничем не мотивированных предложений нейронных сетей органического мозга. Причем никакой логики в последовательных, но совершенно хаотичных импульсах, приходящих в биоконнектор из всех отделов мозговой ткани робота, найти не удалось.
Это никак не могло быть спонтанной активностью. Даже если предположить, что кибера внезапно сразил эпилептический припадок, чего никогда не бывало в истории биотехнологий, даже в этом случае активность должна была исходить из какого-то конкретного участка или, в худшем случае, – участков. Но не ото всех нейронных цепей сразу. Кто-то намеренно гонял импульсы во всех возможных конфигурациях, выясняя функциональные возможности имеющейся структуры.
Но самое странное ждало Захара в конце записи – сигнал, о котором осталась только отметка, что он был. Сам сигнал в памяти контроллера не сохранился. По всей видимости, он просто не укладывался в возможности электронного устройства. Это, вне всякого сомнения, и был сигнал чужих. И он каким-то образом действовал на генномодифицированную нервную ткань, в общих чертах почти идентичную человеческой.
Результат непонятного земной электронике сигнала был вот он, перед глазами – от биологической ткани кибера не осталось даже следа.
Знать бы, что за сигнал генерировали чужие. Не исключено, что это выяснил Клюгштайн. Только до его данных теперь не добраться.
Захар активировал очередного ремонтника из прибывшей к Хозяину Тьмы четверки.
«Герти, – обратился он к планетологу по вирт-связи, – отведи активного ремонтника внутрь тоннеля. Пускай он там порезвится. Мне нужны данные. Пусть кибер делает все, что ему заблагорассудится. Или что нужно тебе. Только обязательно пусть войдет со стеной в тактильный контакт. Чем плотнее, тем лучше».
«Я поняла, – отозвалась Гертруда. – Только у меня тут некоторые проблемы – сюда ломится Грац».
«Заблокируй дверь, – сказал Захар, но тут же понял, что это не принесет результата: Грац значится капитаном «Зодиака», и корабль обязан открывать перед ним все двери.
«Сделано, – отозвалась Гертруда. – Я воткнула в сервопривод титановый зонд. Теперь дверь заклинило. Но Грац не уходит, он буйствует в коридоре».
«Я иду».
«Будь осторожен. Мне кажется, он опасен».
«Не опасней Хозяина Тьмы с его бактериями», – подумал кибертехник.
«Какие у тебя планы?» – спросил он. Он не волновался – не станет же Грац взрывать дверь.
«Скоро к нашему камешку прибудет импакт-зонд»
[25].
«Герти… – Захар не находил слов. – Не слишком ли круто?»
«Да пошли они! Если они так круты, как мы о них думаем, – им ничего не будет».
«А если они распылят нас на атомы?»
«Согласись, это не самый худший вариант».
Захар улыбнулся – учитывая сложившуюся ситуацию, в словах Герти присутствовало рациональное зерно.
Странно, но с начала боевых действий, как он окрестил агрессивные исследования Гертруды, чужие никак не проявили себя. У людей никаких нарушений психики, никаких посторонних взглядов. Думалось четко и легко. Неужели таинственные пришельцы напуганы? Или людей просто заметили?
Гул, создаваемый эхом от криков Граца, был слышен по всей длине коридора. Подобравшись поближе, Захар стал различать слова. Станислав был предельно однообразен, он требовал немедленно открыть дверь. Герти, разумеется, его игнорировала.
– Станислав, оставьте ее в покое! – крикнул Захар, не приближаясь к Грацу.
– Ах, и вы здесь! – взревел доктор.
Вообще, он много кричал. Захару показалось, что Грац почти постоянно готов разражаться приступом неконтролируемого гнева и ярости. Странное свойство для руководителя, а ведь первым помощником – кандидатом в капитаны – он был поставлен с самого начала. Вряд ли он не проходил тестирования. В чем причины его нынешней неуравновешенности? Результат стресса и неординарной ситуации? Вряд ли эти факторы не учитывали при тестировании. Захар был уверен, что причина всего, всех странностей, происходящих на корабле землян, безмолвно парит в полутора тысячах километров, ожидая удара импакт-зонда.
Захар изо всех сил оттолкнулся ногами от стены и рванулся к повернувшемуся в его сторону Грацу. Станислав быстро разгадал замысел кибертехника и заранее занес кулак для удара. Кулак у него был, честно говоря, что надо.
Драка в невесомости – это просто смешно. Даже почти не больно. Они врезались друг в друга: кулак Захара угодил доктору в подбородок, сам он получил удар под дых. Но травмы были не опасны. Бо́льшую опасность представляла инерция. После столкновения их разметало в разные стороны и шмякнуло о стены. Кибертехника о правую, доктора о левую.
