Землянин чувствовал, что с ним что — то не так. Хотелось вырваться из этих стен из этих невидимых оков, до стреляющих жил в пятках… до тошноты, будто его что — то здесь душило. Постоянно, каждую минуту, каждое мгновение. Хотелось бежать, наворачивать круги, выгонять недуг с потом и кровью, кричать во всё горло и злиться, злиться, злиться на всех этих тупорылых баб, что вцепились в него и не отпускают.
Он ждал вестей от Мираиды, но наведалась Тринадцатая. Заглянула прямо в душевую комнату, что представляла собой квадратное помещение немалой площадью, где с потолка лило дождём, куда ни встань. Просто землянин так и не научился им толково пользоваться.
Лить сразу перестало, когда зашла Зирина. Окинула голого и мокрого саркастическим взглядом и произнесла:
— Знаешь, на наших женщин ты производишь очень хорошее впечатление. Полагаю, каждая третья согласиться заняться с тобой сексом. И тебе хорошо, и нам.
Не прикрываясь и не отрывая взгляда от бабули, Макс встал под просушку. Коль не постеснялась сунуться, подумал майор, смотри и дальше. Когда пришла гостья, ему полегчало, ломка отошла на второй план, и жизнь, казалось бы, наладилась.
— Ты изменился в лучшую сторону, похорошел, распустился и окрылился, — продолжила напевать Тринадцатая. — Заводишь новых знакомых и заручаешься новой поддержкой. Молодец, схватываешь на лету.
Бабуля не стала бахвалиться, что именно она сразу после заседания подала мысль Мираиде использовать землянина в обучающих целях.
Всё ещё продолжая молчать, Макс взял новенькую тунику из стопки, что выдвинулась, как только закончил бить тёплый воздух, и пошёл прямо на Зирину.
Ошарашенная от такой наглости, женщина отступила. Сверкая булками, Макс прошёл до лоджии, так и не одевшись. Ему виделось забавным дать подобный вызов этой наглой женщине, которая продолжает видеть в нём только быка — производителя.
Пусть полюбуется его на лысо бритыми яйцами и накаченными ляжками.
— У меня есть новости, — раздалось за спиной.
Бабуля быстро остыла, понимая, что не сможет ничего ему сделать. По крайней мере при условии, что отношения не будут испорчены.
— Ага, — брякнул землянин, облокотившись на перила и поглядывая на дневной город, как на обои рабочего стола виндовс.
Радужной ночи, когда лучи своими спектрами ослепляют глаз, сейчас не было. А сиял вполне обычный день с зеленоватым солнцем, только в облаках спектральными линиями скромно поигрывала на белом фоне отступившая в это время суток радуга. Это был так называемый Радужный день, которого все друг другу желали, длился он всего шесть — семь часов и переходил в Радужную ночь, которая по окончании резко обрывалась и сменялась вечером. Обычной тёмной ночи на Радуге не было, просто вечер делился пополам и во вторую половину жители отдыхали.
Одним из частых феноменом планеты были затмения. Когда солнце было ровно с противоположной стороны и заслонялось Чёрной планетой Радугу накрывала кромешная тьма, но это длилось не более часа.
— Одевайся, мы навестим Сто третью, — снова обозначилась Тринадцатая, рассчитывая поделиться с ним информацией вне стен дворца.
Макс сразу же взбодрился и зашевелился быстрее. У подножья дворца ждал личный транспортник бабули, которым она любила управлять сама.
Сару держали на тюремной станции, что нависала в десяти километрах над океаном примерно в тридцати километрах от побережья столицы. Попасть туда было легко, а вот выбраться практически невозможно. Держали там особо опасных преступников, которых было не так много, в отличие от обилия камер.
Серо — чёрная коробка с десятиэтажный дом походила на корабль боргов из старого кинофильма. Она легко вобрала в себя транспортник, и даже не подавилась. По пути Тринадцатая рассказала, что решила проблему с фильтрацией воды. Она уже заменила тайком часть фильтров в столичных водоочистительных сооружениях и составила годовой план на замену всех, что существовали на Радуге. Но в первую очередь женщина намеревалась очистить от Белого коралла столичные источники.
Ещё она поведала по секрету, что Совет отложил его дело ещё на десять дней. Появились некие обстоятельства, которые неизвестны даже ей.
На площадке их встретила замызганная и перепуганная от присутствия мужчины глава станции, поклонилась низко и предложила свой гостевой кабинет с дороги. Но Макс решительно вмешался и настоял на встрече с Сарой сразу.
Коридоры с сетчатым стальным полом казались хлипкими, один только скрип балок чего только стоил. Но тюремщица вела посетителей уверенно по переходам и вскоре вывела в блок камер, в одной из которых содержали Сару.
— Я отойду если нужно. А вы поговорите наедине, — предложила Зирина, подхватив под руку недоумевающую главу.
Макс кивнул с комом в горле. Ему хватило и того, что он видел по дороге сюда. Дерьмовое, злачное местечко, а камера и того хуже. За что ей всё это?!
Силовые прутья монотонно гудели. А за ними в камере три на три метра под тусклым желтоватым светом в самом уголке, свернувшись калачиком, лежала на грязной кушетке Сара. Её истрепанные волосы поблёкли от грязи, бежевая туника перепачкана в какой — то саже, кожа на плечах покрылась мурашками. Ей явно не хватало элементарного одеяла. Быстро смирившись с вонью, въевшейся в холодные железные стены, Макс подошёл вплотную.
— Сара? — Позвал он девушку.
Сто третья зашевелилась не сразу. И поднималась в сидячее положение, даже не взглянув в его сторону. Волосы свесились на поникшее лицо, закрывая его. Девушка сгорбилась, будто её еле — еле держит позвоночник. Хотя на вид она была всё ещё крепка телом. Макс до боли в душе надеялся, что и духом она тоже крепка.
— Ты пришёл, — произнесла спокойно и сипло, не поворачивая головы. — Значит ли это, что тебя миловали?
— Я под домашним арестом, решение ещё не принято, — брякнул Макс на выдохе.
— Сомневаются, значит, — ухмыльнулась Сара бессильно. — И правильно делают. Убившего Двадцать пятого рука ни у кого не поднимется карать.
Сара умолкла, борясь с желанием рассказать, как она разочаровалась в справедливости Совета, который смакуя слушал тварь Пятьдесят пятую.
— Как ты? — Глупый вопрос сам сорвался с губ землянина.
Сара горько усмехнулась.
— Как видишь.
Она больше не впадала в истерику по поводу предстоящего позорного наказания. Она смирилась с ним, в мыслях прожила всё от начала до конца. И поняла, что умереть всегда успеет. А жить можно даже ради того, чтобы убедиться, что и Макс жив. А ещё она пригрела месть.
— Сколько прошло времени? — Прозвучал вопрос из её уст.
— Я не до конца разобрался в ваших сутках, но вроде как четыре дня…
— Скорее бы уже покончить со всем этим, — фыркнула себе под нос Сара.
— Почему ты не смотришь на меня? — Прошептал землянин, у которого внезапно задавило в груди с такой силой, что хотелось кричать.
