Ведь в Фегервар даже не обязательно двигать экспедиционный корпус из легионов. Достаточно самим же организовать провокацию от дриад, договориться с полевыми командирами Дикого поля, с которыми имперцы уже заключают союзы, и отправить усмирять мятежный лес именно их. И под это дело зарубить и широкую автономию дриад, и уничтожить картельной операцией попавшихся на крючок тайных договоров полевых командиров, которые посмели атаковать имперский округ Фегервар. Имперские дипломаты – мастера подобных выгодных для Рима многоходовок.
Держа в уме все это, как и картинку воспоминаний с ободряющей улыбкой Веры, я двинулся к опушке рощи, в которой давно исчезли из вида трое воительниц.
Остановившись у края рощи, постоял немного. Размышляя.
Двигаться дальше – верная и гарантированная смерть. Поэтому под своды леса я не пойду. Но дриад мне нужно как-то победить.
Как?
Правильно – ответ только один. Как ни крути. И поэтому я активировал щит-эгиду на руке. Надо же, большой пехотный, какая прелесть. Подошел к первому дереву на опушке. Активировал силовой меч. Громко попросив прощения у совета старших сестер и отца-леса: «Потому что не со зла, а демонстрации для», я, подняв в левой руке щит-эгиду, закрываясь от теней в глубине рощи, ударил мечом. По стволу дерева.
И еще раз ударил.
И еще.
Каждый мой удар звонко разносился по всей поляне, на которой собрался совет старших дриад. На меня смотрели, оцепенев от происходящего. Я, краем глаза, видел даже открытые от изумления рты. На меня смотрели как на святотатца, который прямо сейчас должен вспыхнуть огнем или быть испепеленным богиней.
Но ничего не происходило.
Отец-лес молчал. Богиня молчала. И только звонкие удары меча в ствол дерева продолжали раздаваться над поляной совета. Под моими ногами не разверзлась земля утаскивая меня в жернова корней, не явились ни Жива, ни Морриган, чтобы покарать меня за святотатство.
И я, удивительно дело, продолжил рубить дерево в самом Сердце леса.
Стрела прилетела только через несколько минут. Отразив ее щитом – чуть наклонив его, так что яркий след ушел высоко в небо, я отступил от опушки.
– Почтенная Вера, мне кажется, что это нарушение условий поединка. Я не заходил вглубь рощи.
– Скажи мне и совету… Кайден де Рейнар… – голос Веры дрожал от удивления и ярости. – Что ты делаешь?
– Пытаюсь срубить дерево.
– А зачем?
– Чтобы углубиться в лес, не заходя под его своды. Я же, прошу простить, не идиот, чтобы переть прямиком под стрелы.
– Кайден де Рейнар! Я не понимаю, почему ты еще жив, но… Как ты знаешь, последний рейд на нашу землю был совершен более века назад. Сто три лучших воина новогородского князя вошли под своды леса, для того чтобы забрать мою праматерь…
Надо же, Вера даже не дочка, а внучка. А… обнимался я, так скажем, совсем недавно на Месте силы с правнучкой жрицы с которой все началось.
…и вернуть ее обратно в Новогород. Тогда все сто три воина индигета, ни один из них, не осмелились поднять топор меча на деревья, понимая последствия для себя. И все сто три воина князя оказались бессильны против мощи нашего отца-леса. Как и демоны, которые уже сотни лет не могут пройти дальше первой полосы отчуждения. Я не знаю, почему сейчас богиня и отец-лес молчит, не знаю почему…
Вера говорила, с трудом находя слова. Было видно, что она глубоко ошарашена произошедшим. Если бы я был в душе молодым и наивным, и безоглядно верил в честность сказанных слов, я бы ей поверил. А вот большинство из старших дриад, кстати, по всей видимости принимали ошарашенное удивление Веры за чистую монету.
– Почтенная Вера. Почтенные сестры совета. Насчет демонов я не знаю, в отражении атак в составе ваших патрулей не участвовал. Но по поводу рейда новогородцев скажу вот что: не стоит путать тайную специальную операцию – воины князя действовали на территории Империи, и это была прежде всего политика, с войной. Ибо большая война – это в первую очередь общевойсковые операции. Да, если оставить покровительство своих богов за опушкой леса, самые лучшие воины будут бессильны перед вами под сводами Фегервара. Самые лучшие воины-индигеты. А простой батальон легионеров, получив задачу командования, взяв в руки вместо мечей топоры, по приказу сержанта просто быстро поменяет ландшафты, причем вручную. Если же из инженерного батальона им подгонят еще два бульдозера, дело вообще примет страшный оборот. А Флот и напалм завершат дело, и величие леса Фегервар сгинет в дыму и стружке…
– Заааткнись, мерзкая тварь!!! – раздался хриплый крик. Похоже, самая говорливая недавно Алоя только сейчас обрела дар речи.
– Совет услышал тебя, Кайден Доминик Альба де Рейнар, – не обратила внимания ни истеричный выкрик Вера. – Прошу, вернись пред наши взоры, и я закрою круг справедливости для решения.
Отходил я от порубленного дерева с опаской – как бы стрела в спину не прилетела. Но не прилетела. И едва я зашел в круг у склонов холмов, как вокруг снова раздался многогранный шелест – многочисленные зеленые побеги взвились из земли. Словно плющ, только более плотный и крепкий, закрывая зеленым куполом холмы с советом старших дриад от всего остального мира.
Поляна власти большая, но, когда принимаются судьбоносные решения, круг всегда сужается до склонов трех холмов, накрытых живым зеленым куполом.
– Я, Вера, третья старшая совета, инициирую рассмотрение вопроса святотатства Кайдена Доминика Альба из фамилии Рейнар, который посмел осквернить одно из деревьев в самом центре нашего леса. Выношу на голосование совета предложение лишить Кайдена Доминика Альба фамилии Рейнар жизни в наказание за его проступок. Прошу высказаться тех, кто за.
Вот так вот. Только что был белый волк, а сейчас – Кайден де Рейнар. Но в принципе, я уже догадался, к чему идет дело.
Первая поднятая рука и зеленая вспышка, отразившаяся на вершине купола. Лес принял голос. Второй, третий, четвертый – довольно быстро поднимались руки, сопровождаемые вспышками Сияния. Пятая, шестая… седьмая… восьмая…
Руки стали подниматься медленнее. Больше половины старших совета не определилось, причем почти все они, откровенно растерянно, поглядывали на Веру. Которая в свою очередь смотрела на меня.
Я растерянных дриад понимал – только что я в ее устах был Белым волком, а сейчас стал обратно человеческим мужчиной. При этом сама за мою смерть Вера не проголосовала – голоса, в отличие от имперских советов, здесь начинались по старшинству, с первой старшей и дальше вниз. И когда настало время ее выбора после первых двух сестер, руку Вера не подняла.
– Восемь сестер требуют смерти Кайдена Доминика Альба из фамилии Рейнар, избранного нам посланником богиней Морриган. Теперь прошу высказаться тех, кто против смерти для него как наказания.
Одна, две… три руки. Надо же, кто-то даже против того, чтобы меня сейчас казнить.
