Перед ней стояла тарелка с каким то кушаньем. Сил есть не было. Даже сидеть здесь было тяжело. Душно. Пыльный воздух Ирхана, приносивший жару и песок с барханов забивался в лёгкие.
– Ешь! – Услышала она приказ. Амлон узнала бы этот голос из тысячи, голос ненавистного мужа. Хотела спросить, как ей есть, если на ней покрывало, но не успела. Господин визирь одним неуловимым движением откинул покрывало так, что оно закрывало глаза и нос наполовину, не давая (она надеялась) любопытным взглядам рассмотреть её, создавая тень.
Она нехотя попробовала несколько ложек странного блюда. Потом это блюдо унесли и принесли ещё. Она попробовала и его. И так несколько раз. Пища была острая, острее, чем дома у господина визиря. Пить хотелось неимоверно. Она протянула руку к бокалу то ли воды, то ли вина, стоявшему рядом.
– Не пей! – Последовал короткий приказ от визиря, наклонившегося к ней так близко, что она чувствовала его обжигающе горячее дыхание. И потом добавил. – Я твой супруг. Ты обязана повиноваться. Делай, как я говорю.
Амлон хотела взбунтоваться, но сил не было. Голова кружилась. Хотелось хотя бы капли воды. Не пить. Он ненавидит её так, что желает ей смерти?
– Почему же ты не даёшь выпить своей супруге? Она кажется изнывает от жары. – Как сквозь туман донёсся до неё голос шейма.
– Я учу её, Повелитель. Она сегодня провинилась.
– И чем же, позволь спросить?
– Слишком печальна была на церемонии.
– О, да ты так уморишь свою жену. Она и до вечера не доживёт, – за столом раздались сдавленные смешки. Сам шейм в голос рассмеялся, видимо, довольный своей шуткой. – А может ты на это и рассчитываешь? А, Эмет, признавайся? Может быть, следовало не женить тебя, а сделать евнухом в моём гареме?
Смешки стали громче.
– Как прикажет Повелитель, – голос господина визиря звучал ровно. Амлон наклонила голову, чтобы поправить покрывало и случайно взглянула вбок. Мельком. На колени господина визиря. Под столом его руки были сжаты в кулаки так, что побелели костяшки. Но лицо спокойное и невозмутимое. Нет. Он не человек. Он ледяная статуя во плоти. И надеяться или взывать (что, наверное, одно и то же) к его милосердию глупо. Он никогда не проявит к ней человеческих чувств. Они не свойственны ему.
Амлон плохо запомнила, что дальше говорили за столом. Остаток пира слился в одно сплошное марево из звуков, смеха и откровенных взглядов. Наконец, шейм поднялся из-за стола и махнул рукой, милостиво дозволяя отправиться по домам. Амлон не знала, что ей делать, оставшись сидеть, как сломанная кукла, пока господин визирь не приказал:
– Встань и склони голову.
Она послушалась.
– Не забудь, Эмет, что я приглашаю вас с женой ну, пожалуй, через месяц к себе. Покажешь её нам, заодно расскажешь, как она тебе. – И Повелитель опять рассмеялся, заставив Амлон сжаться от страха. Ей ведь придётся ходить вместе с господином визирем к шейму, посещать гарем и всё вот это вот царство разврата. Всевышний, сохрани её! Пусть сегодня получится то, что она задумала!
Пока она шла с господином визирем до халирэ, мысли метались, как вспугнутые птицы. Но едва только они оказались внутри и дверца захлопнулась, отрезав её полумраком от всего остального мира, Амлон стало дурно. Она отдала бы всё на свете лишь бы оказаться как можно дальше от своего мужа. Но он, кажется, не понимал её душевных терзаний.
– Подними покрывало! – приказал.
Она подчинилась и непослушными руками откинула покрывало, кусая губы. Господин визирь придвинулся ближе. Амлон инстинктивно отшатнулась, закрыв лицо руками. Она ожидала окрика, удара, чего угодно. Но когда открыла глаза, он сидел и всё так же смотрел на неё, пристально, словно высматривал изъяны. И молча. Она не помнила, как они добрались до дома. В глазах темнело. А может и на улице уже стемнело? Очнулась только, когда Ирис встретила её и предложила:
– Госпожа, давайте я провожу вас в вашу новую комнату.
Амлон кивнула. В горле у неё пересохло. Когда и куда исчез господин визирь, она не знала. И это пугало, вызывая слабость в коленях.
– Может быть, вам чем то помочь?
– Ирис, принеси мне пожалуйста воды, в мою старую комнату. Я забегу туда на минутку.
Служанка понимающе кивнула и исчезла. А Амлон медленно пошла по коридору в свою комнату. Невидящим взглядом толкнула дверь, опустилась на колени перед кроватью, нащупала нож под подушкой и засунула под корсаж. Хотела помолиться, но сил не было. Выпила воды, которую принесла Ирис и молча отправилась за служанкой по бесконечным коридорам этого причудливого дворца.
В комнате, в которую её привела Ирис и тут же исчезла, стояла огромная кровать. Мягкая, с пышными перинами, устеленная подушками, с ярко красным балдахином. Подушки и балдахин были расшиты изображениями драксов, так искусно, что раньше она рассматривала бы это великолепие во все глаза. Но не сегодня, не после того что было и что должно произойти. Перед кроватью лежал ковёр. В нём, наверное, утопают ноги. Но желания это проверить не возникло.
Бегло осмотревшись, Амлон поняла, что Ирис привела её в спальню господина визиря. Вот его вещи на стуле. Письменные принадлежности на секретере, свитки, перевязанные атласными лентами. А ещё в комнате было окно. Маленькое, но окно. Она жадно припала к нему, чтобы с разочарованием отпрянуть обратно. Слишком маленькое и зарешеченное, оно к тому же выходило на загон с драксами и небольшую поляну перед ним. Драксы словно увидев её, зашипели, протягивая свои длинные чешуйчатые шеи. У неё нет выхода.
Вдруг скрипнула дверь и на пределе слуха она услышала шаги, ЕГО шаги. Сердце забилось, стало страшно. Она резко повернулась и отпрянула от окна. Господин визирь был в домашних шароварах и свободной рубашке с открытым воротом. Он медленно подошёл к постели и взбил подушки. Потом поднял глаза на неё.
– Подойди сюда! – Услышала она приказ. Нет! Ни за что она сейчас не пойдёт к нему! Несколько минут она стояла молча, только сердце стучало так, что казалось, сейчас разорвётся. – Подойди! Или ты оглохла?
В его голосе она явно услышала недовольство. Пусть лучше убьёт, но она не пойдёт к нему! Тогда он начал подходить сам, медленно, пружиняще. Как будто сам являлся хищником, дикой кошкой, а она его добычей. Амлон начала отступать назад, всё дальше и дальше, пока не упёрлась в стену комнаты. Тогда одним быстрым движением она выхватила нож и выставила его перед собой.
– Не подходите ко мне.
Руки тряслись, в глазах темнело. Не уронить бы нож. Всевышний, помоги!
Но господин визирь как будто не слышал. Он сделал шаг вперёд, потом ещё шаг и ещё и остановился так, что нож почти уткнулся ему в грудь. Амлон задрожала. Вот сейчас она убьёт его или может лучше себя, чтобы избежать бесчестья и позора, который она никогда не сможет смыть. Нож задрожал в руке, она замешкалась, потом всё-таки попыталась сделать выпад неуклюже и… Неуловимым движением господин визирь схватил нож за лезвие, выдернул из её рук и согнул в дугу, а потом отбросил в сторону.
