Вошла Ирис.
– Госпожа, сегодня придёт дарам-гаса, это что-то вроде портнихи. Она снимет мерки, чтобы пошить вам свадебное платье.
Амлон почувствовала, как в душе что-то оборвалось и рухнуло вниз. Вот и всё. Вот и конец свободе. Нет, она конечно помнила и ни на секунду не забывала о том, что ей предстоит. Но каждое слово, каждое напоминание об этом, словно подводили невидимую, но такую прочную черту. Захочешь перешагнуть – и не сможешь, никогда. Даже если получится убежать, она будет уже не самой собой, а новой, неизвестной Амлон, мужней женой. Замужем за ненавистным человеком. От этих мыслей становилось невыносимо страшно.
Она с усилием кивнула. Разговаривать ни с кем не хотелось. Побыть бы одной. Но нет. Нельзя. Последние дни приходили то кама, то хаим, теперь вот портниха. Амлон обречённо вздохнула. Словно бы всё это специально, чтобы у неё не оставалось времени обдумать то что с ней происходит и попытаться найти выход. Кроме Ирис с ней никто не общался. Пару раз Амлон попыталась заговорить с другими служанками, но несмотря на то, что она начала сносно, через слово понимать и гораздо хуже, но всё-таки говорить на ирханском, девушки вздрагивали, и отворачивались, либо покорно склоняли голову и отвечали на вопросы и она не знала, что хуже. Словно им всем кто-то сказал не общаться с ней. И она даже догадывалась кто. Больше ни с кем она заговаривать не рискнула. Правда, кроме служанок и камы с хаимом, в этом огромном роскошном доме и не было никого, не считая, конечно, его хозяина, а ещё воинов с ятаганами, от вида которых её бросало в дрожь. И никого. Не на кого рассчитывать, а не то что подумать о побеге.
После обеда пришла портниха. Амлон было так привычнее назвать её. Женщина, видимо, не знала, что она не госпожа, а рабыня в своем будущем доме, да ещё и не местная, а может та просто хотела выслужиться перед визирем. Она ходила, восхищенно цокала языком и заставляла Амлон крутиться как куклу, поднимать руки и ноги.
– Ах, какая красивая госпожа, какая красивая! Жалко, вам наверное не пойдёт красный свадебный цвет. Госпожа и так слишком яркая. Может быть, мы уговорим господина визиря сменить традиционный цвет?
И портниха попросила служанку привести господина визиря.
Когда дверь распахнулась, впуская знакомую мужскую фигуру, Амлон непроизвольно сжалась. Будущий супруг пугал почему-то до дрожи в коленях. Такой точно не знает ни жалости, ни пощады.
– Господин визирь, смотрите, как будущей госпоже замечательно подходит голубой цвет, – затараторила портниха, приложив отрез ткани к лицу Амлон. – Может быть, сшить свадебное платье голубого цвета? Или белого?
– Вы разве не знаете, дарам-гаса, что свадебный цвет – красный? – Визирь окинул тяжёлым взглядом портниху и Амлон. Ей показалось или на его лице появилось какое-то странное выражение. И тут же исчезло. Амлон не стала гадать, что это было. Хотя ей показалось… Впрочем, неважно.
– Но госпоже, не идёт красный цвет, – сделала ещё одну попытку портниха.
– Позвольте мне самому решить, что идёт или не идёт госпоже. – Амлон вздохнула.
Она ненавидела красный цвет, цвет крови. Его и так было слишком много в этой стране. Красная луна, красные ягоды, красные отсветы на ятаганах…Она вздрогнула и потрясла головой. Слишком не вовремя пришли воспоминания. Разве в этой проклятой жаркой стране кто-то спросит её мнения? Всю жизнь теперь она должна делать только то, что ей скажут, без надежды освободиться. Некстати вспомнились слова господина визиря, говорившего, что не любит ложь. Что это всё, если не очередная ложь, не очередной фарс? Она не удивится, если он заставит её говорить, что она его любит, а потом будет наказывать за ложь.
– И ещё. Платье делайте обычной длины. Готово должно быть к послезавтра к утру.
– Хорошо, господин, – портниха склонилась в поклоне. Визирь развернулся, осмотрел комнату, помедлив пару секунд и вышел. И уже из коридора донеслось. – Я приду вечером.
Амлон вздрогнула и поёжилась. Каждый раз её пугали эти его фразы. Зачем, ну зачем ему приходить? Зачем он вообще женится на ней? Повелитель приказал. Ну так ведь и он не последняя фигура при дворе. Мог бы сказать Повелителю, что не хочет жениться, в конце-концов. Но Амлон знала, что это всё – только обман. Если бы не господин визирь, её забрал бы сам Повелитель или вот, допустим, хаим. Спасения в любом случае нет. При мысли об этом подкатила тошнота. Нет. Всевышний не оставит её. Она использует любой удобный случай, она будет пытаться снова и снова, но не смирится, как Ирис!
Глава 6
Амлон
День показался долгим, дольше обычного. После снятия мерок, которые портниха записала в специальный свиток, перевязанный дорогой атласной лентой, начался подбор ткани. Естественно, что после визита господина визиря, её уже ни о чём не спрашивали. Амлон не знала, как будет выглядеть платье и из какой ткани. Она надеялась только, что оно будет не слишком открытым и прозрачным. Впрочем, какое это теперь имеет значение? После свадьбы значение будет иметь только одно – успеет ли она вовремя вытащить нож.
После ухода портнихи, Амлон вернулась к себе. Ирис предупредила, что на ужин к ней придёт господин. Но она и так уже знала. Это его «приду вечером» всегда пугало до дрожи в коленях. Но она постаралась встретить его с невозмутимым видом. Главное – не показывать свой страх.
После положенных по этикету приветствий, будущий супруг милостиво разрешил Амлон приступать к трапезе. Но, несмотря на голод, она не могла есть в присутствии визиря. С трудом проглотила несколько лепёшек, запила каким-то отваром из местных трав – что-то вроде традиционного чая в Тарсе, только холодного.
Он ведь не просто так пришёл, а поговорить. И Амлон понятия не имела, о чём сейчас будет идти речь.
– Ты готова к свадебной церемонии, что будет на третий день месяца гассала? – Спросил господин визирь на ирханском без предисловий.
– Готова, господин, – ответила Амлон, как её научили. Не зря же она занималась с хаимом и камой и занималась очень прилежно. Язык врагов нужно знать очень хорошо.
– Я разве не напоминал тебе, как я хочу чтобы ты называла меня, когда мы наедине? – Расшитая салфетка нетерпеливо упала на тарелку.
– Напоминали гос…Эмет.
– Вот, так то лучше. Сейчас я хочу проверить, насколько хорошо ты знаешь свадебную церемонию и вопросы, на которые ты должна дать ответ.
Амлон обречённо вздохнула и попыталась сбивчиво, но точно насколько позволяло знание ирханского языка ответить на вопросы визиря. Через полчаса, наверное, мучений, он наконец удовлетворённо кивнул.
– Хорошо. Послезавтра с утра дарам-гасса принесёт платье, а госпожа Камиле причешет тебя и приготовит. Потом я приду за тобой. – Господин визирь поднялся и направился к двери и потом уже оттуда добавил. – Если ты на церемонии ответишь не то, что должна, то Повелитель позаботится о том, чтобы твоя смерть (или дальнейшая жизнь – на его выбор) не была лёгкой. Помни об этом.
