Впрочем, что делать было ясно и без полиции. Серхио выждал два дня и поехал туда, куда Дженнифер обычно каталась на вечеринки – адрес он запомнил ещё по прошлому визиту.
Было это в четверг. Джеймс из дома не выходил почти весь день, а когда Серхио позвонил в дверь, ему открыла домработница, которая незнакомца пускать отказалась наотрез. В отличие от мексиканки, помогавшей по дому Дженнифер, эта могла бы рекламировать бикини – если бы не слишком длинный нос. В конце концов Серхио просто перепрыгнул через забор. Пауэр обнаружился там, где Серхио и ожидал – он валялся у бассейна и трепался по телефону.
Серхио молча вздёрнул его за плечо – трубка при этом вылетела из рук продюсера и, дважды ударившись о пол, нырнула в воду – и заехал ему в челюсть.
Пауэр выругался.
– Ты кто? – спросил он, разгибаясь.
– Серхио Моралез. Друг Дженнифер.
– О чёрт, вспомнил… Значит, подобрал, что плохо лежало? А она тебе не сказала, что она моя?
– Она сказала, что бросила тебя – но до тебя не дошло.
Джеймс хрипло рассмеялся.
– Нихрена себе… Вот это обнаглела мелкая. А как она за мной таскалась пять лет – не сказала?
Договорить Пауэр не успел, потому что кулак Серхио врезался уже в другую его скулу. Пауэр сплюнул и замахнулся, чтобы ответить, и довольно успешно – Серхио согнулся пополам, а со второго удара полетел на землю, но в последний момент успел потянуть Джеймса за собой, так что они покатились по земле.
***
Дженнифер задремала в обнимку с ноутбуком – весь вечер она ожидала письма от Эванджелисти. Нужно было начинать подбирать актёров, и Валерио настаивал, что на главные роли нужно взять итальянцев. Дженнифер не имела ничего против, но это означало, что она сама должна прилететь на пробы в Италию, а сроки этой поездки они пока не определили. Сам фильм было решено снимать в основном в Лос-Анджелесе, а в Италии – только те эпизоды, которые требовали съёмок на натуре, однако и их набиралось на несколько месяцев работы. Об этом тоже только предстояло договариваться.
Серхио не было – он уехал днём, как только закончил возиться с охранной системой, и до вечера так и не появился – хотя Дженнифер не помнила, чтобы тот говорил что-то о вечернем концерте.
Разбудил Дженнифер телефонный звонок, и первым желанием было трубку не брать – номер был незнакомый, а Дженнифер не собиралась принимать новых заказов, какими бы выгодными они ни были. К тому же по работе вполне можно было позвонить Миранде.
Однако звонили так долго, что она не выдержала и всё-таки сняла трубку.
– Да?
– Дженнифер Лоусон?
– Да.
– Вы что-то знаете о человеке по имени Серхио Моралез?
Дженнифер резко села.
– Да.
– Он в тридцать шестом участке. У него нет никаких документов об американском гражданстве. Я думаю, вы знаете, что это значит.
– Я. Да. Чёрт. За что он у вас? Только не вешайте трубку, я уже еду.
– Хулиганство. Нарушение границ частной собственности. Оскорбление достоинства Джеймса Пауэра.
– Что… – Дженнифер уже стоявшая на пороге на секунду замерла. – А сам Пауэр случайно не у вас?
– Он даёт показания.
– Отлично. Не дайте ему уйти. У меня на него заявление. За взлом, нарушение границ частной собственности, хулиганство и, как вы там выразились, оскорбление моего достоинства. Можете передать ему, что если он не снимет обвинения с Моралеза, то сядет ещё и за сексуальные домогательства.
В трубке стояла тишина.
– Он хочет с вами поговорить, – сказал офицер наконец.
– А я не хочу. Я еду к вам, но с ним говорить буду только в присутствии офицеров.
Дженнифер нажала отбой. Сердце ухало как бешеное, а руки дрожали, когда она садилась за руль. Каждый светофор вызывал желание выйти из машины и разбить его собственными руками. Когда же она наконец добралась до участка, то первым делом увидела Серхио. Мексиканец стоял, прислонившись плечом к столбу, и смолил помятую сигаретку.
Дженнифер с трудом преодолела желание броситься ему на шею. Выйдя из машины, она сразу направилась к нему и остановилась в полушаге, увидев выходящего из здания полиции Пауэра – лицо его было обильно разукрашено кровоподтёками.
Дженнифер не глядя поймала руку Серхио, но смотреть продолжала на Джеймса.
– Что, думаешь полиция тебя спасёт, мелкая?
Джеймс подошёл и остановился в паре шагов от неё.
– А ты, смотрю, испугался, – произнесла Дженнифер холодно, но чтобы сохранить эту холодность, ей пришлось со всей силы сжать руку Серхио за спиной.
– Ты же ненормальная. Наплетёшь им с три короба, а мне потом расхлёбывать, – фыркнул Джеймс.
– Вали, – коротко сказала Дженнифер и отвернулась. Она спиной чувствовала тяжёлый взгляд Джеймса и, чтобы не обернуться, стала разглядывать ссадины, украсившие лицо Серхио.
– Ты зачем это сделал? – спросила она тихо и, поколебавшись, провела по щеке Серхио рукой.
– Кто-то должен был, – сказал тот упрямо, и Дженнифер со вздохом закрыла глаза.
– Поехали домой.
Только поставив машину в гараж и выйдя наружу, Дженнифер наконец вздохнула с облегчением и тут же стиснула Серхио в объятьях.
– Дурак… какой же ты дурак…
Серхио ощутимо напрягся и торопливо отстранился.
– Он тебе ничего не сломал?
Серхио фыркнул, однако, когда Дженнифер повела его в дом, усадил на диван и, стянув с мексиканца футболку, стала рассматривать ушибы, сопротивляться не стал.
– Болит? – спросила Дженнифер, осторожно касаясь пальцами наплывающего синяка.
– Нет.
– Упрямый, что не могу, – Дженнифер, сидевшая на корточках у него между ног, подняла голову и заглянула Серхио в глаза. – Ты понимаешь, что если бы он не забрал заявление, тебя бы отправили домой?
Серхио только поджал губы.
– Это тот самый случай, когда нельзя делать то, что хочется, – добавила она.
– Я об этом не думал, – сообщил Серхио мрачно, – а если бы и думал – ничего бы не изменилось.
Дженнифер покачала головой и прислонилась виском к его бедру.
– Откуда ты такой взялся, понять не могу.
– Из Мериды.
– Вы там все такие?
– Нет, я один.
Они синхронно улыбнулись, и Дженнифер потянулась за поцелуем. Она помедлила, прежде чем оторваться от губ мексиканца, а когда отстранилась, внимательно посмотрела в карие глаза.
– Серхио, это может быть глупо… Но я тебя, кажется, люблю.
***
