— У меня есть, — поднимается Доминик.
Он хмурится. Я вижу, что он хмурится, хотя еще несколько мгновений назад был совершенно спокоен.
— Вы говорили, что неоднократно предпринимали попытки поговорить с риам Этроу. Моя клиентка утверждает обратное.
— Протестую, — вклинивается его юрист. — Это обвинение во лжи.
— Протест принят. Переформулируйте вопрос, риамер Чожмак.
— У вас есть доказательства того, что вы пытались связаться с риам Этроу?
— Разумеется, — Карид не меняется в лице. — Мой адвокат предупредил меня, что слова — вещь ненадежная, поэтому мы собрали все доказательства.
— Доказательства у вас, ваша честь. Документы, детализации из телефонной компании, о звонках риам Этроу еще до рождения ребенка. Вы можете видеть, сколько было вызовов и когда, — юрист Карида приближается к судье. — Также здесь указано, сколько времени продолжался каждый разговор и сколько раз риам Этроу просто не отвечала или сбрасывала вызовы.
Доминик хмурится еще сильнее, а внутри меня все обрушивается. Я смотрю на флаг Раграна, и он начинает расплываться перед глазами: цвета пламени драконов, живущих в Рагране — алое (огненное), бирюзовое (водное) и оранжевое (истинное), на фоне которых черным контуром обозначен парящий дракон. Я смотрю на него, потом перевожу взгляд на судью. Та изучает «детализации», которых нет и не может быть. Я же держусь на последнем честном слове, потому что мне хочется вскочить и орать: «Ложь! Ложь! Ложь!» — но мне остается только сильнее сжимать несчастный цветок, стебель которого я уже сломала.
— Значит, вы не будете возражать, если мы пригласим представителя телекоммуникационной компании, который сможет подтвердить все данные, которые вы предоставили? — спрашивает Доминик.
— Мы предполагали такой поворот событий. Именно поэтому пригласили представителя телекоммуникационной компании, который готов под присягой подтвердить, что все данные, предоставленные и заверенные печатью и подписью официального представителя — никак не связанного с ним — так же достоверны.
— Ваша честь, я требую экспертизы, — жестко говорит Доминик. — И подтверждения данных независимыми экспертами.
— Ваша честь, возражаю, — в противовес ему мягко отвечает юрист Карида. — Я понимаю, что риам Этроу не ввела моего коллегу в курс дела полностью, но это не отменяет профессиональной этики и присутствия свидетеля, которого мы готовы предоставить — так же, как мы предоставили вам данные о звонках.
— Возражение принято, — отвечает судья. — Вы можете опросить свидетеля со стороны истца, риамер Чожмак.
— Я настаиваю, ваша честь, — продолжает гнуть свою линию Доминик, — на экспертизе предоставленных данных.
Юрист Карида разводит руками.
— Все заключения по экспертизе с нашей стороны также предоставлены, ваша честь. Разумеется, мы бы не предоставили вам непроверенные документы.
— Риамер Чожмак, — повышает голос судья, — я высказала свое мнение. Вы можете опросить свидетеля со стороны истца.
Доминик возвращается на свое место, Карида отпускают, его место занимает та самая блондинка, которой «предстоит стать матерью» моего сына! Чтобы не натворить дел, я отворачиваюсь и говорю Доминику, еле слышно:
— Он мне не звонил.
— Я знаю, — так же тихо отвечает адвокат, сосредоточенно глядя перед собой.
— Почему вы не стали спрашивать про аборт? Вы говорили, что мы будем строить защиту, исходя из этого!
— Аборт уже не имеет смысла. Они его признали и прикрылись звонками вам, в таких обстоятельствах строить линию защиты на аборте нет смысла. Он продолжит говорить, что он растерялся, что хотел все исправить, но вы ему не позволили.
— Риамер Чожмак. Риам Этроу! Мы вам не мешаем? — осведомляется судья.
— Простите, ваша честь.
Сначала блондинка разливается счастливым виаром, как она любит детей и с каким удовольствием подарит любовь и ласку ребенку, который пребывает в лишениях. Возражения Доминика по поводу формулировок юрист Карида блокирует своими вопросами о ее образовании — высшее психологическое, разумеется, а еще она педагог начальных классов! Далее присоединяется тот самый свидетель от телекоммуникационной компании, который гнет свою линию несмотря на все попытки Доминика раскачать их флайс хоть каким-то образом. Видимо, у них все схвачено настолько, насколько это возможно.
После представления Карида у меня шумит в ушах, остается только вспоминать Лара и думать о сыне, но кажется, даже эти мысли уже не спасают. Не спасает ничто. Доминик меня не спасет. И этот проклятый цветок тоже!
— Я прошу перерыв. Риам Этроу плохо себя чувствует.
Голос Доминика раздается настолько неожиданно, настолько выпихивает меня из моих потерянных мыслей, что я вздрагиваю.
— Ваша честь, это против правил.
— Перерыв правилами не запрещен, — судья смотрит почему-то на меня. — Вам нехорошо, риам Этроу?
— Да, — отвечаю автоматически. «Нехорошо» — это не та характеристика, которой можно описать мое состояние.
— Перерыв пятнадцать минут, — объявляет судья.
— Сейчас они еще и врача вызовут для показухи, — хмыкает кто-то. То ли Карид, то ли его наблов юрист. Я резко вскакиваю со своего места и вылетаю из зала суда, ожесточенно швыряю поломанный цветок в урну, следом за мной вылетают Даг и Зои.
— Вот же наблище, — рычит подруга, подхватывая меня под локти. — Ава… ну посмотри на меня. Ты же белая, как снега Ферверна. Тебе точно врач не нужен?
— Нет.
Все, что мне нужно — это вцепиться в лицо Карида! Я бросаюсь к дверям, но меня перехватывает Даг, перехватывает и прижимает к себе.
— Ава. Ава, успокойся!
— Я его придушу!
— Тише! — шипит Зои. — Ты же не хочешь, чтобы это все услышали?
Мне все равно. Все равно! Он хочет отнять моего сына и для этого купил всех. И этот список звонков, которого не существует и не существовало! И экспертизу, и всех своих свидетелей! Интересно, эта девица тоже куплена или на ней он реально жениться собрался?! Чтобы она! Воспитывала! Моего Лара!
Перед глазами темнеет, но в этот момент из зала суда выходит Доминик.
— Он предлагал мне выйти за него замуж! — говорю я. — Используй это против него!
— У тебя есть запись этого разговора? — интересуется адвокат.
— Что?! Нет!
— Тогда не вздумай об этом говорить, если не хочешь еще больших неприятностей.
— Неприятностей? Это у меня будут неприятности?! Они купили эту экспертизу! — я не сдерживаюсь и уже кричу. — Купили этот список звонков! Там не может быть моего номера! Не может!
— И телекоммуникационную компанию, мы, видимо, тоже купили, — холодно заявляет Карид. Они выходят из зала с этой девицей, пальцы их рук сплетены. Идиллия да и только. Я смотрю на него в упор. Не представляла, что способна испытывать такую ненависть к кому бы то ни было. Особенно — к отцу своего ребенка!
