Воспоминания вернулись – они всегда возвращались.
Зато у Брины были новые платья.
Глава 18
Три бутылки пива поочередно, с промежутком в долю секунды, опустились на стол, заставив Ролана оторвать глаза от своих длинных «джинсовых» ног. Кас, последние полчаса сидевший напротив, уловил комичность ситуации и скосил взгляд на бутылку, которая стояла рядом со своей. Она принадлежала Океану, который, так же взглянув на выпивку Каса, поднял на него лукавые глаза.
– Какая каноничность. Мы не лишены музыкального дарования.
Кас улыбнулся и, удобнее устроившись на стуле, закинул ногу щиколоткой на колено.
– А помните, мы встретились в Сеуле? Припоминаете, как Александр, желая скрыться от компании дотошных корейцев, не пойму, с чего к нему приставших, запрыгнул в ехавший мимо автобус и попал в не менее приятную компанию молчаливых и не особо довольных догмар, в вдвойне не пойму, как там оказавшихся?
Кас не без интереса посмотрел на героя истории, поддерживая начатый Океаном разговор, воскрешающий в памяти забавные ситуации, которые произошли между догмарами и ferus.
Александр находился поблизости, стоял, облокотившись о затемненную стену, и безотрывно глядел в дальний угол зала. Стоило Касу договорить, как он потянулся и схватил одну из трех стеклянных подружек, которые поочередно опустились на столешницу чуть ранее, и перевел взгляд на Каса.
– К сожалению, я не хотел разговаривать, а они были очень настойчивы. – Он сделал глоток.
– Как долго ты с ними ехал? Минут пять? Десять? – Со злорадным довольством вопрошал Кас, прекрасно понимая, что даже жалких пяти минут в обществе догмар более чем достаточно, чтобы вывести Александра, да и любого из них из себя.
Ролан помнил упомянутый случай, помнил раздражение Александра, а также его невнятные, односложные ответы, призванные оправдать свою невезучесть. Мысленно Ролан улыбнулся этим действительно забавным воспоминаниям, тогда как в реальности не получилось – настроение не позволило.
– Семь минут тридцать две секунды. – Взгляд Александра устремился в центр зала.
– Почему же терпел? – удивился Океан, словно до того ни разу не слышал объяснений Александра. – Тебя никто не заставлял, мог бы покинуть сие душевное окружение.
– Я бы и рад покинуть, да побоялся, что присутствующие при этом люди – обычные люди, числом превосходящие догмар – и без того удивленные моими паркуровскими способностями, не поймут смертельно-акробатического номера под названием «Спрыгнуть на дорогу, под колеса машин». Пришлось терпеть.
Океан усмехнулся.
– Нет, не помню, – уверенно заключил он, очевидно, не в силах вспомнить данный случай. Видимо, действительно, подзабыл. – Но я помню, как догмаровский отпрыск, мелкий шкет, обрызгал Рагнара из мега-устрашающего игрушечного пистолета и спрятался в группе амигос, рекламирующих только открывшийся испанский ресторан. Где это было? Ах, да, в Латвии. Таким образом, наш обескураженный красавец остался скрипеть зубами и строить кровавые планы мести.
Взрыв гомерического хохота рассек воздух – вспомнили все. Только Ролану смеяться не хотелось. Совсем. Не желая сидеть застывшей фигурой и вызывать нежелательные подозрения, Ролан попытался изобразить улыбку, кое-как шевельнув губами, но подозревал, что попытка не удалась. Потому он прекратил ломать комедию и полез в карман за телефоном. Достав, положил на колено, набрал номер…
– И что же, пацаненок до сих пор жив? – смеясь, интересовался Кас.
– Предполагаю, амигос не дали его в обиду, – ответил Океан. – Спрятали под сомбреро.
«Вызываемый абонент…
– …не может быть вызван». – От того, как сжал телефон, побелели костяшки пальцев.
– Ролан…Ролан, прекрати! – Ролан поднял голову и встретился с ореховыми глазами. Они слегка прищурились.
– Прекрати бить чечетку. Ты что такой нервный? Последнюю четверть часа только и делаешь, что трясешь ногами.
Чечетка? Ролан посмотрел на свои ноги и лишь тогда осознал, что, действительно – правая нога нервно постукивает по полу. Прекратил.
– Проблемы?
– Нет.
– Замечательно. Кстати, где Рагнар? – Теперь Кас обращался ко всем.
– Не интересно, – равнодушно ответил Александр, заблуждав глазами по залу снова.
В груди поднялась волна: разъедающая волна…чего? Ревности? Зависти? Ролан тряхнул головой. Он знал, кого высматривал Александр – Нелли. Александр наблюдал за Нелли, которой сегодня пришлось окунуться в недавнее прошлое и вновь надеть красно-белую форму официантки. На днях уволилась одна из новеньких девочек, не проработавшая в баре и недели, и Нелли не успела найти ей замену. Вот и пришлось завязывать передник и самой хвататься за поднос. Тогда как Александр испускал пары недовольства, пристально следя за каждым ее шагом.
– Она могла вызвать сменщиц. – Кас так же обратил внимание на напряжение, исходящее от Александра.
– Не могла, – не без ехидства ответил Александр – видимо, вопрос не раз обсуждался между парой. – Сказала, они и так прописались в баре. Чтобы вам было известно: персонал – не роботы на батарейках, они не могут работать каждый день, к тому же у них есть своя личная жизнь, верное течение которой так же требует времени.
– К тому же работать практически без сна…– наигранно грустно протянул Кас, мол «Это совсем уж непосильная задача».
– Без сна, – согласился Александр, кивая.
– А если кто-то…
– А если кто-то да что-то, – предвосхитил он намеренно-коварный вопрос Океана, – вмиг останется без чего-то.
В этот момент, почувствовав настроение мужчины – в прямом смысле, почувствовав, – Нелли прекратила расставлять напитки и посмотрела на Александра. Проведя между собой молчаливый диалог, который продлился несколько напряженных секунд, Нелли натянуто улыбнулась и продолжила обслуживать клиентов, тогда как Александр, глотнув пива, с холодной яростью наблюдать за ней.
Ролан стиснул зубы. Чем дольше следил за этой идиллией, тем сильнее на сердце разгорались странные, доселе незнакомые чувства – щемящей тоски и беспокойства. Собственные мысли пугали – мысли, неизвестно откуда явившиеся, и почему вдруг засевшие в сознании. Он боролся с острой потребностью оказаться на месте Александра: стоять, смотреть, злиться, возможно, негодовать, но понимать, что твое, родное, та, которую не упустишь и не отдашь. Только в качестве партнерши он видел совсем иную женщину.
Брину. Женщину, которая исчезла. Которая была, но растворилась в пространстве, оставив за собой лишь шлейф из очертаний своего силуэта и неоднозначных воспоминаний. Еще вечером изнывала в его объятиях, а на утро даже на звонки не отвечала; после того, что между ними было, после той свободы, которую он себе разрешил, она…пропала. И ее исчезновение Ролана убивало, уничтожало душу по крупицам: не спеша, с точностью да планомерно, будто разлагая медленнодействующим ядом.
