Ролан приземлился на спину, Брина упала на него. Жесткий пол ее миновал, как подозревала, благодаря стараниям Ролана. Вот только от неловкой позы его услужливость ее не спасла. Брина лежала у него на груди в дурацкой неуклюжей позе и изрыгала про себя проклятия. Ролан придерживал ее за талию.
Брина подняла голову и, переполненная злости, посмотрела на Ролана. Длинные волосы, свисавшие как пакли, закрывали их от всех и усиливали «эффект разъяренной валькирии», в которую, как чувствовала, превращалась Брина.
– Из-за тебя мы проиграли, – ели сдерживаясь, выдавила Брина.
– И вправду, – согласился Ролан.
– Ты сам выставил себя посмешищем.
– И тебя тоже, – Ролан улыбнулся. Он стал улыбаться достаточно часто.
Оттолкнувшись, Брина села. На него. Затем посмотрела на своих соперников, которые, дорисовав рисунок, стояли похихикивали над ними.
– Из-за тебя эта крашеная стерва нас обставила! – рассердилась Брина. – Мы проиграли! Она там празднует победу, а мы протираем полы!
– Брина, это всего лишь жалкий конкурс, – успокаивал ее Ролан, приподнявшись и опершись на локоть. – Ненужно так переживать.
– С вами все в порядке? – К ним подбежал ведущий. Надо же, даже ждать не пришлось.
– Да! – ехидно выдавила Брина и снова сосредоточилась на Ролане. – Это не значит, что его нужно так позорно провалить.
– Зато ты пришла в себя и прекратила смотреть в потолок.
– Ты о чем это? – насторожилась Брина.
– Тогда будьте добры, покиньте площадку, – снова вмешался ведущий. – Вы задерживаете нас.
– Так о чем ты говоришь, Ролан? – не унималась Брина.
– О твоем вечно вздернутом носике.
– Ты хочешь сказать, что я высокомерна? – удивилась Брина. – Я не высокомерна!
– Нет, ты просто слегка надменна. Зазноба.
– Что?
Брина словно только осознав, что земля круглая, посмотрела на него.
– Ты это специально…– поразилась Брина. – Ты все подстроил. И упал ты нарочно, чтобы мы проиграла!
– Не придумывай.
– Я не придумываю! – Брина стукнула его кулаками по груди, приложив в удар всю силу. Ролан снова повалился на пол.
– Брина! – Он недовольно посмотрел на нее, а затем опустил взгляд ниже – глаза его тут же загорелись. – У тебя страсть демонстрировать всем свое белье? – помрачнев, поинтересовался Ролан.
Брина взглянула туда, куда только что смотрел Ролан. Ее и без того короткая юбка задралась, показывая всем ее прелести.
Брина улыбнулась.
– А почему это тебя волнует?
Ролан резко сел, прикрыв ее своим телом. Брина же оказалась теснее к нему прижатой: она удобнее на нем устроилась, раскинув длинные ноги по обе стороны.
– Оппа…Видишь, уже никто не видит, – с насмешкой проговорила она.
Ролан недовольно прищурился и, потревожив ее покой, быстро поднялся на ноги. Он поставил ее перед собой.
– Пошли, – бросил Ролан и повел ее за собой.
Брина взглянула на него и по его бесстрастному лицу поняла, что сейчас он снова превратился в прежнего холодного и отстраненного Ролана. Превратился в мужчину, который не позволял проникнуть к себе в душу и узнать, что у него там происходит. Вот только Брина не хотела, чтобы он от нее закрывался, не хотела, чтобы снова надевал свой черепаший панцирь.
Они протолкнулись сквозь толпу.
– Можешь идти со мной, если будешь вести себя прилично, – ровно произнес Ролан.
– Это как? – улыбнулась Брина. Затем посерьезнела. – Это не значит, что я простила тебя за твой отвратительный, предательский поступок.
– Может, дело действительно в том, что ты тяжелая? – Ролан со странным блеском в глазах посмотрел на нее. Брина догадывалась, зачем он такое говорит: по идеи – и логике Ролана – она должна начать бесноваться, злиться и оправдываться, ведь зачастую именно так поступают женщины, слыша подобное. Вот он ее и проверял, подстрекал, подшучивал над ней.
– Нет, это просто ты слабак – не смог удержать такую пушинку, как я.
Ролан замедлил шаги.
– Провоцируешь меня, чтобы я доказал обратное, и тем самым признал свою неправоту?
– Вовсе нет, – ответила Брина. – Я лишь констатирую факт. Ты же сам признался, что мое невесомое тело для тебя как кандалы на шее. – Она ускорилась, оставив Ролана позади. – Шевелись, Ролан, не отставай, иначе действительно поверю, что у тебя проблемы с суставами, с костями, с кровообращением…
Она не закончила излагать свою гениальную мысль: совершенно бесшумно Ролан оказался у нее за спиной и, схватив за бедра, закинул себе на плечи.
– Ролан! – закричала Брина. – Поставь меня на место!
– Ты медленно идешь, дорогая, а я и так задержался здесь дольше, чем планировал.
– Ролан, меня мутит, быстро ставь обратно!
– Брина, леди в этом не признаются.
– А джентельмены себя так не ведут.
– Я не джентельмен.
– А я не леди!
– Именно поэтому ты висишь вниз головой.
Брина подавила в себе крик отчаяния, он совершенно бесполезен. Остается висеть и получать удовольствие от своего положения. А наблюдая за упругими, накачанными ягодицами Ролана она, что уж говорить, действительно его получала. Ей так и хотелось сжать их в своих руках, но вместо этого она сделал другое. Брина осторожно приподняла краешек футболки и просунула свою руку внутрь мужских джинсов, как когда-то в баре. Как только ее рука коснулась горячей кожи, ладонь Ролана пролезла ей под юбку и сжала ягодицу. Брина ахнула.
– Не смей, – угрожающе-медленно произнес Ролан.
Брина притихла, но надолго ее хватило – рука устремилась глубже. Ролан сжал ягодицу крепче.
– Еще одно движение, Брина – лишу нижнего белья, – огрубевшим голосом произнес Ролан.
– Не лишишь, – сдавленным голосом произнесла Брина.
– Хочешь проверить?
Брина не хотела проверять. Она отдернула руку, а Ролан поставил ее перед собой.
– Не играй со мной, – выдавил сквозь зубы Ролан, заглядывая не в глаза, нет – в душу. Ожесточившийся взгляд, сведенные вместе брови, искры сдерживаемой ярости в глазах. Ролан определенно был сердит.
Он схватил ее за руку и пошел дальше.
Шли теперь в полном молчании. Ролан думал о своем, а Брина о своем. Ей было неловко от случившегося и не только из-за физической близости, тактильных контактов, которые они себе позволили. Они перешли грань дозволенного, когда «стыдно», «неуместно», «нельзя», остаются далеко позади, и ты позволяешь другому человеку совершать то, чего до этого не позволял никому, разрешаешь увидеть себя с той стороны, которая до встречи с ним усердно скрывалась. И такая близость пугала. Брина никогда и никого не подпускала к себе настолько, как сейчас подпустила Ролана. Брина всех держала на расстоянии, устанавливала собственные правила игры, однако здесь и сейчас эти правила не имели никакого значения. Она нарушала их одно за другим, да так естественно, так легко и просто, что это не могло ее не испугать и заставить беспокоиться. Но самое главное, – Брина чувствовала, – что то же самое происходило с Роланом. Пускай он не предпринимал активных попыток с ней сдружиться, но уже не держал ее на далеком от себя расстоянии как раньше, и в этом Брине виделась опасность.
