– Прекрати, – изменился в лице Ролан.
– Ну, пожалуйста, Ролан, ради меня.
– Прекрати, Брина. – Он отдернул руку и пошел быстрее.
– Ну, Ролан! – не отставала от него Брина. – Тогда улыбнись! Точно! Давай еще раз, я не разглядела твоей улыбки!
– Брина! – разозлился Ролан. – Кончай дурить! – На них поглядывали любопытные люди.
– Я не курю, Ролан, смотри! – Она очаровательно ему улыбнулась, показывая все свои белоснежные зубы, чем вызвала у Ролана очередную улыбку. Он не хотел, Брина видела, но сил сдержаться не было. Она действительно была засранкой, но очаровательной засранкой.
– Я сказал «дурить», а не «курить»…
– Ролан! – вдруг воскликнула Брина. – Да у тебя же ямочки!
– Что?
– Да к тому же на обеих щеках!
Брина на самом деле удивилась. У этого холодного, скупого на эмоции мужчины, с жесткими чертами лица были ямочки! Что за несоответствия? И почему она раньше их не замечала.
– Уймись, Брина! – Он дернул ее за руку, пытаясь успокоить.
– Как же я могу? Дай потрогать! – Она потянулась к нему и все-таки сумела ухватиться за щеки Ролана.
Ролан отдернул голову.
– Кончай, Брина! – жестко обрубил Ролан, испепелив ее строгим взглядом.
– Да я только начала!
Ролан не стерпел. Он схватил, не прекращающие тянуться к нему руки, и, сведя их вместе, опустил, прижимая к ее телу. Саму Брину притянул к себе, обнимая за талию.
– Ролан, что ты делаешь? Мне неудобно! – возмутилась Брина.
– Мне тоже.
– Ты же не можешь идти!
– Ты тоже.
– Отпусти меня, я теперь знаю, что ты не такой бука, каким хочешь казаться.
– Молчи, Брина.
– Ты человек, а не робот, твои губы весьма пластичны.
– Брина, не зли меня больше.
– И у тебя есть ямочки! Это же так мило!
– Брина, прекращай…
– А смеяться ты умеешь? Так, в голос? Давай попробуем.
– Брина…
– Ты ведь милый парень, Ролан. Прекрасный парень! Ты…
Мужская рука зажала ей рот, Брина замычала. Ролан мычания проигнорировал.
– Я устал от твоей чепухи. Была бы мужиком, давно лежала в ногах со сломанными зубами.
Двигались они медленно: с бременем рядом идти было сложно, к тому же шаги Брины разительно отличались от широких шагов Ролана. Брина мычала, затем замотала головой. На них оборачивались люди – рука Ролана оставалась на месте
Они вышли в центральный холл, залитый искусственным светом. Ролан остановился. Брина снова замотала головой.
– Ты хотела что-то сказать? – наклонился к ней Ролан. Брина замычала.
– Ладно, говори.
– Это не смешно! – возмутилась Брина и попыталась откусить его руку. Ролан вовремя руку отдернул. – Я же знаю, что ты не садист, напротив, ты милаш. Да к тому же умеешь шутить лучше…
Ролан снова зажал ей рот и пошел дальше. Брина хотела запротестовать, когда ее взгляд наткнулся на что-то интересное, на то, что происходило в гуще разношерстной толпы. Брина моментально ощутила предвкушение, на нее нахлынул дикий азарт.
Брина яростнее замотала головой, что Ролан просто вынужден был убрать ладонь, чтобы узнать, в чем дело.
– Что не так?
– Все не так!
– Это все, что ты хотела сказать? – Он хотел лишить ее возможности говорить, только Брина успела крикнуть:
– Нееет! Ролан, я больше не буду, обещаю! Отпусти меня!
– Чего не будешь? – он наклонился к ее лицу.
– Донимать тебя.
– Да?
– Да!
– А еще? – интересовался Ролан. Брина рыкнула.
– Издеваться над тобой!
– Неужели?
– Я же обещала! Ролан, отпусти меня, у меня болит все тело!
Ролан подождал секунду, вторую, затем отпустил. Ему и самому было неудобно.
Брина отстранилась и начала разминать затекшие кисти, пытаясь вернуть кровообращение в норму. Затем схватила Ролана за руку и повела за собой.
– Пойдем!
– Чего? – удивился Ролан, упираясь как горный баран.
– Ну же, Ролан, будь человеком, не лишай меня капли радости.
Ролан смотрел на нее так внимательно, словно пытался отыскать в ее действиях подвох. По всей видимости, не нашел – позволил повести себя за собой.
– Что ты там увидела?
Брина промолчала: он и сам видит, куда идет.
Брина шла к участку с большим скоплением людей. На одной стороне площадки были установлены две металлические стойки, словно баскетбольные, на самом верху которых размещались большие планшеты. На планшеты крепились белые листы, предназначенные для рисования. Этим и занимались текущие участники игры: напротив каждой стойки находилась пара – мужчина и женщина. Мужчины придерживали женщин, которые сидели у них на плечах и изображали на своеобразном холсте свою конкурентку. Дамы постоянно оглядывались друг на друга.
Брина протиснулась сквозь толпу и стала впереди, не спуская взгляда с увлеченных соперничеством пар. Ролан остановился за нею.
Следовало изобразить внешность соперницы как можно правдоподобнее, после чего зрители голосовали за победителя криками и аплодисментами. Однако до аплодисментов могло не дойти, если пара не укладывалась в установленное время – пять минут.
Как раз сейчас время вышло, и невысокий мужчина с микрофоном в руке стал активно призывать людей голосовать за победителей. Он громко произносил «Первая пара!» – зрители кричали, свистели, хлопали в ладоши, затем «Вторая пара!» – люди проделывали все то же самое. Побеждала пара, за которую сильнее надрывали голосовые связки.
На сей раз победила «левая» пара, которой вручили набор фломастеров. Ведущий произнес:
– Кто следующий?
– Мы! – выкрикнула Брина. – Мы следующие!
Она стремительно обернулась к Ролану и, просящим взглядом, полным надежды, заглянула ему в глаза.
– Даже не думай, – охладили ее пыл. – Я не собираюсь этим заниматься.
– Ну, Ролан, чего тебе стоит постоять и подержать меня на руках? Не будь таким вредным.
– Я не собираюсь становиться посмешищем, тем более на глазах всех этих людей. Нет.
– Ролан…
– Нет.
– Ну…
– Еще раз повторить? Я ухожу. У меня есть свои дела.
Брина раздраженно вздохнула, а затем сказала:
– Хорошо, иди. Без тебя справлюсь.
