– Нет, Зойл, это не запрещено. Кто как не ты должен понимать: я почти тридцать лет служу в полиции, и мое чутье порой не дает мне покоя.
– Я повторяю, Артур: у меня все хорошо, нет никаких проблем, и я понятия не имею, кто и зачем на меня напал. Давай оставим эту тему, и не будем ссориться, – Зойл был категоричен и смотрел на друга, ожидая согласия.
Отведя взгляд, Артур поднялся на ноги.
– Хорошо, не будем ссориться. Прости, если лезу не в свои дела.
Зойл кивнул и, откинувшись на спинку кресла, попытался расслабиться.
– Как твое самочувствие? Идешь на поправку? – Артур подошел к столу.
– Вот с этого и нужно было начинать. Да, потихоньку приобретаю былую форму. Правда, надоело посещать врачей, даже не представляешь. Меня теперь знают в больнице даже уборщицы, и все те, кому не лень взглянуть в мою сторону.
Артур ухмыльнулся.
– Зато остался жив. А все могло закончиться намного хуже.
– Ты, конечно же, прав.
– К тому же, пора начинать заводить знакомства среди медиков, они тебе скоро понадобятся.
Зазвонил телефон.
– Они мне и сейчас нужны. К сожалению. – Зойл потянулся и поднял трубку. – Да.
Пара секунд задержки.
– Папа, привет! – Счастливый возглас на фоне помех и шума в отдалении.
Зойла затопила волна счастья. Его Анна.
Он буквально слился с трубкой.
– Детка, как я рад тебя слышать! – Еще бы не радоваться, он не говорил с ней без двух дней месяц.
– Говорю быстро, ты же понимаешь, – понимает. – Со мной все отлично. Всем довольна. Безумно по тебе скучаю.
– Я тоже очень скучаю, – мягко ответил Зойл. – Когда ты вернешься? – Пока не закончилось отведенное время (Зойл не знал, каким способом Анна дозвонилась до него на этот раз) или связь не оборвалась (и такое случалось) следовало расспросить о главном.
– Не знаю, папа. Я в Замбии, приехали днем. И сразу же звонить тебе.
– В Замбии? Ты что же всю Африку решила объездить? – А уезжала в Республику Руанда. – И долго там пробудете?
– Не знаю, пока неизвестно. Я же говорю: только приехали. Нашу группу внезапно разделили: часть осталась в Руанде, а часть отправилась сюда. Были получены новые сведения.
– Какие? – Ну что творят, а?
– Неизвестно. Скоро выясним. Может оказаться, что нас снабдили ложной информацией, и тогда мы зря преодолели этот путь, оставив остальных работать за двоих. А путь, нужно заметить, не маленький.
– Пожалуйста, детка, будь осторожна, – предельно серьезно проговорил Зойл. Ее поездки всегда пугали. А сейчас еще непредвиденные маршруты. Но почему, почему нельзя было выбрать профессию поспокойней? Экономистом или педиатром? – Заставляешь же ты меня поволноваться!
– Все отлично, пап, – хоть и не видел, знал: Анна улыбалась. – В который раз повторяю – мне нравится.
– Я знаю, что тебе нравится, – раздраженно ответил он. – Иначе сидела бы дома под замком.
Анна рассмеялась.
– Ну-ну… Пап, мне пора заканчивать. Я очень тебя люблю. Скорее хочу увидеть и все рассказать. У меня столько интересного!
– Я тоже тебя люблю, детка, – Зойл с грустью улыбнулся. – Когда ты свяжешься со мной в следующий раз?
– Пока не знаю, это сложно осуществить, находясь, например, в пустыне.
Вот эта неизвестность и настораживала: где она, с кем, в какой «убийственной» местности оказалась на этот раз.
– Да, я знаю, что сложно. Где ты вообще отыскала телефон в этой Замбии?
– Эй, не будь таким пренебрежительным! Здесь все же люди живут, и они не такие отсталые, как ты думаешь.
– Да-да. Прости. Я не буду столь пренебрежителен. – Зойл перевел взгляд на Артура, за время своего разговора с дочерью приземлившегося в кресло напротив, улыбнулся и покачал головой, поражаясь преданности Анны своему делу, вплоть до преданности окружению, которое ее в связи с этим делом окружало. И в то же время, не понимая ее: неужели скитания в третьесортных странах при ужасающих условиях действительно могли нравиться?
– Передай от нас привет, – вмешался Артур. – Скажи, мы очень соскучились.
– Я слышу, – рассмеялась Анна. – Дядюшке Артуру тоже привет.
Зойл усмехнулся.
– Ей ничего не нужно передавать, – он смотрел на друга. – Твой басистый тембр слышен даже в Африке. Тебе тоже «Привет».
– И тетушке Мари, – перечисляла Анна.
– И Марии.
Артур улыбнулся.
– Ну, пока папа, – сказала Анна, Зойл уловил нотки грусти в адресованном ему прощании. – Я обязательно позвоню, как выдастся возможность.
– Хорошо, золотце. Я буду ждать.
Анна отключилась, и Зойл повесил трубку.
– Ты прямо светишься от счастья, – тут же заявил Артур. – Несмотря на недовольство ее постоянными исчезновениями. Я же знаю, что каждый раз рассказывая о ней, ты ведешь себя как напыщенный индюк.
– Конечно, – ответил Зойл. – Но мне до сих пор сложно представлять ее в жаркой, душной Африке, без всевозможных жизненных благ не то, чтобы не жалующуюся, а, напротив, получающую удовольствие. Да и континент этот защищает…
– Она всегда была такой – защищающей. И, да, она молодец. – Артур задумался. – Вы с Катериной вырастили прекрасную дочь.
– Катерина не наблюдала большую часть ее жизни. Мне бы очень хотелось, чтобы она узнала, какой стала Анна.
– Я уверен, она знает. – Артур глядел в глаза, и словно заглядывал в душу.
Пытаясь понять, так ли это на самом деле, действительно ли Катерина знает, он наблюдал за Артуром еще пару мгновений. Ему бы этого хотелось: хотелось, чтобы слова друга оказались правдой.
– Да что мы все о грустном? – внезапно усмехнулся Зойл, желая прекратить непростой разговор. – Как твои дела? Как поживает Мария?
– Да ты же ее знаешь, – оживился Артур. – В постоянном движении, никак не может усидеть на месте. Занялась новым видом общественной деятельности, что-то вроде защиты недолюбленных растений. Каково, а? Это тебе не крестиком вышивать. До сих пор не пойму, где она обо всем этом узнает?
– Женщины интуитивно чувствуют, где находится то, что им нужно, – уверенно заявил Зойл.
– Страшно становится от такой интуиции.
– А сыновья?
– Навещают время от времени. После женитьбы старшего, Мария вознамерилась женить и младшего. Кстати, она частенько спрашивает об Анне.
Зойл рассмеялся.
– Скажи ей, зря надеется. Боюсь, если и удастся их свести, Ян пол жизни проведет, ожидая возвращения Анны с очередной поездки.
