– Прежнюю жизнь тебе никто не вернет. Это невозможно. Ты – другая. Ты изменилась, и твой мир изменился тоже. Он никогда не станет прежним, потому что прежней не станешь ты. Как бы того ни хотела, ты новая формируешь новую реальность. Понимаешь? Это как пытаться влезть в старую одежду, которую давно переросла. Для чего? Это глупо. Ничего, кроме мучений, такие попытки не принесут. Откройся новому.
Правда заключалась в том, что она уже открылась. Только «новое» никак не ассоциировалось с Альянсом.
– Не с ними.
Мира того не показала, но она расстроилась. Анья знала.
– С тобой хотят поговорить, – повторила Мира. – И мне не хочется произносить такое, но…эти люди на твоей ответственности.
Анья огляделась. Обеспокоилась.
– О чем ты?
– О том, что от тебя зависит их благополучие.
На что намекает Мира?
– Они собрались здесь ради тебя. А то ты не знаешь?
Анья вздрогнула. Потому что внезапно пришло понимание, внезапно раскрылся смысл происходящего. «Презентация», «обращение к народу», «нужен резонанс». В сознании всплывали отдельные фразы: важные, поясняющие фразы.
«Результат к утру», «к следующему утру». Вот он результат, вот!
Он не только распространил о ней информацию, он призвал людей явиться сюда. К Анье. На площадь. Ранним утром. «Прикоснись к святому, и позволь святому прикоснуться к тебе».
Они собрались здесь ради нее.
Теперь не казалось странным наблюдать в стороне от Миры широкий помост и стойку для микрофона. Призыв был очевиден.
Анья снова оглядела людей и теперь увидела их по-новому. Казалось, каждый из близстоящих поглядывает на нее: одни воровато, другие прямо и открыто.
– Да, пока ты слабо контролируешь Силу.
Посмотрела на Миру и снова на людей.
О Боже… Обращение возымело такой эффект?
– Для чего Рейнард Либлик устроил данное представление? – спросила Мира. Сомнений в том, что организатор – Либлик у подруги не возникло. – Он знал, что Альянс использует их против тебя.
– Чтобы рассказать людям правду. – В том числе журналистам: они мелькали в толпе собравшихся с камерами и микрофонами именитых телеканалов.
– Ты уверена?
– Для чего же еще? Чтобы подставить их под огонь?
Анья внимательно посмотрела на Миру.
– Что вы задумали?
– Ты идешь? – Мира приготовилась уходить.
– Если не пойду, взорвете площадь? Расстреляете всех из вертолетов? Разбрызгаете удушающий газ? До чего опустится Альянс, чтобы получить желаемое?
Альянс не позволит правде просочиться наружу, – так говорил Либлик. Вот только, что для того предпримет, не упоминал. Узнавала от других. И как ей теперь поступить? Послушаться Миру и преподнести себя на блюдечке врагам? Страшный сон воплощался в реальность. Пойти-то Анья пойдет, вот только отпустят ли ее обратно?
– Ты действительно хочешь, чтобы я вернулась к ним? К тем, кто угрожает невинным людям?
Мира отвернулась и пошла вперед. Выбора не оставили: Анья пошла за ней.
Анью завели в многоэтажное здание, одно из многих, расположенных поблизости: на нем Анья так же заметила трещины. Поднявшись на лифте до седьмого этажа, они оказались в лаконичном холле: вместительный и залитый светом, он походил на зал ожиданий. Правда вместо стульев – кожаные диваны и столики с зеленью по центру.
Мира прошла дальше по коридору и остановилась у матовых дверей. Рядом стояла охрана: уже знакомые «черные пиджаки»; раньше, проживая в организации, Анья встречала их каждый день. Мужчины открыли перед ними двери.
Мира отошла назад, позволяя Анье пройти.
Анья прошла и попала в большое и пустое помещение: ни мебели, ни техники, ни декора. Только белые отшлифованные стены и лампы, тянущиеся по потолку.
Вдалеке приметила фигуру: Альвар Гросс смотрел в окно, достигавшее пола, сверху вниз, как Зевс на греков. Но тут обернулся. Улыбнулся.
– Анья, – услышала знакомое. – Вот мы и встретились снова. Совсем, как в первый раз. Стоило ли убегать?
Мужчина неспешно направился к ней. В стильном костюме и белоснежных кедах, заигрывая седой косичкой на затылке, он как всегда смотрелся эффектно.
– Зачем вы меня позвали? – Анья стояла на месте, желая одного: развернуться и бежать.
– Мы не слишком хорошо расстались. Не находишь?
– Не нахожу. – Они и встретились при недобрых обстоятельствах.
– Ты сбежала.
Вообще-то ее похитили. Что-то вроде того.
– Вы издевались надо мной, – напомнила Анья. Как-то незаметно с ней перешли на «ты». – Устроили гонку на выживание.
– Признаю: мы переборщили…
– Переборщили? Вы вовсе не имели права так поступать. Не имели права устраивать жестокие проверки! – возмутилась Анья.
– Ты, конечно же, права, – согласился мужчина. – Только пойми: мы не стремились тебе навредить. Мы лишь хотели сделать тебя сильнее. И нам удалось. – Глаза зажглись.
– Я вернула Силу не благодаря вам! – Он всерьез так считает?
– А кому же? – усмехнулся Гросс. – Благодаря Либлику? Кстати, где он?
Анья сама не знала. Что с ним? Жив ли? Не умирает ли сейчас на дороге? Вызвал ли кто-нибудь «скорую»?
– Методы достижения целей имеют значение. Для чего вы меня позвали? Я не буду на вас работать.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Мне бы очень того хотелось. Подумай хорошенько, какие возможности перед тобой открываются.
– Беспринципного коммерсанта?
– Не будь такой упрямой. Что плохого в деньгах? Ты продолжишь подкармливать питомцев, поддерживать нуждающихся, будешь оказывать психологическую помощь…
– А в перерывах делать грязную работу.
– Не грязную. Необходимую. Мы трудимся во благо общества.
– Теперь я не верю в подобные сказки.
– А в какие веришь? В те, что рассказывает Рейнард Либлик? Поверь, он не лучшая для тебя компания. – Ей не нужно об этом говорить. – Ты совсем его не знаешь.
– В сказки Либлика я тоже не верю. Все, чего я хочу, это спокойствия для себя и своей семьи.
– Отрадно, что заговорила о семье. Не хотел я до того доводить: настолько избитым должно казаться. Но ты меня вынуждаешь.
Вступление ей не понравилось.
– Альянс не желает вредить твоим старым родственникам. Но, если ты не хочешь по-хорошему…
– О чем вы говорите?
– О Софии и Амбрусе Михельсонах.
Она оторопела.
