И его связь с Рейнардом Либликом… «Во всем, что касается ню-Вег…» – фраза не выходила из головы. Было с ней что-то не так. При чем тут ню-Вега, Анья спросила о Рейнарде Либлике, о его феноменальной способности мутить умы людей.
И внезапно пришло понимание. Внезапно пришло озарение. Мог ли Рейнард Либлик знать, что Анья – ню-Вега?
Конечно же, мог! Мог и знал, что Анья ню-Вега! Потому проявлял к ней повышенный интерес. С самого начала. С того самого несчастливого для Аньи дня, когда увидел ее впервые: в изоляторе, сидя запертым в камере. А затем в столовой: он намеренно туда пришел, – сбежал, выбрался чудом из клетки, – как он там оказался, не имело теперь значения. Он пришел на нее поглядеть и… И что? Потребовать к себе подойти?
Неважно. Вот: вот она связующая ниточка, которая объединяла Рейнарда Либлика и Альвара Гросса со своей таинственной организацией: интерес к «таким, как Анья». И, к сожалению, интерес не альтруистический.
«Во всем, что касается ню-Вег, люди склонны поступать аморально и противоестественно» – Анья вынесла для себя именно это.
На следующий день, после визита в юридическую компанию, Мира к ней не пришла. Через день тоже. Она явилась под коней недели с предложением снова поехать с ней.
Анья отказалась. У нее сердце сжималось, видя такую несправедливость, наблюдать, как люди лишались мечты, карьеры, планов. Неужели Мира настолько бесчувственная?
Мира настаивать не стала. Только посмотрела на Анью долгим взглядом и ушла. Но вернулась позже.
К этому времени в гостях у Альвара Гросса Анья находилась больше недели. Анья продолжала мучиться, задаваясь вопросом «как теперь быть?», когда в комнату, без стука и разрешения, ворвалась нынче «лучшая подруга». А вместе с ней порог пересекли и молчаливые горничные: невысокие юные девушки, которые держали в руках коробки.
– Нас пригласили на ужин, – проинформировала Мира. – Собирайся.
– Какой ужин? Я не хочу.
– Никто не хочет. Придется.
Коробки, от малых до больших, «улеглись» на застеленную кровать. Мира подошла и открыла крышку самой большой из них.
– Альвар просил одеться понаряднее, в определенном цвете. Я выбрала тебе вот это. – Мира кивнула на содержимое. – Я приду за тобой в семь.
Мира вышла. Следом за ней, как утята за уткой, вышли и горничные. Тогда как Анья подошла к обновке: к блестящему темно-красному платью, которое лежало на дне коробки. Вынула ткань – материал приятный, – и приложила на себя: достаточно простое, до колен, с неглубоким, круглым вырезом. Но за счет блестяшек и яркого цвета выглядело платье вызывающе. Анья чувствовала себя елочной мишурой.
Выхода не было, пришлось надеть. По категоричному тону Миры Анья заключила, что спорить бесполезно. Видимо, ужин намечался важный. И по невероятному стечению обстоятельств Анье надлежало на нем присутствовать.
Ровно в семь Мира вернулась, а затем вместе с Аньей вышла из комнаты. Они направились к лифтам, где их уже дожидались: Леннарт, стоя в одиночестве, наблюдал за их приближением.
Мира притихла. Нельзя было сказать, что до того поражала красноречием: шли молча. Но если минутами ранее Мира источала уверенность и боевой настрой, то теперь в ней появилось напряжение. А также смирение. Словно отдавала бразды правления, признавая главенство Леннарта.
Стоило оказаться на первом этаже, и позволить Леннарту уйти вперед, Анья велела:
– Расскажи подробнее про этого Леннарта. Почему ты теряешь в его присутствии? Ты его боишься? Почему? Потому что он на нас охотится? И что значит, «охотится»? как именно? С леской бегает по лесу?
– Анья, не говори глупостей! – отмахнулась Мира.
– Это не глупости. Я не в первый раз замечаю, как ты замыкаешься в его присутствии. И так почтенно с ним разговариваешь, словно он шах-падишах.
– Сейчас не время, Анья.
– Самое время. Говори, – потребовала Анья. Чего еще не знает, хотя следовало бы.
Они приближались к остекленному выходу. Леннарт только-только «крутанулся» и вышел через карусельные двери на улицу. Охрана шла за ними.
– Леннарт, он…
– Кто?
– Потому что он…
– Кто?!
– Мистификатор!
– Кто? – не поняла Анья.
– Леннарт – Мистификатор, – отчеканила Мира, останавливаясь и заглядывая ей в глаза. – А теперь прекрати задавать вопросы, и пошли. Это не тема десятисекундного разговора.
Мира поспешила к выходу, Анья, пытаясь разгадать загадку, которую ей только что задали, поспешила за ней.
Всю дорогу в машине Анья пыталась осмыслить: Мистификатор, кто такой? Все порывалась спросить у Миры, но она намеренно на нее не смотрела, ехала, уставившись в окно.
Анья тоже посмотрела: въехали в прибрежный район Пирита. Парусный спорт, белоснежные яхты, песчаные пляжи, элитные дома – район Пирита считался престижной частью столицы. Здесь любили хорошенько отдохнуть, погулять по променаду, подышать морским воздухом. Анья тоже любила. Гуляла здесь частенько с друзьями, любовалась завораживающими видами. Правда сейчас от светлых впечатлений не осталось и следа.
Автомобиль подъехал к речной долине. К этому времени стемнело, однако свет, лившийся из уличных фонарей, а также окон прибрежных сооружений, освещал бурную местную жизнь. В окружении леса находился причал, у которого тихо покачивались лодки. У берега располагались величавые, двух-трехэтажные сооружения, напоминавшие разрезанные корабли. Они притягивали к себе маяком.
Не успели выйти из машины, как Анья прильнула к Мире.
– Он что-то вроде персональной охраны? Типа секьюрити? – прошептала Анья, взглядом примечая Леннарта. Мужчина ехал в другой машине.
– Нет, Анья, что ты несешь…
– Тогда кто? Звучит непонятно.
Мира не ответила. Она прошла вперед, к горевшей огнями трехэтажной постройке, с виду самой объемной из присутствующих.
Они оказались в роскошном ресторане. Обилие света и накрахмаленных скатертей, звона посуды и живого общения гостеприимно встретило гостей. Окна, врезанные в стены, напоминали иллюминаторы на суднах, сами стены были дугообразными, будто бы выгнутыми на улицу.
По закругленному меж столов коридору, их проводили к нужному столику, хотя Альвара Гросса приметила быстро, еще на подходе. Со своей необычной косичкой и статной осанкой он легко привлекал внимание.
Он был не один. Компанию составляли люди и весьма разношерстные: индианка в бордово-золотистом сари; мужчина с серебристыми бакенбардами и чересчур прямой спиной; другой мужчина, смуглый, монголо-китайской наружности.
– Девочки, а вот и вы! – приветливо улыбнулся хозяин: он встал, в великодушном жесте развел руки в стороны. – С Мирой вы уже знакомы. Анья, познакомьтесь с нашими гостями…
