Таким образом, цель кампании была достигнута, но без громкой славной победы. Юсуф вел бесплодную осаду Аледо в течение четырех месяцев, и его отступление при подходе Альфонсо очень напоминало бегство. Однако факихи позаботились, чтобы на популярности монарха это не отразилось. Они заявили, что если Альморавиды на этот раз не добились громкого успеха, сравнимого с блестящей победой четырехлетней давности, то исключительно по вине андалусских принцев, которые своими интригами, завистью и ссорами помешали великому воину добиться успеха, который, безусловно, принадлежал бы ему, будь он единоличным командиром. Факихи стали активнее, чем когда-либо, и у них были для этого основания: их махинации стали известны принцам, и теперь они серьезно рисковали. Кади Гранады Абу Джафар Колайи раскрыл это на свою беду. Находясь в лагере, его суверен, шатер которого стоял рядом с его собственным, узнал о тайных встречах с Юсуфом и догадался об их значении. Присутствие Юсуфа, однако, устрашило эмира, и он не осмелился принять активные меры против заговорщиков, но по возвращении в Гранаду он немедленно послал за кади, упрекнул его в измене и велел казнить. Абу Джафару повезло. Мать Абдуллаха бросилась к ногам сына и умолила пощадить такого благочестивого человека. Абдуллахом с юности правила мать, поэтому он отсрочил исполнение приговора, но приказал заключить кади в одно из помещений замка. Кади, знавший, что он окружен суеверными людьми, стал громко читать молитвы и стихи из Корана. Его мощный голос гремел по всему дворцу. Все слушали, опасаясь случайным звуком потревожить молящегося. У кади нашлось много заступников. Принцу постепенно вдалбливали в голову, что Бог его обязательно покарает, если он немедленно не отпустит на свободу этот образец религиозности и благочестия. Больше всех старалась мать Абдуллаха, и в конце концов ее мольбы и увещевания увенчались успехом. Кади получил суровый урок, показавший, что ему нельзя оставаться в Гранаде. Ночью он бежал в Алькалу, а оттуда в Кордову. Там ему нечего было бояться, и он стал вынашивать планы мести. Первым делом он написал письмо Юсуфу, живописав в красках дурное обращение, которому подвергся, и потребовав не откладывать исполнение плана, который они так часто обсуждали. Одновременно он связался с другими андалусскими кади и факихами, призывая их создать фетву, осуждающую принцев вообще и двух внуков Бадиса в частности. Кади и факихи не сомневались, объявив, что принцы Гранады и Малаги утратили свои права из-за многочисленных злодеяний, и в первую очередь из-за грубейшего обращения старшего из них с почтенным кади. Правда, они все же не осмелились вынести такое же суровое суждение относительно других принцев и довольствовались составлением петиции Юсуфу, в которой утверждали, что его долг – заставить всех андалусских принцев исполнять закон и не требовать других налогов, кроме тех, что предписывает Коран.
Имея две фетвы, Юсуф отдал распоряжение принцам, чтобы те ликвидировали трудовую повинность и налоги, с помощью которых они угнетают своих подданных, и выступили к Гранаде с частью армии, приказав, чтобы остальные подразделения тоже следовали за ним. Он не объявил войну Абдуллаху, так что принц мог только догадываться о его намерениях. Абдуллах был в панике. Он ни в чем не напоминал своего деда, невежественного, но энергичного Бадиса. Он имел знания в некоторых областях, неплохо говорил по-арабски, сочинял стихи, и у него был такой красивый почерк, что в Гранаде очень долгое время хранилась копия Корана, переписанная его рукой. Но он был малодушен, женоподобен, ленив и неумел. Его не привлекали женщины, он трепетал при виде меча, и настолько неуверен в себе, что пытался советоваться со всеми, кто соглашался его слушать. Во время, о котором идет речь, Абдуллах собрал совет и первым делом спросил мнение престарелого Муаммиля, который служил еще его деду. Тот постарался успокоить принца, сказав, что у Юсуфа нет враждебных намерений, и посоветовал ему показать свою уверенность, выйдя навстречу монарху. Видя, что этот совет не подходит для Абдуллаха и что принц склонен перейти к обороне, Муаммиль указал на невозможность сопротивления Альморавидам. В этом он был совершенно прав. У Абдуллаха было совсем немного войск, и, не доверяя своему лучшему генералу, берберу Мокатилю эль Ройо – Краснолицему, он изгнал его. Все другие советники двора выразили согласие с Муаммилем. Но у Абдуллаха были сомнения в лояльности старца, и он даже считал его сообщником коварного Абу Джафара, которому тот якобы помог бежать. Его подозрения были не безосновательны. Точно не известно, действительно ли он действовал в интересах Юсуфа, однако то, что этот монарх высоко ценил таланты Муаммиля и рассчитывал на его поддержку, – установленный факт. В общем, Абдуллах счел совет Муаммиля ловушкой, и поскольку его молодые советники наперебой уверяли его, что Юсуф пришел с дурными намерениями, принц объявил, что намерен силу встретить силой, и попутно осыпал Муаммиля и его друзей упреками. Это был неосмотрительный поступок, поскольку он настроил их против себя и практически сам подтолкнул к Юсуфу. Ночью они покинули Гранаду, подошли к городу Лоха, захватили его и заявили, что отныне он принадлежит монарху Альморавидов. Войска, отправленные за ними Абдуллахом, заставили мятежников сдаться и вернуться в Гранаду, где их провезли по улицам, как самых опасных преступников. Тем не менее благодаря вмешательству Юсуфа они обрели свободу. Африканский монарх отдал категорический приказ освободить их, и, поскольку Абдуллах еще не знал истинных намерений Юсуфа, он не осмелился ослушаться. Правитель Гранады все еще пытался предотвратить открытый разрыв, но одновременно активно готовился к войне. Он слал курьеров – одного за другим – к Альфонсо, моля его о помощи, и, швыряясь деньгами, заманил в армию какое-то число горожан. Однако все его усилия оказались бесплодными. Альфонсо не ответил, а жители Гранады оставались недовольны и с нетерпением ждали прихода Альморавидов. Каждый день все больше горожан покидали город, чтобы к ним присоединиться. В таких обстоятельствах сопротивление было бессмысленным. Абдуллах это понял, и в воскресенье 10 ноября 1090 года, когда Юсуф находился уже в восьми милях от Гранады, он опять собрал совет. Собрание решило, что он не должен думать об обороне, а мать Абдуллаха, тоже присутствовавшая на совете и втайне лелеявшая экстравагантную идею, что Юсуф возьмет ее в жены, обратилась к сыну со следующими словами: «Сын мой, для тебя открыт только один путь: иди и встреть Альморавида – он такой же бербер, как и ты, и он будет обращаться с тобой хорошо». И Абдуллах тронулся в путь. Его сопровождала мать и роскошная свита. Первыми маршировала славянская стража, а за ними эскорт христианских всадников окружал лично принца. Все солдаты были в тюрбанах из тончайшего хлопка и восседали на великолепных жеребцах, украшенных парчой. Приблизившись к Юсуфу, Абдуллах спешился и попросил прощения у монарха, если он имел несчастье вызвать его недовольство. Юсуф любезно заверил его, что если он и был чем-то недоволен, то уже забыл, и пригласил принца занять шатер, где с ним будут обращаться, согласно его высокому рангу. Но не успел Абдуллах войти внутрь, как оказался в цепях.
Вскоре после этого к лагерю прибыла депутация жителей города. Юсуф сердечно приветствовал их, заверил, что им нечего бояться и что они только выиграют, если сменится династия. И на самом деле, когда они присягнули ему на верность, он тут же подписал эдикт, ликвидировавший все налоги, кроме тех, что указаны в Коране. Альморавиды вошли в город под восторженные крики толпы и сразу направились во дворец, чтобы увидеть сокровища, собранные Бадисом. Их было не счесть: залы были украшены бесценными коврами и гобеленами и драпировками; везде были изумруды, рубины, жемчуг, хрустальные вазы, золото и серебро. В одном только ожерелье было четыре сотни жемчужин, каждая из которых стоила сотню дукатов. Альморавид был потрясен. Перед входом в Гранаду он объявил, что все сокровища принадлежат ему. Однако его честолюбие оказалось сильнее жадности, и он совершил акт невиданной щедрости: распределил сокровища между офицерами, не оставив ничего для себя. Однако было известно, что во дворце гораздо больше сокровищ, чем те, что лежат на виду, да и мать Абдуллаха припрятала немало ценностей. Ее заставили показать свои тайники, и поскольку Юсуф заподозрил, что она показала не все, он приказал Муаммилю, которого назначил управляющим дворца и земель короны, раскопать фундамент и даже сточные канавы.
