Для арабов Испании угроза с юга была велика, но с севера, где быстро набирало силу королевство Леона, – больше.
Ничто не могло быть проще, чем происхождение королевства Леон. В VIII веке, когда их провинция сдалась мусульманам, три сотни человек под предводительством храброго Пелагия (Пелайо) нашли убежище в горах к востоку от Астурии. Жилищем им служила большая пещера – Ковадонга. Вход в эту пещеру расположен на большой высоте от земли. Она сформировалась в гигантской скале в начале извилистой равнины, проделанной рекой, и такой узкой, что проникнуть туда очень сложно. Так что горстке вооруженных людей было нетрудно держать оборону против многократно превосходящих сил противника. Именно это и сделали астурийцы. Но они были в крайне тяжелом положении, и после того, как одни сдались, а другие – умерли от голода, с Пелагием осталось не больше тридцати мужчин и десяти женщин. Их единственной пищей был дикий мед. Мусульмане оставили их в покое, решив, что им нечего бояться со стороны столь малочисленного противника и будет пустой тратой времени пытаться пробиться к ним, скрывшимся в столь труднодоступной местности. Благодаря полученной передышке Пелагий смог укрепить свой отряд и даже перешел в наступление, начав набеги на мусульманские поселения. Желая остановить разрушения, бербер Монуса, правивший в Астурии, отправил против Пелагия отряд под командованием своего человека – Алькамы. Но экспедиция Алькамы оказалась катастрофой. Его солдаты были разбиты наголову, а сам командир убит. Успех Пелагия вдохновил других астурийцев. Они восстали, и Монуса, у которого было недостаточно сил, чтобы подавить восстание, и отсутствовала уверенность в том, что повстанцы не перережут путь к отступлению, покинул Хихон, где располагалась его штаб-квартира, и направился в сторону Леона. Его войско, не успев пройти и семи лиг, было атаковано и понесло большие потери. В результате, добравшись до Леона, солдаты наотрез отказались возвращаться туда, где потеряли многих своих товарищей. Монуса пережил это поражение и умер много лет спустя в Ла-Серданье. Хотя испанские хронисты утверждали, что он был убит при отступлении.
Сбросив, таким образом, чужеземное иго, астурийцы вскоре после этого существенно увеличили свои силы. На востоке их провинция граничила с герцогством Кантабрия, которое никогда не покорялось мусульманам, и, когда его правитель Альфонсо, женатый на дочери Пелагия, взошел на трон Астурии, силы христиан удвоились. После этого они, естественно, решили оттеснить завоевателей еще дальше на юг. Обстоятельства им благоприятствовали. Берберы, которые почти во всех северных регионах составляли большинство мусульманского населения, приняли доктрины нонконформистов, восстали против арабов и изгнали их. Но, следуя на юг, они, в свою очередь, были разбиты. Их численность еще более уменьшилась из-за голода, который начался в 750 году и свирепствовал в Испании в течение пяти лет. Большинство берберов покинули полуостров, чтобы воссоединиться со своими соплеменниками в Африке. Воспользовавшись этой эмиграцией, жители Галисии в 751 году восстали против угнетателей и признали своим королем Альфонсо. С его помощью они убили большое число врагов, оттеснив остальных к Асторге. В 753–754 годах берберы отошли еще дальше на юг. Они оставили Брагу, Порто и Визеу, так что все побережье до устья Дуэро оказалось свободным от противника. Продолжая отступать, берберы покинули Асторгу, Леон, Самору, Ледесму, Саламанку и не останавливались до Кории или даже до Мериды. На восточной стороне они оставили Салданью, Симанкас, Сеговию, Оку, Осму, Миранду на Эбро, Сенисеро, Алесанко (последние два – в Риохе). После этого главными пограничными городами на мусульманской территории стали следующие: с запада на восток – Коимбра на Мондего (Мондегу), Талавера и Толедо на Тахо, Гвадалахара, Тудела и Памплона.
Гражданская война и голод совместными усилиями освободили большую часть Испании от мусульманского господства, которое продолжалось около сорока лет. Альфонсо мало что выгадал от своих успехов. Он прошел по покинутой стране, убил немногочисленных уцелевших мусульман, которых там обнаружил, но у него не было серфов, чтобы обрабатывать такую обширную территорию, и денег на восстановление крепостей, которые мусульмане, уходя, разрушили частично или полностью. По сути, не имея возможности оккупировать всю страну, он, возвращаясь в свое королевство, увел с собой местных жителей. Так он смог занять регионы, граничащие с его прежними владениями. Это Лиебана (Льебана) – юго-восточная часть провинции Сантандер, Старая Кастилия (тогда именовавшаяся Бардулья), побережье Галисии и, вероятно, город Леон. Остальная часть страны в течение долгого времени оставалась незаселенной и являла собой естественный барьер между христианским севером и мусульманским югом. Даже крупные города, такие как Асторга и Туй, примерно до 850 года оставались необитаемыми.
Преемники Альфонсо продолжили работу, которую он не смог завершить. Ведя почти непрерывную войну с арабами, они сделали Леон своей столицей и постепенно восстановили важные города и крепости. Во второй половине IX века, когда почти весь юг был охвачен восстанием против султана, христиане продвинули свою границу до Дуэро, где построили четыре крепости – Самора, Симанкас, Сан-Эстебан-де-Гормас и Осма, которые стали почти непреодолимой преградой для мусульман. А обширный, но унылый и пустынный участок между Дуэро и Гвадианой не был занят ни леонцами, ни арабами. Это была спорная территория. На западе леонцы находились в довольно близком контакте со своими естественными врагами, поскольку граница продвинулась за Мондего. Но эти границы часто пересекали. Пользуясь слабостью султана, леонцы совершали набеги до Тахо и Гвадианы, и жившие там племена – по большей части берберы – не могли им противостоять, потому что вели постоянные войны между собой. И они были вынуждены откупаться от христиан.
Наконец для мусульман настал час отмщения. В 901 году принц Ахмад ибн Муавия, из Омейядов, адепт оккультных наук, грезивший о троне, объявил себя Махди и призвал берберов под свои знамена, чтобы идти на Самору. Этот город был восстановлен в 893 году при Альфонсо III его союзниками, христианами Толедо, и с тех пор стал постоянным кошмаром берберов, поскольку леонцы сделали его базой, откуда совершали набеги и куда привозили добычу, которая была в безопасности за высокими прочными стенами и глубокими рвами. На призыв к оружию берберы откликнулись с большим энтузиазмом. Невежественные, легковерные и мстительные, они толпами шли к принцу, который демонстрировал им хитроумные чудеса и заверял, что при их приближении городские стены падут. За несколько месяцев самозванцу удалось собрать армию численностью шестьдесят тысяч человек. Он повел ее к Дуэро и, добравшись до Саморы, послал королю Альфонсо, который в это время был в городе, вызывающее письмо. Он пригрозил разрушить город, если сам Альфонсо и его подданные не примут ислам, желательно немедленно. Прочитав это письмо, Альфонсо и его приближенные вознегодовали и, желая покарать автора, выехали из города и бросились в атаку. Кавалерия берберов встретила их. Поскольку был месяц июнь и уровень воды в Дуэро был очень низок, сражение происходило в русле реки. Удача не сопутствовала леонцам. Берберы разбили их, помешали вернуться в город и оттеснили вглубь страны.
Но первое сражение не стало предвестником удачи всей экспедиции. Самозванец Махди приобрел очень большое влияние на солдат. Считая ниже своего достоинства отдавать приказы словами, он отдавал их жестами, и берберы повиновались любому его знаку. Но чем большим уважением он пользовался у рядовых солдат, тем больше зависти испытывали лидеры, понимавшие, что если экспедиция будет успешной, они будут вытеснены «пророком», в миссию которого не верили. Они уже пытались, хотя и безуспешно, убить его, и, преследуя противника, один из самых авторитетных вождей, Салал ибн Яиш из племени нефса, объявил своим друзьям, что, разгромив леонцев, они совершили ошибку, которую следует исправить как можно скорее. Он без труда убедил их, и было решено расстроить планы Махди. Был отдан приказ отступать, и, добравшись до аванпостов на правом берегу Дуэро, они объявили, что разбиты и враг преследует их по пятам. Вождям поверили, тем более что с ними была только часть войск. Остальные солдаты или не выполнили приказ, или не слышали его. Берберов охватила паника. Ища спасения в бегстве, солдаты бросились к Дуэро. Гарнизон Саморы, заметив это, совершил вылазку и убил многих беглецов. Тем не менее леонцев продолжали сдерживать главные силы мусульманской армии, которая находилась на левом берегу. Хотя она была не в состоянии сделать победу решающей, ни в тот день, ни в последующие. Леонцам помогло дезертирство, очень скоро ставшее в армии Махди всеобщим. И тщетно Махди вещал, что Бог обещал им победу. Ему никто не верил. На третий день он обнаружил, что его все покинули, и отказался от всех надежд. Решив, что он не должен пережить такой позор, он пришпорил коня, поскакал к противнику и встретил смерть, которой желал. Его голову впоследствии прибили к одним из ворот Саморы.
