Все присутствовавшие в помещении посмотрели в сторону двери. На пороге стояла Стелла с мобильным телефоном в одной руке и книгой — в другой. Заметив чудовище, девушка застыла как вкопанная и выронила томик.
Монстр тоже не шевелился, вскинув морду и принюхиваясь, после чего развернулся и направился к вошедшей, забыв про остальных.
— Стелла, — негромко сказала Ханна, — уходи отсюда немедленно, — теперь она кралась за кошмарной тварью, коллеги следовали по пятам.
— Сию же секунду уноси ноги, юная леди! — с отчаянием в голосе велела Грейс.
Ханна осмотрелась по сторонам в поисках чего-то, что хоть отдаленно напоминало бы оружие. Пустые столы. Бумаги. Книги. Ничего полезного. Она едва обратила внимание на звук открывшейся двери в кабинет Бэнкрофта.
Стелла стояла на месте, словно приклеенная, и указывала трясущейся свободной рукой на приближавшееся чудовище. Внезапно Реджи молниеносно бросился ему на спину и занес нож. Ханна едва успела заметить вспыхнувший на лезвии отсвет, как монстр отмахнулся от нападавшего когтистой лапой, хотя и не мог видеть его. Удар пришелся в грудь журналисту и отбросил его высоко в воздух. Реджи приземлился на один из пустовавших столов, скатился на пол и застыл без движения.
— СТЕЛЛА! — крикнула Ханна. — БЕГИ! БЕГИ!
Губы зеленоволосой девушки зашевелились, беззвучно произнося какие-то слова.
В следующее мгновение из дверного проема появился Бэнкрофт, заслонил подопечную собой, оттолкнул ее назад и преградил путь жуткому созданию, угрожающе размахивая блокнотом и ручкой, которые, похоже, считал самым опасным оружием.
— Мы собираемся опубликовать статью, где обвиним вас в смертях Саймона Браша и Джона Макгвайра, также известного по прозвищу Тощий Джон. Вы бы желали прокомментировать данное заявление?
Все здание вздрогнуло от взбешенного рева чудовища. Оно взмахнуло длинной лапой и отшвырнуло Бэнкрофта в сторону. Он врезался в стену и обмякшей грудой упал в углу.
Стелла опять оказалась лицом к лицу с гигантским зверем. Она бросила в него телефон, который врезался в морду, не причинив особого вреда.
Ханна втянула воздух в легкие и устремилась к монстру. Грейс не отставала ни на шаг.
Внезапно Стеллу загородил своим телом Мэнни. В его глазах мелькнуло нечто такое, что заставило застыть на месте как чудовище, так и Ханну с Грейс. На секунду показалось, что весь мир замер. Затем печатник наклонился вперед, в то время как его ноги поднялись над полом так, что тело невозможным образом повисло в воздухе, точно марионетка на ниточках.
Оборотень издал низкий, утробный рык, явно не понимая, что происходит. Ханна и Грейс тоже недоуменно стояли и наблюдали, как над Мэнни начало сгущаться облако белого дыма, которое поднималось от зависшего в воздухе мужчины, словно пар. Оно поплыло в сторону озадаченной твари, и та сделала шаг назад. Ханна и Грейс испуганно вцепились друг в друга и тоже начали пятиться. Облако дыма продолжало увеличиваться в размерах, пока не достигло потолка. Внутри постепенно стала проступать фигура с распахнутыми крыльями.
На этом метаморфоза не прекратилась. На месте лица воздух сгущался и вращался, пока не образовались отчетливые и невероятно прекрасные черты. Затем клубы дыма сплелись в явно женское тело, которое заняло все доступное пространство от пола до потолка, становясь все более и более плотным. Какое-то время великолепная богиня взирала на собравшихся безмятежно и царственно, а затем метнулась вперед, превращаясь в существо из кошмаров, в воплощение ужаса. Из призрачной глотки раздался скрежещущий голос, состоявший сразу из сотни, тысячи голосов, кричавших хором.
— Убирайся, грязная тварь, это место находится под моей защитой!
Чудовище отшатнулось, но потом прыгнуло на фигуру из дыма, которая висела в воздухе. Последовала ослепительная вспышка света, звериный визг боли — и оборотень со всего размаха врезался в стену, на лету задев Ханну с Грейс и сбив их с ног.
Помощница редактора тут же вскочила на ноги и успела заметить, как монстр поднялся и выпрыгнул в одно из трех больших витражных окон, исчезнув во мраке ночи.
В ту же секунду ангельская фигура вновь обернулась дымом, словно Ханне все привиделось, а затем растворилась в неподвижном теле Мэнни, которое тут же рухнуло на пол.
Глава 37
Ханна ждала на улице прибытия машины скорой помощи и поняла, что это происходит уже второй раз за неделю. Наверняка медики зададут множество неудобных вопросов. Когда бригада начала выходить, стало ясно: приехали те же самые люди, что и во время первого инцидента с выстрелом Бэнкрофта себе в ногу. С пассажирского сиденья спрыгнула маленькая женщина в жилете со светоотражающими элементами и угрюмо буркнула:
— Это вы вызывали скорую?
— Да, — кивнула Ханна. — Пострадавший на втором этаже. Сломана рука, несколько порезов, возможно, сотрясение мозга.
— Ясно. Если это тот же грубиян, что и в прошлый раз, то мы не повезем его в больницу.
— Это другой человек.
— Бригада скорой помощи не обязана мириться с подобным насилием.
— Честное слово, это другой…
— Потому что психическое насилие все равно остается насилием. То, что он сказал бедному Киту…
— Клянусь, пострадал не тот человек, что в прошлый раз.
— Дебби, вызов же к другому пациенту? — опасливо спросил очень высокий и худой как палка парень, по-видимому тот самый оскорбленный Кит, появляясь из-за машины.
— Правда, — заверила Ханна. — Пострадавший — самый обаятельный из всех мужчин. Честно.
— И каким же образом тогда он получил травмы? — с подозрением уточнила Дебби.
— Просто фантастический вопрос, — широко улыбнулась помощница редактора, даже не представляя, как ответить. — Просто фантастический.
Медики проследовали за провожатой в приемную. На потрепанном диване сидел Реджи и бережно прижимал к груди сломанную руку, делая глубокие вдохи и периодически морщась. В другом конце помещения Грейс хлопотала над Мэнни, усадив его в свое кресло за стойкой и отпаивая чаем с лучшим печеньем, которое, как подозревала Ханна, хранила специально для экстренных случаев.
Дебби и Кит склонились над пострадавшим, чтобы обследовать его, и вскоре выдали заключение, что рука сломана. Диагноз облегчала торчавшая наружу кость.
— Душа моя, со мной все будет в порядке, обещаю, — утешил взволнованную Ханну Реджи. — Это всего лишь царапина, — он слабо улыбнулся комичности собственного заявления.
— Может, мне поехать с вами в больницу? — предложила девушка.
— В этом нет никакой необходимости. Совсем никакой. Думаю, твоя помощь больше пригодится здесь.
Будто в подтверждение слов Реджи из кабинета Бэнкрофта послышался грохот. Затем последовал разъяренный вопль:
